* * * Осенний день был тускл и скуден, А воздух недвижимо жгуч. Терялся луч больных полуден В бескрайности сгущенных туч. Шли тополя по придорожью, Ветрам зимы обнажены, Но маленькие листья – дрожью Напоминали сон весны. Мы шли, глядя друг другу в очи, Встречая жданные мечты. Мгновенья делались короче, И было в мире – я и ты. Когда, забыв о дольном плаче, В пространствах две души летят, Нельзя им чувствовать иначе, Обменивая взгляд на взгляд! 23 октября 1900 * * * Я – мотылек ночной. Послушно Кружусь над яркостью свечи. Сияет пламя равнодушно, Но так ласкательны лучи. Я этой лаской не обманут, Я знаю гибель наизусть, — Но крылья биться не устанут, С усладой повторяю: пусть! Вот всё невыносимей жгучесть, Тесней и опьяненней круг, Так явно неизбежна участь, Но в паданьи захвачен дух. Хочу упиться смертью знойной, Изведать сладости огня. Еще один полет нестройный — И пламя обовьет меня. Сентябрь 1900 * * * По холодным знакомым ступеням Я вошел в позабытый дворец (К поцелуям, и клятвам, и пеням), Оглянулся, как жалкий беглец. Здесь, ребенком, изведал я годы, Поклонялся величью дворца; Словно небо, казались мне своды, Переходы кругом – без конца. Ликовать иль рыдать о измене? Как все тесно и жалко теперь (Поцелуи, и клятвы, и пени...). ...И открыл я заветную дверь. 25 января 1900 * * * Да, эту улицу я знаю: Все виды вдаль и каждый дом, И я, испуганно, встречаю Святые думы – о былом! Я здесь, как мальчик, неумело Условного свиданья ждал... Зачем же то мгновенье цело, Когда я сам – не мальчик стал! С улыбкой, но со взором строгим Сейчас ко мне ты подойдешь, И будем мы, подобно многим, В словах мешать любовь и ложь. И, после, кисти над альковом В позорной пляске задрожат, И я возьму восторг готовым, Не так, как много лет назад! Зачем же снова, – ныне! ныне! — За валом сумрачных годов, Былое высится святыней, И плакать я пред ним готов! Как страшно здесь, где все знакомо, Как прежде, милой встречи ждать, Но знать, что роковой истомой Не может сердце задрожать! 3 сентября 1900
* * * Строгий, холодный и властный Свет невосшедшего дня. Улицы мертво-бесстрастны, Путь убегает, маня. В светлом безмолвии утра Двое нас в мире живых! В облаках игра перламутра. Румянец затепленный тих. В ущельи безжизненных зданий Мы дышим неземной тишиной, В этот час не хотим ожиданий... Довольно, что ты – со мной. Настало что-то... Как дети, Сознаем мы исполненный миг. Утро в холодном свете, Ты. лучше песен и книг! Апрель 1900 * * * Роскошен лес в огне осеннем, Когда закатом пьян багрец, И ты, царица, входишь к теням, И папоротник – твой венец! Листва живет мгновеньем пышным, От всех надежд отрешена, И стало будущее лишним, И осень стала, как весна! Но вздрогнешь ты у той поляны, Где мой припомнится привет, И долго будет лист багряный Хранить замедленный твой след. 28 сентября 1900 * * * Я помню свет неверно-белый И запах роз, томивший нас, Взор соблазнительно несмелый, И этот весь вечерний час. Мы были двое... Тени с нами. Лишь изредка твоей руки Касаясь жадными губами, Дышал я таинством тоски. И сдвинулись неслышно тени, Все ложью опьянила мгла, — Но правду беглых отражений Вдаль уводили зеркала. Апрель 1900 * * * В моих словах бесстыдство было, В твоих очах – упорство дня, И мы боролись с равной силой, Друг друга жаждя и кляня. А мальвы листьями встречались, Клонясь под тихим ветерком, И сосны яростно качались В просторе слишком голубом. О, если каждый образ вечен И полны прошлым небеса, То в безднах этот миг отмечен Как огневая полоса! 3 сентября 1900 * * * И снова ты, и снова ты, И власти нет проклясть! Как Сириус палит цветы Холодным взором с высоты, Так надо мной восходишь ты, Ночное солнце – страсть! Мне кто-то предлагает бой В ночном безлюдьи, под шатром. И я, лицом к лицу с судьбой, И я, вдвоем с тобой, с собой, До утра упоен борьбой, И – как Израиль – хром! Дневные ринутся лучи, — Не мне пред ними пасть! Они – как туча саранчи. Я с богом воевал в ночи, На мне горят его лучи. Я твой, я твой, о страсть! |
