2 декабря 1914 Варшава Пора! Была пора ударить буре, Расчистить хмурый небосвод. И вот – нет проблесков лазури, Гроза гремит, гроза растет. То не камыш под ветром гнется, — Твердыни крепостей дрожат; Не дождь на травы пастбищ льется, — Стальной стучит по грудям град; То не деревья, в вихре яром, На берег рухнули пруда, — Кругом, обгрызены пожаром, Лежат в руинах города. С Атлантики вплоть до Урала Самумом движутся полки; Кровь – снег и травы запятнала, Кровь – замутила ток реки. На вольных, вечных океанах, У стен пяти материков, Мелькают без огня в туманах Громады боевых судов. Темны мечты, виденья дики, Водоворотом схвачен мир. Везде штыки, винтовки, пики, Угрозы пушек и мортир. ; Гроза «военной непогоды» Шумит по градам и полям, Да выйдут древние народы Из бури к просветленным дням! Пусть громы пробушуют в небе, Огнь молний пусть прожжет сердца, — И пусть узнают все свой жребий, Свою судьбину – до конца! Октябрь – декабрь 1914 Белосток. Варшава На Карпатах Уступами всходят Карпаты, Под ногами тает туман, Внизу различают солдаты Древний край – колыбель славян. Весенним приветом согрета, Так же тихо дремала страна... На четыре стороны света Отсюда шли племена. Шли сербы, чехи, поляки, Полабы и разная русь. Скрывалась отчизна во мраке, Но каждый шептал: «Я вернусь!» Проносились века и беды, Не встречался с братьями брат, И вот, под грохот победы, Мы снова на склонах Карпат. Вздохни же ожиданным мигом, Друзей возвращенных встречай, Так долго под вражеским игом, Словно раб, томившийся край. Засветился день возвращенья, Под ногами тает туман... Здесь поставьте стяг единенья Нашедших друг друга славян! 15 октября 1914 Варшава Чаша испытаний Будь меж святынь в веках помянута Ты, ныне льющаяся кровь! Рукой властительной протянута Нам чаша испытаний вновь. Она не скоро опорожнится, Струясь потоком с высоты... И вот – в руках врагов заложница, Сирена польская, и ты! Так что ж! с лицом первосвященников Спокойно жертву принесем! Оплакивать не время пленников, Ряды оставшихся сомкнем. Одно: идти должны до края мы, Все претерпев, не ослабеть. День торжества, день, нами чаемый, Когда-то должен заблестеть. И пусть над Бугом – каски прусские; Он от того чужим не стал; И будем мы всё те же русские, Уйдя за Волгу, за Урал. Под Нарвами, под Аустерлицами Учились мы Бородину. Нет, мало овладеть столицами, Чтоб кончить Русскую войну! Июль 1915
Высоких зрелищ зритель... Счастлив, кто посетил сей мир В его минуты роковые. Его призвали всеблагие Как собеседника на пир. Он – их высоких зрелищ зритель... Ф. Тютчев Польше Орел одноплеменный! ...Верь слову русского народа: Твой пепл мы свято сбережем, И вата общая свобода, Как феникс, возродится в нем Ф. Тютчев Провидец! Стих твой осужденный Не наше ль время прозревал, Когда «орел одноплеменный» Напрасно крылья расширял! Сны, что тебе туманно снились, Предстали нам, воплощены, И вещим светом озарились В багровом зареве войны. Опять родного нам народа Мы стали братьями, – и вот Та «наша общая свобода, Как феникс», правит свой полет. А ты, народ скорбей и веры, Подъявший вместе с нами брань, Услышь у гробовой пещеры Священный возглас; «Лазарь, встань!» Ты, бывший мертвым в этом мире, Но тайно памятный Судьбе, Ты – званый гость на нашем пире, И первый наш привет – тебе! Простор родимого предела Единым взором облелей, И крики «Польска не сгинела!» По-братски, с русским гимном слей! 1 августа 1914 г. В Вильно Опять я – бродяга бездомный, И груди так вольно дышать. Куда ты, мой дух неуемный, К каким изумленьям опять? Но он, – он лишь хочет стремиться Вперед, до последней поры; И сердцу так сладостно биться При виде с Замковой Горы. У ног «стародавняя Вильна», — Сеть улиц, строений и крыш, И Вилия ропщет бессильно, Смущая спокойную тишь. Но дальше, за кругом холмистым, — Там буйствует шумно война, И, кажется, в воздухе чистом Победная песня слышна. Внизу же, где липки так зыбко Дрожат под наитием дня, Лик Пушкина, с мудрой улыбкой, Опять поглядит на меня. |
