«Он ведь не ответил на мое письмо, — поняла она вдруг, — тогда, двадцать лет назад… — от неожиданной мысли Мира пришла в себя. — Не ответил!» Она отчетливо вспомнила подробности времени, канувшего в небытие. Она поняла, что выдумала свою жизнь от начала до конца, что все эти годы жила в иллюзиях, в которых Хант был рядом, и так увлекалась, что переставала воспринимать реальность. «Ведь Валерьяныч был прав, — поняла графиня. — Я так желала быть рядом с Хантом, что попалась в собственную ловушку, сама себе придумала жизнь из мечты, а дехрон лишь расставил все по местам». Настоящая жизнь, начисто отвергнутая ею, стала разворачиваться вдруг, непрошено и нежданно…

Хант снял Мартина с колен и вернулся в дом. Графиня не могла прийти в себя, словно все, что произошло в ее прошлом, на самом деле произошло не с ней…

— …в эту историю никто не верит, — услышала она голос Даниеля, который все это время сидел рядом.

— В какую историю?

— Как лихо ты познакомила меня с Хантом. Кому я ни рассказывал, не верит никто. В этом есть какая-то мистика, Мирей. А о том, что происходит сейчас, я и говорить не стану, засмеют. Сам не верю, что все это со мной наяву. И эта Сибирь, и этот гуманоид. Знаешь, Мирей, пока я не познакомился с тобой, я в этой жизни ничему серьезно не удивлялся. Вернее, я думал, что удивлялся…

— И не удивляйся. Не верь ничему, тогда и удивляться не будешь.

— Сначала я решил, что ты сумасшедшая… Я становлюсь абсолютным мистиком, Мирей. Я даже думаю, что нам не следует лететь на самолете обратно, если можно взять билеты на поезд.

— Почему? — удивилась графиня.

— У Ханта плохие предчувствия.

— У него всю жизнь предчувствия. Он всегда боится летать и всегда летает.

— Когда мы ехали сюда из аэропорта, он спросил, можем ли мы поменять билеты на поезд? Женя сказал, чтобы даже не мечтали. Что в эту пору бронировать места надо заранее. Тогда Хант начал звонить нотариусу и вносить исправления в завещание.

— Постановочная сцена. Очень на него похоже.

— Но Женя по-французски не понимает. Перед кем ему разыгрывать сцены? Передо мной? Мне все равно. Я просто поразмышлял над фразой, «открытое небо». Она может означать не то, что я думал. Мирей, эта фраза была не простым ответом на вопрос, она была предупреждением, что небо открыто, что кто-то очень скоро туда улетит и назад не вернется. Если это сделает Хант, девочка останется без отца. Мы ведь спрашивали о судьбе Элис. Пришелец не может знать о каких-то счетах на содержание. Он мыслит прямо: не будет у Элис отца — будет Элис совсем плохо.

— Стоп! Хант звонил по поводу завещания? Прямо с дороги?

— Он был слегка не в себе.

— Почему?

— Не знаю, — пожал плечами Даниель. — Наверно, его вывела из себя женщина в аэропорту. Ты знаешь, что он терпеть не может, когда к нему кидаются на улице за автографом. А эта еще упала.

— Упала? — удивилась Мира.

— Ну да, распласталась прямо у его ног, испачкалась вся и цветы уронила в грязь. Ее кто-то встречал с опийными цветами… с маками, — вспомнил Даниель. — Она узнала Ханта, закричала как ненормальная, ринулась к нему с букетом. Это правильно, Мирей? У русских так принято?

— Красные цветы упали перед ним на землю? — испугалась графиня.

— И остались лежать, потому что их никто не поднял. Их только топтали. Все бросились поднимать женщину, а Женя нас увел в суматохе. Хант ничего не сказал, только побледнел от злости. Потом он стал звонить нотариусу и успокоился, даже повеселел. И вот я подумал: вдруг он и Ниночка одновременно предчувствуют одно и то же?

— Действительно, — согласилась графиня. — Если какая фигня предстоит, почему бы не предчувствовать всей компанией? Сиди здесь, — приказала она. — Я сама поговорю с Женей насчет билетов.

— Мирей! — окликнул ее Даниель, но графиня не обернулась.

Сначала ей под ноги подвернулся кот, и графиня споткнулась, потом ей навстречу из избушки вышел Хант с рисунками Элис, графиня отмахнулась от Ханта. Так же не вовремя ей под руку попалась Сима, которая вытаскивала из кладовки ржавый диапроектор. Доктор Русый с девками рисовал за столом.

— Ну, где ты? — обратился он к Мире. — Камеру неси сюда, скорее… Кино снимать будем. Тетя Сима, спрячьте эту рухлядь… — умолял доктор. Перед ним на столе лежали картинки, состоящие преимущественно из кружков, безобразно заполненных черточками и точками. — Вот! — Женя вынул из стопки лист, на котором графиня изобразила Солнце и планеты, а Элис предалась вандализму, и чуть не испортила скатерть. — Что ты спросила, когда она нарисовали это?

— Спросила Ниночкин домашний адрес, — вспомнила Мира. — А что?

Хант принес в избу камеру Даниеля и взял в кадр рисунок.

— Надо укрепить, чтобы не дергалась, и на каждый кадр по секунде, — руководил Женя действиями режиссера.

— Выйдем-ка на минуту, — предложила ему Мира.

— Подожди! Мультфильм снимем, тогда выйдем! — ответил доктор. — Главное не перепутать очередность кадров.

Мира вышла на крыльцо одна и села рядом с Мартином.

— Открытое небо, — сказала она коту. — Что за «открытое небо», интересно мне знать? — Мартин хранил молчание и только участливо смотрел на графиню. — Если б я приехала в Сибирь на экскурсию и не знала, чем себя занять, я бы придумала столько объяснений этому словосочетанию, что хватило бы на энциклопедию. А мне еще заниматься билетами. Если этот доктор будет учить Ханта снимать кино, мне придется ехать в город самой на его машине.

— Смотри сюда, — Женя сел на крыльцо рядом с Мирой. — Смотри внимательно. Ничего не напоминает?

Он прокрутил минутный ролик, где в неровных кругах из разрозненных значков и точек сплывались и расплывались вполне узнаваемые геометрические символы.

— Видела? Показать сначала?

Доктор прокрутил ролик еще и еще.

— Греографы! — узнала графиня. — Ангельское письмо. Надо звонить Оське.

— Иди, задавай девицам вопросы, пока они не смылись на чердак.

Мира вошла в комнату, и девицы вздрогнули.

— Открытое небо! — сказала она, положила на стол чистый лист и нарисовала на нем несколько кругов. — Что это значит, я спрашиваю вас обеих.

— Мирей, что ты спросила? — не понял Хант.

— Я спросила у девиц, а они прекрасно меня поняли! Отойдите все! — приказала графиня. — Уйдите прочь! Сгиньте, чтобы я вас не видела.

Сима первая шарахнулась за кухонную занавеску. Испуганные девицы вытаращились на графиню, но графиня не сжалилась.

— Что такое «открытое небо»? — повторила она. — Ниночка думает, Лизонька отвечает, фрау Мира ждет!

Ниночка продолжала таращиться. Графиня продолжала ждать, а Элис взяла со стола карандаш и со знанием дела продолжила чиркать им по листу бумаги, редко промахиваясь мимо обведенных кругов.

Оскар Шутов удивился, выслушав доктора. Он удивился так, что выключил музыку, сел за компьютер и попросил повторить еще раз.

— Дешифратор остался, можно попробовать, — согласился он. — Но он не полный. Не уверен, что расшифровка что-нибудь даст. Это хуже, чем пообщаться с Привратником. Деев расшифровался — память потерял. Их сиятельство… тоже пообщалось… с кем не надо. Это все равно, что влезть в дольмен. Влезть-то можно, но некоторые из той бодяги до сих пор не выбрались.

— Ты пойми, — уговаривал доктор. — Те же самые знаки чередуются точно также. Это не может быть простым совпадением. На один и тот же запрос идет примерно одна и та же череда картинок, в одинаковой последовательности, а это уже не статистика. Может, у нас в руках их космические координаты вместе с посланием к человечеству.

— Да понял я, понял, — вздохнул Оскар. — Никакие они не космические, эти координаты. Очень даже земные. Очередная пудра для мозгов, вот что это такое. Ты, доктор, сам как с Луны прилетел. До сих пор фантастику на ночь читаешь? Не знаешь, с кем имеешь дело? Деев и тот поумнел. Говорит, чтобы вы шибко контактом не увлекались. Хорошо, хорошо, — уловил он беспокойство собеседника, — вернешься в редакцию, скинь мне по сети этот мультик. И возвращайтесь скорее! Слышишь? Выбирайтесь оттуда все, пока действительно не вызвали гуманоидов на свои головы. Пока эти самые гуманоиды вам головы не оторвали. Закругляйтесь, дайте бабке от вас отдохнуть!