2 Германия! Германия! Почти поверил легковерный мир, Что по твоим полям прошла мечта — Титания, Что покорил тебя Орфей веков – Шекспир! Что твой священный сын, богоподобный Гете, В тебя сумел вдохнуть гармонию, что ты В таинственном полете Мечты Достигла вдохновенной высоты... 1914 Семейная картинка Аллегория И вот в железной колыбели В громах родится новый год. Ф. Тютчев Ты спишь «в железной колыбели», И бабка над тобой, Судьба, Поет, но песнь ее – пальба, И светит в детской – блеск шрапнелей. Сейчас скончался старший брат. Вот он лежит в одежде ратной... Должник несчастный, неоплатный, Он, кажется, был смерти рад. Чу! соскочив поспешно с «бенца», Вошел отец, двадцатый век, Сел, подписал огромный чек И бросил на постель младенца. Печально улыбнулась мать Эпоха: ей знакомы эти Подарки в люльке... Те же дети Должны без гроша умирать! И, на портреты предков глядя, Она вперила взор в один: Седой, поникший господин: Век девятнадцатый, твой дядя! Меж тем твой дед – бессмертный Рок Угрюмо дремлет в старом кресле. Былые дни пред ним воскресли: Грозит Аттила, жив Восток... Он спит... Внезапно, как химера, Неведомая гостья в дом Влетает... Шелестя крылом, Вещает радостно: «Я – Эра». А за дверями, как и встарь, Меж слуг выходит перебранка. История, как гувернантка, Зовет ребенка за букварь; Ему винтовку тащит Время, Седой лакей; его жена, Статистика, возмущена, Кричит, что то младенцу – бремя. Шум, крик. Но дряхлая Судьба, Клонясь упрямо к колыбели, При ночниках – огнях шрапнелей, Поет, и песнь ее – пальба! 31 декабря 1914 – 1 января 1915 Витраж – триптих Средняя часть Рыцарь по отмели едет один. Левая створка Дева томится в молельне вечерней. Правая створка Ждет, притаясь за скалой, сарацин. Рама
Алые розы в сплетении терний. Рыцарь Рыцарь по отмели едет один; Взор, из-под шлема, уныло-спокоен; Блещет в щите, посредине, рубин; Конь златосбруйный, и мощен и строен. Взор, из-под шлема, уныло-спокоен, Смотрит в широкую синюю даль. Что тебя мучит, задумчивый воин: Слава и смерть иль любовь и печаль? Блещет в щите, посредине, рубин, — Золото справа и золото слева... То талисман или память годин? Нет, твой подарок, далекая дева! Рыцарь по отмели едет один; Конь златосбруйный, и мощен и строен, Мерно ступает, взбивая песок... Конь королевский! владеть им достоин Только такой благородный ездок! Что ж тебя мучит, задумчивый воин?.. Дева Дева томится в молельне вечерней. Образ мадонны и кроток и тих. Грезы, что миг, все темней и неверней... Где он, где твой нареченный жених! Образ мадонны и кроток и тих, Молча приемлет земные молитвы... Где-то в горах и равнинах чужих Длятся и длятся жестокие битвы! Грезы, что миг, все темней и неверней... Страшно, как в зеркало, глянуть в мечты: Стрелы над шлемами свищут размерной, Громче мечи дребезжат о щиты... Дева томится в молельне вечерней: Где он, где твой нареченный жених! Может быть, сброшен коварным ударом, Стынет, простертый на камнях нагих, Ночью, под лунным таинственным паром, Где-то в горах иль в равнинах чужих? Сарацин Ждет, притаясь за скалой, сарацин. Рыцарь опасной дороги не минет! Звон разнесется по глуби долин. Кто-то кого-то в борьбе опрокинет! Рыцарь опасной дороги не минет! Враг неподвижен за серой скалой, Прыгнет и крикнет, опустит и вынет, Красный от крови, кинжал роковой! Звон разнесется по глуби долин. Радостный звон, – он друзей не обманет! Алый, как красный от крови, рубин К белой одежде красиво пристанет! Ждет, притаясь за скалой, сарацин. Кто-то кого-то в бою опрокинет! Верный, как барс, поиграет с врагом, Сзади копье перелетное кинет, И на седло, потрясая клинком, Прыгнет, и крикнет, и лезвие вынет! |
