— Ну, конечно, читай! — воскликнул Боровский, и первым схватил бумагу.

«Оська, мне конец! — было написано нервным Жениным почерком. — Я выиграл «День Галактики» и скоро сойду с ума, если ты не поможешь мне избавиться от него. Не знаю, что со мной будет. Я в Москве. Свободен и здоров, как кабан, но не знаю надолго ли. Здесь нет никого, кроме меня. Пустые дома и улицы, всюду брошенные машины. Я езжу по тротуарам, ночую в чужих квартирах, жру в ресторанах и сам же себя обслуживаю, только не знаю, когда это «счастье» закончится и закончится ли когда-нибудь. Мой мобильник в порядке, но я не могу позвонить. Попробуй, может, у тебя получится. Не могу дозвониться вообще никуда, потому что я здесь один. Один в пустом городе! В пустой стране! В пустом мире! Пожалуйста, если ты есть, пришли мне еще раз свой кристалл. Обещаю, что не потеряю его, а красть здесь некому, — строчкой ниже следовала приписка. — Дорогой Оскар, от всего сердца дарю тебе Глаз Греаля. Надеюсь, что в твоих руках он натворит меньше гадости. С наилучшими пожеланиями. Е. Р.»

— Пойдемте, запустим генератор, Учитель, — попросил Оскар. — Раскодируем его частоту и попробуем настроить акустику. Может, пробьет на мобильник?

— Каким образом? — не понял Натан. — Через твой старый радиоконструктор?

— Через спутниковую связь.

— Мы захватим штурмом станцию сотовой связи или запустим на орбиту свой аппарат? — опять не понял Боровский.

Валерий Петрович застал помощника в кабинете за телефонным разговором. Федор от смеха валился со стула и делал пометки на странице еженедельника.

— Нет… — кричал он в трубку, — только с санкции шефа. Сам не могу. Давай, диктуй… Весь комплект с приемной антенной и передатчиком… и мачту привезти? Сколько метров, ты сказал? Чтобы до Москвы?..

— Что там?

— Наши физики охамели, — доложил Федор, прикрывая трубку ладонью. — Теперь им нужен комплект оборудования спутниковой связи с периферией, программным обеспечением и желательно инженером, который разбирается в тонкостях.

— Запиши все, что нужно, и представь рапорт.

— Слушаюсь, — ответил Федор.

— Оформишь, как положено, положишь на стол, — распорядился начальник.

— А разрешение?..

— Я сам поеду с бумагами в министерство, а ты подготовишь бригаду для установки антенны.

— Начальство не против, — сказал Федор в трубку, когда дверь кабинета закрылась за капитаном. — Их сиятельству привет от Петровича и наилучшие пожелания. Что еще надо? Диктуй, пока шеф добрый!

Машины с оборудованием подъехали к даче, всполошили ворон и высадили десант рабочих. К обеду на объект явился Федор и нашел Оскара на верстаке у сарая. Молодой человек мотал ногами в воздухе, швырял в сугроб камни. Монтаж оборудования на крыше дачи происходил без него. Связистам не понадобилось от физика даже человеческого сочувствия. Связисты знали свою работу. Никто из них не ругнулся матом, не отошел покурить. Дело шло так быстро и гладко, что Оскар задумался. Он представил себя одиноким в мире, где никто не курит и не ругается. Где все совершается молча и быстро, потому что все известно заранее. Все, кроме него, уже знают, чем кончится эта затея, и только Оскару предстоит весь путь пройти в одиночестве и неведении до конца.

— Артурчик Деев однажды вляпался в «День Галактики», — сказал он. — Тоже запсиховал. Но, ничего… выбрался.

— Каким образом вляпался? — полюбопытствовал Федор.

— Пообщался, с кем не следовало общаться. Артурчик — мужик простой.

— А выбрался как?

— Понадобился одному влиятельному господину. Тот его взял и вытащил. А Женька никому не нужен.

— Допустим… Но ты, как физик, можешь мне объяснить, каким образом город вдруг оказался пустым?

— Как физик — не могу. Могу, как программист. Если б я был Великим Программистом Вселенной, я бы сделал копию реального пространства и запустил ее в работу, исключив биологический компонент. Все бы осталось на местах, даже напряжение в электросети какое-то время держалось.

— Тогда что он ест в ресторанах? — спросил Федор. — Мясо, овощи — тоже биологическая материя.

— Значит, надо исключить человека.

— А сам Русый — не человек?

— Мы совпадаем по времени, но расходимся по частотам, — объяснил Оскар. — Вполне возможно, что «День Галактики», как частотный диапазон, транслируется через него самого. Тогда он, получается, не объект в системе, а источник и первопричина Гигантского Глюка.

— А если разойдемся по времени — что будешь делать?

— Искать Греаль.

— Умеешь работать с Греалем?

— Не умею, но придется попробовать. Женька у нас — светлая голова. Я бы не догадался использовать спутниковую связь. Ведь спутник, вполне вероятно, находится вне системы. Наши различные частотные параметры для него одинаково относительны. Все, что надо — подобрать волну, проходящую там и там. Идея так очевидно тупа, что стоит рискнуть. Надо же додуматься: позвонить в соседнее измерение через спутник! Надо быть полной дубиной в радиоэлектронике, чтобы придумать такое.

— Знаешь, как подобрать волну?

— Примерно…

— Я думал, физики все считают по формулам.

— Когда можно рассчитать, тогда нет проблем. Резонатор — луч. Он улавливает только линейную деформацию поля. Остальные параметры придется подставлять и смотреть. Был бы второй Глаз — записали бы плоскостную деформацию: с плоскости уже можно моделировать пространство… в общих чертах.

— А если сразу три Глаза? — спросил Федор.

— Тогда не надо ничего моделировать. Считай, что есть готовая формула.

— И что?

— Ничего. Перевернули бы эту аномалию вверх ногами. Проснулся бы доктор в луже, а города нет, только люди, люди… ищут свои пропавшие дома и машины. Послушай, Федя, если пойдут помехи на спутниковой станции, придумай сам, что наврать. Магнитные бури, допустим… солнечная активность, технический бардак…

— …Плановая посадка НЛО на поверхность Луны, — добавил Федор. — Не твоя забота. Лучше объясни, как этот «День Галактики» выглядит со стороны? Если твой Женька где-то лежит без сознания и все это себе представляет, не проще ли вычислить, где он?

— С чего ты взял, что «День Галактики» должен как-нибудь выглядеть? Ты ведь не видишь даже реальных предметов вокруг себя, ты видишь только отраженный свет. Я тебе сейчас заведу в лабораторию, собью частоту, и ты вообще ничего не увидишь.

— Почувствую на ощупь. Живут же как-то слепые люди.

— Слепые, но не сбитые с частоты. Спорим, я так собью частоту, что ты на ощупь ничего не почувствуешь? И как ты будешь выглядеть со стороны?

— И как же?

— Никак. Для меня ты станешь невидим.

— Все равно, — настаивал Федор, — по теории Боровского получается, что человек просто переместился из одной иллюзии в другую.

— Иллюзия — это когда память на месте и логика в порядке. Когда всему есть причина и следствие. А Женька с ума сходит. Ни следствия, ни причины, ни логики. Из таких «иллюзий» нужно выбираться как можно скорее.

— Да, — согласился Федор. — Если половина из того, что ты наплел, окажется правдой, я пас… На дембель и в монастырь, пока с ума не сошел.

Натан Валерьянович дежурил у компьютера ночь. Оскар не спал, но событий не торопил. События и так развивались стремительнее, чем надо. Последняя машина с рабочими не успела выехать на шоссе, как система заработала. Специалист по связи с жаром объяснял профессору физики, как обращаться с оборудованием. «Если надо, могу остаться помочь, — предложил инженер. — Ночь — хорошее время, незагруженное». Оскар не подошел к Учителю даже для того, чтобы послушать лекцию специалиста. От мысли, что ближайшей ночью заработает первый межчастотный коридор, у физика «ездила крыша». Пусть акустический, глючный, но собранный человеческими рукам. Коридор, работе которого не будут помогать посторонние силы. Оборудование, изъятое Карасем у связистов, моделировало волну без помощи ангельского кристалла. Оскар закрыл глаза. Все было так просто, словно он взлетел на вершину, и под ним распластался мир, вчера еще невидимый в облаках. Словно все, что было предназначено ему судьбой, уже состоялось, и самое время писать мемуары, которые будут засекречены, как дневник Лепешевского. Не исключено, что однажды они разделят общую полку архива.