ПИРЕНЕИ Перевод Н. Горской (Воскресная ностальгия) Над испанской границей вечерняя тишь… Под негаснущим солнцем вершины искрятся — мирозданья врата… Очертанья шиферных крыш остались во Франции — задником декораций. С колокольни Сальента {4} к нам долетает звон — воскресный… Ветер в зеленых скалах резвится. И пахнет югом. И западный горизонт багрян. И светло струится пшеница. Мычанье красных коров, тяжелых от молока, идиллических пастбищ очарованье. И речь пастуха сердцу до боли близка… И над родиной — тень вечернего умиранья… Блаженство, покой, глухомань. И бредут стада, и — как звездами высь — полны луга бубенцами. Глухомань, блаженство, покой. И поет вода, и колокольчики вторят звонкими голосами. МАТЬ Перевод В. Андреева — Прибой неведомого, сын, тебя приносит и уносит. И где тебя оставит он? К тебе взывают оттуда, с той же страстью, как я — здесь; и в смятенье, в плаче, как я — там, боятся, что навеки ты — здесь останешься. О море, поглоти меня или отринь меня, здесь или там, но с ним. ТОПОЛЕВАЯ РОЩА Перевод М. Самаева Львица страсти сердце рвет на части. Девичий хор, прозрачно-ломкий, старинной песней серебрится, когда в лучах закатной кромки листва вечерняя багрится. Львица страсти и т. д. Какою дрожью пронизало вас, крики, свежести клинки, Откуда в вас надлом усталый, осадок вековой тоски? Львица страсти и т. д. Глаза певиц — цветы страданья среди стволов, а голоса… То звезды певчие в фонтане, где отразились небеса. Львица страсти и т. д. Не плачьте в песнях хоровода! Пусть боль чужая вас не мучит. Достанет слез, когда чрез годы к воспоминаньям жизнь приучит. Львица страсти и т. д. Придут иные вечера, и сей закат полуугасший предстанет, словно был вчера, пред всею правдой жизни вашей. Львица страсти и т. д. Завесу грусти, смех, сорви! Ведь быть чему — не миновать. Так умирайте от любви и заставляйте умирать! Львица страсти и т. д. ОТРОЧЕСТВО Перевод П. Грушко (Упакованный чемодан уже вынесен в мраморный дворик.) 1 — Мама, знаешь, я забыл о чем-то. Ты не скажешь, что забыть я мог? — Все белье уложено, сынок. — Да… И все же, я забыл о чем-то. Не подскажешь, что забыть я мог? — Все ли книги ты собрал, сынок? — Все… Но только я забыл о чем-то. Подскажи мне, что забыть я мог? — Свой портрет ты… увезешь, сынок? — Нет… Но я забыл, забыл о чем-то. Вспомни, мама, что забыть я мог? — Успокойся и поспи, сынок… И 2 Мама! (Как переменилось утро…) Голос твой живой сорвется с уст, но его я не смогу услышать! Час прошел, а мир — настолько пуст! Все дороги в никуда уводят, утро на земле, а свет погас! Мама, вспомнил! Как же позабыл я о тебе и о себе — о нас! Черный север. Стонет ветер стылый, необъятный ветер… (…Тарантас. Кучер поет. Эвкалипты, сонно плывущие мимо, качают на ветках ветошь от паровозного дыма. Нырнув под мост, Риотинто багряные катит буруны к окраине. A за нею — широкий простор лагуны. Сын стражника тарантасу машет ручонкой. Хрустко скрипят песчинки. Повсюду — запах гнилого моллюска…) СЕЛЬСКИЙ КАРНАВАЛ Перевод А. Гелескула Неделя солнца и воды! Веселье солнца и воды! — Моей любви, моей беды! — …Похмелье солнца и воды! Над карнавальной суетой бьет в окна ливень золотой! — А сердце бродит сиротой — И вечер серый и пустой… — В ее зрачках вечерний свет как будто верности обет. (Вечерний свет, неверный свет!) — Не узнаешь? — И да и нет… Неделя солнца и воды! Веселье солнца и воды! — Моей любви, моей беды! — …Похмелье солнца и воды! ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА («Зеленый и смуглый лимон…») Перевод Н. Горской (Девочка) Зеленый и смуглый лимон — закатное солнце, мама. Зеленый и смуглый лимон — стал моим сердцем он. Ах, как жестки ростки, что в сердце пускает он! …Зеленый и смуглый лимон — закатное солнце, мама. |
