Солеа Перевод В. Бурича Одетой в черное платье весь мир ей кажется малым, а сердце — большим необъятно. Ей кажется, горькие стоны и нежные страстные вздохи в потоке ветра утонут. Балкон остался открытым, и сквозь перила балкона — заря по небу разлита. Ай-яй-яй-яй-яй, одетой в черное платье. Пещера Перевод А. Гелескула Протяжны рыдания в гулкой пещере. (Свинцовое тонет в багряном.) Цыган вспоминает дорога кочевий. (Зубцы крепостей за туманом.) А звуки и веки — что вскрытые вены. (Черное тонет в багряном.) И в золоте слез расплываются стены. (И золото тонет в багряном.) Встреча Перевод М. Самаева Обоим нам ясно, и мне и тебе: наши встречи напрасны. Сама ты все знаешь теперь: я ее слишком любил. Уходи ж… вот по этой тропе. От гвоздей отверстые раны на ладонях моих. Видишь? Багряные, кровоточат. Уходя, не гляди назад. Вслед смотреть я не стану. Да помолимся вместе святому Каэтано за то, что обоим нам ясно, и мне и тебе, — наши встречи напрасны. Заря Перевод М. Самаева Ко́рдова благовест разлила. Будят Гранаду колокола. Девушки слушают звон их в чистой печали слез потаенных. Девушки двух Андалузий, верхней и нижней, — ножки изящны, губы как вишни. Шелест их юбок, льющихся с талий улицы светом за́лил. Кордова благовест разлила. Будят Гранаду колокола. ПОЭМА О САЭТЕ Перевод А. Гелескула Лучники Дорогами глухими идут они в Севилью. Плащи за их плечами — как сломанные крылья. Из дальних стран печали идут они веками. И входят в лабиринты любви, стекла и камня. Ночь Светляк и фонарик, свеча и лампада… Окно золотистое в сумерках сада колышет крестов силуэты. Светляк и фонарик, свеча и лампада. Созвездье севильской саэты. Севилья Севилья — башенка в зазубренной короне. Севилья ранит. Ко́рдова хоронит. Севилья ловит медленные ритмы, и, раз дробясь о каменные грани, свиваются они, как лабиринты, как лозы на костре. Ее равнина, звонкая от зноя, как тетива натянутая, стонет под вечно улетающей стрелою Гвадалквивира. Она смешала, пьяная от далей, в узорной чаше каждого фонтана горечь Дон Хуана. Севилья ранит. Вечна эта рана. Процессия Идут единороги. Не лес ли колдовской за поворотом? Приблизились, но каждый по дороге внезапно обернулся звездочетом. И в митрах из серебряной бумаги идут мерлины, сказочные маги, и вслед волхвам, кудесникам и грандам — Сын Человеческий с неистовым Роландом {116}. Шествие Мадонна в ожерельях, мадонна Соледад, по морю городскому ты в лодке проплыла: сама — цветок тюльпана, а свечи — вымпела. Минуя перекаты неистовых рулад, от уличных излучин и звезд из янтаря, мадонна всех печалей, мадонна Соледад, в моря ты уплываешь, в далекие моря. |
