7 мая 1908 Ликорн Сонет Столетний бор. Вечерний сумрак зелен. Мне щеки нежит мох и мягкий дерн. Мелькают эльфы. Гномы из расщелин Гранита смотрят. Крадется ликорн. Зачем мой дух не волен и не целен! Зачем в груди пылает ярый горн! Кто страсть мне присудил? и кем он велел, Суровый приговор бесстрастных норн? Свободы! Тишины! Путем знакомым Сойти в пещеру к празднующим гномам, Иль с дочерьми Царя Лесного петь, Иль мирно спать со мхом, с землей, с гранитом... Нет! голосом жестоким и несытым Звучит во мне, считая миги, медь. 11 июля 1908 Эротика Отречение Секстина Все кончено! Я понял безнадежность Меня издавна мучившей мечты. Мою любовь, и страсть мою, и нежность Ни перед кем я не пролью, – и ты, Моя душа, смиришь свою мятежность, В напрасной жажде вещей Красоты! Как сладостно на голос Красоты, Закрыв глаза, стремиться в безнадежность И бросить жизнь в кипящую мятежность! Как сладостно сгореть в огне мечты, В безумном сне, где слиты «я» и «ты», Где ранит насмерть лезвиями нежность! Но в мире, где любовь на время, – нежность Лишь оскорбленье вещей Красоты. Не бейся, сердце! В этой жизни ты Должно быть из железа! Безнадежность Горит над обликом твоей мечты. Смири, смири своей алчбы мятежность! Достаточно позора! Всю мятежность Своих порывов помню! Помню нежность Своих признаний! Весь обман мечты! И что ж! Во храме лживой Красоты Я слышал, как смеется Безнадежность, И сам, в отчаяньи, стонал: «Не ты!» Царица дум и всех желаний! Ты Не явишь лика. Взоров безмятежность Мне не покажешь. Ты не примешь нежность Моих усталых губ. Ты «безнадежность» Дашь мне девизом. Тайну Красоты Дано мне знать лишь в призраке мечты. И буду я над пропастью мечты Стоять, склоняясь, повторяя: «Ты?», Любуясь ликом вещей Красоты. И пусть звучит в моих стихах мятежность! Там вся любовь, вся страсть моя, вся нежность, — Но их, смеясь, венчает Безнадежность. 1909 Ερωσ ανικατε μακαν[21] Встреча Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра, Ты давно меня любила, как Озириса Изида, друг, царица и сестра! И клонила пирамида тень на наши вечера. Вспомни тайну первой встречи, день, когда во храме пляски увлекли нас в темный круг, Час, когда погасли свечи и когда, как в странной сказке, каждый каждому был друг, Наши речи, наши ласки, счастье, вспыхнувшее вдруг! Разве ты, в сияньи бала, легкий стан склонив мне в руки, через завесу времен, Не расслышала кимвала, не постигла гимнов звуки и толпы ответный стон? Не сказала, что разлуки – кончен, кончен долгий сои! Наше счастье – прежде было, наша страсть — воспоминанье, наша жизнь – не в первый раз, И, за временной могилой, неугасшие желанья с прежней силой дышат в нас, Как близ Нила, в час свиданья, в роковой и краткий час! 1906, 1907 Неизбежность Октавы Не все ль равно, была ль ты мне верна? И был ли верен я, не все равно ли? Не нами наша близость решена, И взоры уклонить у нас нет воли. Я вновь дрожу, и снова ты бледна, В предчувствии неотвратимой боли. Мгновенья с шумом льются, как поток, И страсть над нами взносит свой клинок. Кто б нас ни создал, жаждущих друг друга, Бог или Рок, не все ли нам равно! Но мы – в черте магического круга, Заклятие над нами свершено! Мы клонимся от счастья и испуга, Мы падаем – два якоря – на дно! Нет, не случайность, не любовь, не нежность, — Над нами торжествует – Неизбежность. 22 января 1909 Ее колени... Рондо Ее колени я целую. Тени Склоняются, целуя нас двоих. Весь мир вокруг застенчиво затих. Мы – вымысел безвестных вдохновений, Мы – старого рондо певучий стих. Певец забытый! Брат времен святых! Ты песне вверил жалобы и пени, И вот сегодня мне поют твой стих Ее колени: «В венке из терний дни мои; меж них Один лишь час в уборе из сирени. Как Суламифи – дом, где спит жених, Как Александру – дверь в покой к Εлене, Так были сладостны для губ моих Ее колени». 1908 Лишь одного! Газелла Лишь одного: я быть с тобой хочу! С твоей мечтой слить трепет свой – хочу! Над глубью глаз повиснув в высоте, Дышать их ночью, влажной тьмой – хочу! В гробу объятий, в жуткой тесноте, Услышать близко сердца бой – хочу! Вдвоем спешить к мучительной мете И вместе пасть у цели той – хочу! Как палачу, отдаться красоте И с плахи страсти крикнуть: «Твой!» – хочу! |
