— Если я стану подражать тому, кто проиграл Человеку в карты… Тому, кто знает о Времени меньше, чем Человек, и стыдится признаться в этом… Если я начну подражать тому, кто боится «мерцающих миров», порожденных слепой фантазией… Надо мной будут смеяться даже проходные персонажи.

— Ты боишься, что Боровский докажет «теорию авторства».

— Может быть, Боровский займет мое место?

— Может быть, и займет.

Натан Валерьянович выбрал из библиотеки самые занимательные книги с картинками и полезными знаниями, втайне от ученика, сложил в чемодан, замаскировал одеждой, отнес в гараж и погрузил в багажник. Не то, чтобы Оскар с самого начала не доверял Учителю. С самого начала он только подозревал подвох. Чтобы рассеять сомнения, он позвонил Алисе Натановне и убедился, что Учитель не собирается ни в какой санаторий; что Розалия Львовна первый раз слышит о том, что здоровье супруга ухудшилось, что она даже времени не имеет слушать подобные глупости. Мария Натановна быстро бегает и сильно хулиганит, в доме все кувырком, не хватает ни рук, ни сил. Если бы Натан Валерьянович, вместо санатория, посвятил свое здоровье воспитанию младшей дочери, Розалия Львовна простила бы ему все.

Следующую партию книг Натан Валерьянович замаскировал рукописями, над которыми собирался работать во время профилактических процедур, а сверху положил компьютер, который собирался прятать под койкой от медицинского персонала. Оскар ждал Учителя у двери гаража.

— В Слупицу собрались? — спросил он. — По Валеху соскучились?

Натан ничего не ответил, он продолжил складывать вещи в багажник.

— Учитель, вы никуда один не поедете. Только со мной.

— Я полечу на самолете, — уточнил Боровский.

— И я.

— Туда и обратно!

— Только вместе со мной.

— Ты останешься здесь, и будешь дозваниваться до Жени, пока не узнаешь, что с ним. Кстати, — вспомнил Боровский. — Сегодня ты еще не звонил. Надо звонить чаще, потому, что Женя, может быть, не имеет такой возможности. Хотя бы три раза в день.

— Учитель…

— Мы не сделали в Слупице одно важное дело, — ответил Учитель. — Мы не сняли характеристики Глаза в смещенном времени. Если мы своей активностью сдвинули Жене хронал, надо точно знать, каким образом… и подумать, можно ли это исправить.

— Вы взяли с собой Глаз? И не спросили моего разрешения? Так вот, я не разрешаю вам ехать в Слупицу одному.

— Неважно, — ответил Боровский. — Я обернусь так быстро, что стрелок меня не догонит.

— Но Учитель…

— Я взял билет на одну персону. Все! Разговоры закончены! Мне самому надоела неопределенность…

— Мы не могли сдвинуть хронал, Учитель! Чтобы запустить процесс в таких масштабах, нужен генератор с мощностью Греаля.

— Ты посылал Глаз почтой! — напомнил Боровский.

— Ну, посылал.

— Женя держал его в руках.

— Вместе с капсулой. В капсуле он нейтральнее булыжника!

— Надо это проверить.

— Учитель! Я позвоню Женьке прямо сейчас. Подождете?

— Пять минут подожду, — пообещал Боровский, — потом начну опаздывать.

Оскар спустился в лабораторию. Натан Валерьянович убедился, что документы на месте, деньги не забыты и часы, подаренные Сарой Исааковной, все еще идут точно. Он решил остаться в коридоре, чтобы не распылять внимание по мелочам, и не поверил ушам, когда услышал крик из лаборатории. Натан решил, что это галлюцинация на почве невроза или ученик решил его разыграть. На всякий случай Боровский взял параллельную трубку.

— Женя!!! — кричал Оскар. — Ты слышишь меня? Где ты был, я спрашиваю?..

— Болел, — ответил хриплый голос. — В больницу ходил. Колол себе антибиотик.

— Зачем?

— Воспаление легких. На экскурсию ездил, простыл.

— Куда?

— На Луну. Ничего, — успокоил доктор. — Жить буду… некоторое время.

Его простуженное спокойствие только всполошило физиков.

— Почему ты не брал трубку, Женя? — вмешался в разговор Натан.

— Здравствуйте, Натан Валерьянович, — ответил доктор и закашлялся.

— Объясни нам, пожалуйста, что случилось?

— Как объяснить, если я сам ничего не понял? Поезжайте в промзону и посмотрите. Может быть, вы поймете.

— В промзону? — переспросил Оскар. — В Рогачевку?

— Туда, где ты меня однажды искал. Башню котельной видел?

— Видел.

— За ней вдоль дороги стена заброшенного склада, сразу за стеной справа ров… идешь вдоль рва до бетонного колодца, от колодца налево железные ворота, за воротами площадка, заваленная строительным мусором, в углу площадки лестница, утопленная в земле. За лестницей дверь. Замок не заперт. Входишь внутрь и идешь до упора по коридору, до двери с надписью «Электрощит». Запомнил?

— И что там будет? Охрану брать?

— Там никого, — ответил Русый и закрыл трубку ладонью, чтобы покашлять.

— Женя…

— Вернешься — перезвони, — выдавил из себя доктор и прервал связь.

— Вы что-нибудь поняли, Учитель?

— Ничего не понял, — признался Натан, — но съездить надо.

Самолет с Натаном Валерьяновичем на борту должен был приземлиться в Варне, когда искатели выбились из сил и набили синяки, лазая по кучам строительного хлама. Смеркалось. Приборы, которыми физикам запретили пользоваться, не показали ничего аномального. Приборы, которыми физикам пользоваться разрешили, показали незначительное повышение уровня радиации, характерное для развалин комбината, и слабое магнитное возмущение. Описанный Женей маршрут сначала обрывался у рва, потом за воротами не находилось лестницы. Вместо лестницы исследователи нашли помойную яму, а с наступлением темноты, едва не провалились в нее.

Утром те же неприятности преодолел Федор, не вполне уверенный в том, что занят делом.

— Никакой это не прикол, — заверил Федора Оскар. — Мы с Женькой все еще совпадаем по хроналу. Если он ездил в Рогачевку и видел дверь, значит, дверь должна быть.

— И где она?

— Не знаю. Надо местных пьяниц спросить, — предложил физик. — Или наркоманов.

Следующим утром в промзону Федор выехал с поисковым отрядом, а вечером пошел в народ за проводником, но вернулся ни с чем. Деревни в окрестностях одичали. Уцелевшие алкоголики, услышав о зоне, отказывались общаться и запирались в домах. Вечером измученный сотрудник спецотдела приехал на дачу Боровского, чтобы еще раз посмотреть в бессовестные глаза физиков. Предъявить им новые доказательства в пользу здравого смысла, который они упрямо отрицали.

— Дверь должна быть, — стояли на своем физики.

— Русый мог пошутить?

— Русый, конечно, мужик с юмором, — согласился Оскар, — но не до такой степени.

— Аномальная зона, Федя, — напомнил Натан Валерьянович.

— Мне ваша аномалия уже во снах снится, — пояснил Федор и выложил на стол планы местности, составленные во время поисковых работ. Каждый новый план разительно отличался от предыдущего. Федор почувствовал, что устал. После двух бессонных ночей он понял, что самое время вздремнуть, но что для этого нужно сделать, забыл. По какому адресу прибыть и к кому обратиться, вывалилось из его замороченной головы. Впервые в жизни Федор забыл, где живет. Дом родной в Подмосковье, где прошло его детство и юность, стерся, как лишний файл с перегруженного диска, чтобы уступить место другой информации. — Что со мной? — испугался Федор.

— Обыкновенный поличастотный диссонанс, — успокоил товарища Оскар. — Последствие контакта с неустойчивым полем. Я сам такие «волны» пускал… — напомнил он. — Пускал и покруче. Машины сбивались с маршрута на прямом шоссе, в поля сворачивали. Учитель, может попробовать перебить частоту и выровнять фон?

— Сначала нужно ее измерить и определить источник, — ответил Натан. — А как это сделать, если частота за нашим диапазоном?

— Если она действует на человека, должна быть в близком диапазоне. Надо подъехать туда еще раз с оборудованием.

— Нет, Оскар, там не возмущение фона, там что-то другое. Сначала надо понять, что…