ПАСИОНАРИЯ{229} Перевод В. Резниченко Я с песней на устах умру, как птица, расправившая крылья в поднебесье. Прощусь со всем, что дорого и мило мне в мире этом. Взор мой обратится к земным красотам, и со звонкой песней сойду без страха в мягкую могилу. О женщина с закалкою стальною! Звучит твой голос, пламенный и страстный, прокатываясь вспененной волною из края в край страны моей прекрасной. Охваченная горем безутешным, Испания истерзана войною. Мне хочется, твоим призывам внемля, припасть губами к траурным одеждам и целовать израненную землю. Ты вся — огонь. Ты источаешь пламя. Ты как миндаль весенний, искрометный, заполыхавший яркими цветами. У ног твоих дымится пепел мертвый. Дочь гордых басков, земледельцев честных, ты выросла в нагорьях величавых сильнее ветра, тверже скал отвесных, под стать деревьям в вековых дубравах. Твоя походка сотрясает горы. Сиянье солнца, корневые соки, тебя взрастили, дали силу эту. Твой голос слыша, движутся шахтеры в кромешном мраке, в штреках шахт глубоких, сквозь твердь глухую пробиваясь к свету. Горят твои артерии, в которых бушует кровь, кипящая от гнева. Слова твои взрываются, как порох, и сноп огня захлестывает небо. Расплескивая сердце в смелом споре с жестоким вихрем, что над миром свищет, сражаться будешь ты отважно, стойко, пока повсюду столько слез и горя, и столько нищих, и голодных столько. Песнь о тебе поет кузнец у горна и пастухи в горах. Рыбак выводит на белом парусе твой профиль ясный. В день бедствия, когда на тропах горных заблудшие олени в страхе бродят, им освещают путь во мгле ненастной созвездья светляков — твой облик гордый — и мириады искр — твой голос властный, который из глубинных недр исходит и рвется в небо, как горящий факел, — как будто шепчут шахтные колодцы губами опаленными во мраке. И звездный ливень по вселенной льется, и стаи тигров отступают в страхе. Твои слова близки простому люду, познавшему нужду и труд кабальный. И с именем твоим в груди повсюду встают герои, статные, как пальмы. Идут испанцы на поля сраженья, где кровь струится и поют гитары, услышав сердца твоего биенье — набатный звон и молота удары. Да будет вечен твой чеканный облик, пусть он сияет жгучими лучами, отбрасывая в небо светлый отблеск! Пускай перед тобой отступит время — слепой скрипач с согбенными плечами — и мрак забвенья, что висит над всеми. Бессмертная, ты вечно будешь с теми, кто нищ, несчастен и сражен недугом. И всякий, кто истерзан палачами, припав к тебе в слезах, воспрянет духом. Из книги «ЧЕЛОВЕК В ЗАСАДЕ» (1937–1939){230} ПЕСНЬ ПЕРВАЯ Перевод О. Савича Поля отступили, увидев, как судорожно человек бросается на человека. Какая бездна открылась меж оливою и человеком! Животное, что поет, животное, что умеет и плакать, и корни пускать, вспомнило про свои лапы. Оно одолевало их и нежностью и цветами, но вот наконец обнажило с жестокостью бесконечной, как я обнажил свои руки. Беги и бойся их, сын мой! Когтями готов я впиться в легкое тело твое. Назад я вернулся, к тигру. Беги, не то уничтожу! Сегодня любовь — это смерть, человек человеку охотник. ВЗЫВАЮ К БЫКУ ИСПАНИИ Перевод П. Грушко Испанский бык, пробудись, с коленей встань, пробудись! Очнись от бескрайнего сна, волна чернопенная — бык! Ты вдыхаешь свет, ты покрыт испариной темноты, под шкурой твоей могучий плещется океан. Очнись от долгого сна, ты слышишь меня — очнись, немая скала груди, немая скала головы. Ты все еще спишь. Проснись, как просыпается бык, который застигнут врасплох коварной стаей волков. Всю силу вложи в свой рев, расправь могучий костяк, рога свои подними — два выгнутых топора, два орудья, способные звезды повергнуть в страх, два трагических рога, нацеленных в небеса. Бык, который весною мужествен, как никогда, бык, который в Испании, как нигде на планете, — бык; ты слышишь, горячий бык, яростный бык-вулкан, остов и свет огня, ты слышишь меня — поднимись! Сердцем своим восстань, которое носит тебя по шумным аренам Испании, по звездному их песку, где волки тебя — живого — освежевать хотят: не по душе им, что ты красивый, как твой народ. Не дай себя охолостить, не дай дотянуться, бык, до твоих тайников плодовитых, до мужественности быка этой кошачьей лапе, которая хочет, бык, сделать тебя волом. Растопчи, ее, растопчи! Им не удастся высосать твою обильную кровь, не удастся вырвать глава из глубин твоей головы, им не удастся снять темную шкуру твою, блестящий от пота бык — ртути водоворот. Разве удастся хищникам солнце освежевать, клювами и когтями пену сорвать с волны! Разве удастся им охолостить тебя — силу, способную даже камни оплодотворить! Бык не отступит! А если отступит, то для того, чтобы кровь затоптать в песок и, вырыв гнев из песка, все силы свои собрав, от самых своих копыт с решимостью грозной молнии обрушиться на врагов! Вспоенный бронзовым выменем, грозный бык-исполин, на суровых гранитных выпасах нашедший свирепость свою, распрямись в душе у людей, которые в первый раз над истерзанным полуостровом увидали солнца восход. Разъятый на две скалы, этот бык, рожденный в веках, этот бык, который живет в каждом из нас и во всех, разъятый на две половины, пусть он одной из них умрет, сражаясь, но пусть убивает врагов — другой. Из яростной головы, охраняющей этот мир, из шеи литой, похожей на титанов, сплетенных в борьбе, родится победа, похожая на вольный протяжный рев, — и мрамор побагровеет, и зазвенят пески. Бык, проснись, напрягись, цепи порви, напрягись, бык, восстань, зареви, напади, разъяренный бык, вихрем стань, ураганом, встрепенись, рога подними, спасись, горячий и чистый бык испанской земли! |
