— Какие врачи? Слушай, там ведь Женька недалеко. Может, его попросить?

— И что он сделает? Ничего себе, недалеко. Деев, я тебя предупредил, лекарства будешь за свой счет покупать, если ты такой сердобольный, — пригрозил Оскар, закладывая письмо в конверт. — Что у тебя с этой бабкой за отношения? Она тебе детство напомнила?

— Жаль ее, — признался Артур. — И Ниночку жаль.

Свою печаль Артур запил крепким пивом, и, по всей видимости, перебрал. На следующее утро к нему в гараж не достучались ни сотрудники института, ни гаражное начальство. Выволочка в присутствии профессора Боровского состоялась незамедлительно.

— При всем уважении к вам, Натан Валерьянович, — бушевал заместитель директора по хозяйственной части в присутствии начальника гаража. Артур мялся с ноги на ногу на ковре и мусолил взглядом хрустальную люстру. — Он к шести утра должен был подать машину!.. Люди уехали на такси! То его нет на месте, то он пьян, то он халтурит в мастерской, в то время как должен быть в рейсе. Натан Валерьянович, как это вам понравится, опоздать на самолет на три часа! На три часа! — повторил зам, заглядывая в бесстыжие глаза Артура. — Общежитие ему дали, он ни разу не появился… просили, как человека, явиться на медкомиссию, нет, он заперся в гараже и книжки читает!

— Конечно, — согласился Натан Валерьянович. — Я понимаю.

— Только из уважения к вам… Пусть забирает свои вещи из гаража и идет за расчетом! Мне такие работники не нужны!

— Ты знаешь, где бухгалтерия, Артур? — спросил профессор.

Деев кивнул.

— Пусть вернет тормозные колодки, которые снял с машины, — прокричал вслед разгоряченный начальник, — там были новые! Пусть покупает сам!

— Я только две колодки сменил, — признался Артур профессору, когда вышел из кабинета. — Надо было выручить человека. Я ж потом поставил импортные. Ну и что, что б\у… Импортные-то лучше…

— Идем, Артур, — ответил мрачный Боровский.

— Честно, я ничего не крал…

— Что ты умеешь делать, кроме как лодыря гонять? — спросил профессор.

— Все могу! Только скажите, чего надо?

— Переедешь ко мне на дачу в бытовку.

— Дом строить?

— Ни Боже упаси! — испугался профессор. — Будешь присутствовать при строительстве, а по ночам охранять стройматериалы. Электропроводка есть, возьмешь свою лампу, обогреватель и будешь читать в тепле.

— Я могу сам провести проводку.

— Нет, — отрезал Натан. — Будешь охранять объект, пока не вернется Мира. Мне нужен человек, способный сутками лежать на боку. Я сам буду платить тебе зарплату.

«Дорогой мой Оскар, спасибо тебе, дружочек, за добрые слова и за заботу о нас с Ниночкой. Человеческое участие всегда радует сердце. Слава Богу, наши дела пока что неплохи. Козы мои пережили зиму. Тепличку поправили, рассада хорошая, будем сыты. Будем сыты, будем и живы. Мне одной ничего не надо. Ты пишешь, что у тебя есть друг врач, который может вылечить Ниночку. Если он приедет, пусть поживет у меня, пусть приезжает с женой и детишками, у нас красивые места, грибы и рыбалка. Приезжай и ты со своей семьей. Мы с Ниночкой гостям рады. Дорогой Оскар, не хочу обременять тебя своей просьбой, но кроме тебя и обратиться не к кому. Если так случится, что я внезапно умру…»

«Дорогая баба Сима…» — написал Деев на чистом тетрадном листе, когда в бытовку заглянул шофер самосвала.

— Хозяин! — обратился он к бродяге Артуру. — Отгонишь свою тачку с участка или на дорогу песок сгружать?

— Иди сюда, — позвал Артур. — Скажи, если б ты искал своих потерявшихся родителей, ты бы куда пошел?

— Я? — удивился водитель.

— Если у человека провал памяти, он может дать свою фотографию в газету, чтобы родственники его узнали? Правильно?

— Значит, я на дорогу сгружаю. Или все-таки тачку отгонишь?

Артур отложил письмо и задумался. «Как же я раньше не допер? — удивился он. — Ну, ладно, меня разыскивает полиция. Ну, ладно, я уже большой дядя. А ребенок-то… Кому он нужен, кроме мамки с папкой?»

В редакцию журнала «УФО» Оскар Шутов ходил не так, как все нормальные люди ходят на работу. Ему нравилось считать себя сотрудником журнала, пить кофе, сидя на подоконнике кабинета, отвечать на звонки. Чем на самом деле Оскар занимался в редакции, толком не знал никто, даже сам Оскар. Не надо было иметь диплом физика, чтобы анализировать мистификации, которыми заваливали номера корреспонденты. Среди корреспондентов был Женя Русый, друг Оскара, который все знал о Тунгусских метеоритах и аномальных зонах Сибири и Урала. Оскар чувствовал себя разведчиком в тылу врага. Он не просто сотрудничал с журналом, он делал это с пристрастием и корыстью, чтобы никто из кустарей, ремесленников-чудотворцев, не сделал главное открытие в области энергетики раньше него, а главное, вместо него. В редакционной рутине он ухитрялся просеивать все материалы по данной проблеме, потому производил на коллег впечатление серьезного и вдумчивого консультанта. Когда главный редактор пригласил его для беседы, Оскар не удивился. Он был уверен, что пришло время, войти в штат и добавить к гонорарам полную ставку обозревателя. Его самоотверженный труд наконец-то обретал адекватную финансовую оценку.

В тот день Оскар Шутов надел костюм. У кабинета стояла толпа журналистов. В кабинете главного редактора сидел незнакомый человек с серьезным лицом.

— Присаживайтесь, — пригласил редактор, но незнакомого человека не представил. — Вот сотрудник, который вел переписку, — сказал он, кивая на Оскара. В руках редактора был вскрытый конверт. — Объясните мне, что это значит?

В конверте лежала смятая страница обложки журнала «УФО» трехлетней давности, на которой были изображены гуманоиды с крупными головами на тонких шеях, и с большими черными глазищами. К обложке прилагалось письмо.

«Дружочек мой, Оскар, — писала жительница далекой Хатынки, — ты просишь прислать Ниночкину фотографию для журнала, но Ниночкиной фотографии у меня нет. Посылаю тебе фотографию ее родственников. Она так похожа на них, что снимок делать не нужно…»

— Что это значит? — спросил редактор. — Что за история про Ниночку? — Оскар Шутов так растерялся, что не вымолвил ни слова в ответ. Человек с серьезным лицом листал подшивку, в которой хранились трогательные письма Артура и бабы Симы. — Вы хотите сказать, что старушка подобрала детеныша гуманоида, и вы морочили ей голову, вместо того, чтобы сообщить?.. Вы отдаете себе отчет, что произошло? Или это розыгрыш?

Коллеги отпрянули, когда бледный Оскар вышел из кабинета. Он прошел сквозь толпу и удалился без комментариев. В его руке дрожала записная книжка, из которой сыпались телефонные карты. Оскар трижды обошел вокруг здания редакции. Погони не было. Он сел в автобус и доехал до телеграфа. За ним следом не вышел ни один подозрительный пассажир. Оскар заперся в телефонной кабине и прильнул к трубке.

— Женя, — прошептал он. — Спасай! Меня преследует КГБ!

Впервые в жизни Оскар Шутов обрадовался, увидев на пороге Артура Деева и графиню.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Ну, Деев! Теперь я тебя бить буду! Так буду бить, что доктор тебе не поможет!

— А я предупреждал, — оправдывался Артур. — Мне везет на такую хрень! Ты сам читал письма! Сам должен был думать своей башкой!

— Ну и что с того, что читал? Как я мог понять? Разве она писала, что это за «Ниночка»?

— А я? Я тоже не ясновидящий!

— Замолчите оба! — вмешалась графиня.

Она прошла в комнату и села за стол, на котором стоял телефон. К тому же столу пристроились Оскар с Артуром. Оскара трясло от страха, Артура от злости.

— Как я мог додуматься до такого? — возмущался Артур.

— Так, — Мира вынула из сумки бутылочку коньяка и предложила присутствующим.

— Я за рулем, — напомнил Артур.

— А я… сейчас принесу рюмку.

Оскар принял глоток, чтобы спокойно сидеть на стуле, и подробно повторил все, что в панике орал по телефону.

— Они обязательно начнут рыть под Учителя, — рассудил Оскар. — После авиакатастрофы гэбэшники сказали ему в лицо: «Ты, мужик, нам сказки про вещие сны не рассказывай, и свои предчувствия побереги для объяснений с супругой. Ты, — говорят, — либо с нечистой силой связался, либо сам заложил бомбу в самолет и рассчитал, когда она должна взорваться, физик ты хренов», — так и сказали. Когда всплыла история с Ниночкой, меня первым делом спросили, какое отношение к этой истории имеет профессор Боровский.