1902 * * * Влачась по дням, при новой встрече Твержу с усталостью «люблю», Но эти взоры, миги, речи Запоминаю и ловлю. От ночи дню передаваем, Куда-то на волнах влеком, То из-за стен дышу я раем, То за окном я внемлю гром. Не увлечен и не печален, Но, любопытствуя везде, — В бреду пиров, в молчаньи спален, Я рад бегущей череде. Уходят шумные мгновенья, И я дивиться вновь готов На самоцветные каменья Случайно сложенных стихов. <1902> * * * Прими послание, о Виктор! Слагаю песнь тебе я в честь, Пусть консул я, а ты – мой ликтор, Но сходство между нами есть. Тебе милее смех девичий, Мне – женский и бесстыдный смех. Но что до маленьких различий, Когда мы оба любим грех! Мы оба на алтарь Цитерин Льем возлияния свои, И оба будем – я уверен, До гроба верными любви! Но любим мы полней и выше, Чем даже страсти легкий стон, — Напевы стройных полустиший И в темных лаврах Геликон! <Март 1903> * * * И вдруг все станет так понятно: И жизнь земли, и голос рек, И звезд магические пятна, — И золотой настанет век. Восстанут новые пророки С святым сияньем вкруг волос, Твердя, что истощились сроки, Что день настал свершенья грез. И люди все, как сестры-братья, Семья единого отца, Протянут руки и объятья, И будет радость без конца! 9 – 10 сентября 1903 «Над бредом наших разных ликов...» Над бредом наших разных ликов, Над диким сном Разноязычных наших криков, — Не здесь, в ином — Есть нас связующие нити. Есть общий зов За грань желаний и событий, Имен и слов! Мы все склоняем взор во храме, Всех зыблет страсть, И красота над всеми нами Простерла власть! 16 октября 1903 Орфей Вакханки встретили Орфея На берегу немолчных вод. Он, изнывая и немея, Следил их медленный черед. Душе, всегда глядящей в тайны, Где тихо веет Дионис, Понятен был их бег случайный И смена сребропенных риз. Но, опьяненны и безумны, Почти до чресл обнажены, Менады вторглись бурей шумной В его безветренные сны. Их тирсы зыблились, как травы, Когда находит с гор гроза, И, полны ярости и славы, Звенели в хоре голоса. «Унынье прочь! Мы вечно юны, Что зимний ветр! Сияет май! Ударь, певец, в живые струны И буйство жизни повторяй! Ты ль, двигавший напевом скалы, Кому внимали барс и тигр, Пребудешь молча одичалый При вольном вое наших игр. Твой бог – наш бог! Что возрожденье, Когда до дна прекрасен миг! Не сам ли в неге опьяненья И в нас бог Дионис проник. Вошел он с вестью о победе, Что смерть давно побеждена, — Все жизни – в сладострастном бреде, Вся вечность – в таинстве вина». Они стремятся, как пантеры, Но и пантер смирял напев, И лиру взял, исполнен веры, Орфей среди безумных дев. Он им поет о Евридике, О страшных Орковых вратах... Но песню заглушают крики... Уж – камни в яростных руках. И пал певец с улыбкой ясной. До брега волны докатив, Как драгоценность, труп безгласный Принял на грудь свою прилив. И пышнокудрые наяды Безлюдной и чужой земли У волн, в пещере, в час прохлады, Его, рыдая, погребли. Но, не покинув лиры вещей, Поэт, вручая свой обол, Как прежде в Арго, в челн зловещий, Дыша надеждой, перешел. 4 декабря 1903
* * * – Дитя, скажи мне, что любовь? – Вот этот ужас мой без воли, Вот этот стыд, мгновенье боли, Вот эта стынущая кровь. – Дитя, скажи мне, что же страсть? – Вот эти слезы, эти пени, Вот эта жажда унижений: Быть как раба, к ногам припасть. – Дитя, ответь мне, счастье в чем? – В твоей истоме, в этом бреде, В твоем весельи о победе, Во взоре блещущем твоем! 1903 Сфинкс Я пустынной шел дорогой Меж отвесных, тесных скал, — И внезапно голос строгий Со скалы меня позвал. Вечерело. По вершинам Гас закат. Был дол во мгле. Странный призрак с телом львиным Вырос, ожил на скале. Полузверь и полудева Там ждала, где шла тропа. И белели справа, слева Кости, кости, черепа... И, исполнен вещей веры В полноту нам данных сил, К краю сумрачной пещеры, Человек, я подступил. И сказал я: «Ты ли это, Переживши сто веков, , Снова требуешь ответа? Дай загадку, – я готов?!» Но, недвижима на камне, Тихо, зыбля львиный хвост, Дева, взор вонзив в глаза мне, Ожидала первых звезд: «Вот загадка, о прохожий, Ты, пришедший из долин! Я тебя спрошу все то же, Что услышал Лаев сын: Кто из нас двоих загадка? Я ли, дева-сфинкс, иль ты? Может, ночью в тени шаткой, Видишь ты свои мечты? Если я жива, телесна, Как тебе телесным быть? Нам вдвоем на свете тесно, Я должна тебя сразить! Но, быть может, я – поэта Воплощенный легкий сон? В слове смелого ответа Будет призрак расточен. И действительностью станут Только кости и скала? Отвечай мне: кто обманут? Я была иль не была?» И, недвижима на камне, Дева, зыбля львиный хвост, Устремила взор в глаза мне, Взор, принявший отблеск звезд. Мрак тускнел и рос без меры, К небу высились столпы... Я стоял у врат пещеры... Мимо не было тропы. |
