Апрель 1905 Пaтмос Единый раз свершилось чудо: Порвалась связь в волнах времен. Он был меж нами, и отсюда Смотрел из мира в вечность он. Все эти лики, эти звери, И ангелы, и трубы их В себе вмещали в полной мере Грядущее судеб земных. Но в миг, когда он видел бездны, Ужели ночь была и час, И все вращался купол звездный, И солнца свет краснел и гас? Иль высшей волей провиденья Он был исторгнут из времен, И был мгновеннее мгновенья Всевидящий, всезрящий сон? Все было годом или мигом, Что видел, духом обуян, И что своим доверил книгам Последний вестник Иоанн? Мы в мире времени, – отсюда Мир первых сущностей незрим. Единый раз свершилось чудо — И вскрылась вечность перед ним. 1902 Орфей и аргонавты Боги позволили, Арго достроен, Отдан канат произволу зыбей. Станешь ли ты между смелых, как воин, Скал чарователь, Орфей? Тифис, держи неуклонно кормило! Мели выглядывай, зоркий Линкей! Тиграм и камням довольно служила Лира твоя, о Орфей! Мощен Геракл, благороден Менотий, Мудр многоопытный старец Нелей, — Ты же провидел в священной дремоте Путь предстоящий, Орфей! Слава Язону! руно золотое Жаждет вернуть он отчизне своей. В день, когда вышли на подвиг герои, Будь им сподвижник, Орфей! Славь им восторг достижимой награды, Думами темных гребцов овладей И навсегда закляни Симплегады Гимном волшебным, Орфей! 5 – 6 ноября 1904 Из ада изведенные В страну без возврата, в жилище мертвых устремилась богиня Истар – вывести души из ада, чтобы они вновь ели и жили. Из ассирийского эпоса В полдень Свершилось! молодость окончена! Стою над новой крутизной. Как было ясно, как утонченно Сиянье утра надо мной. Как жрец, приветствуя мгновения, Великий праздник первых встреч, Впивал все краски и все тени я, Чтоб их молитвенно сберечь. И чудом правды примиряющей Мне в полдень пламенный дано Из чаши длительно-сжигающей Испить священное вино: Признав в душе, навстречу кинутой, Сны потаенные свои, Увидеть небосвод, раздвинутый Заветной радугой любви, И сжать уста устами верными, И жизнь случайностями сжать, И над просторами безмерными На крыльях страсти задрожать! Зарю, закатно-розоперстую, Уже предчувствуя вдали. Смотрю на бездну, мне отверстую, На шири моря и земли. Паду, но к цели ослепительной Вторично мне не вознестись, И я с поспешностью томительной Всем существом впиваю высь. 13 – 14 сентября 1903, 1904
Портрет Черты твои – детские, скромные; Закрыты стыдливо виски, Но смотрят так странно, бездомные. Большие зрачки. Движеньями грустно-усталыми Ты просишь: оставьте меня. Язвит тебя жгучими жалами Действительность дня. Не сомкнуты губы бессильные, Как будто им нечем вздохнуть, Как будто покровы могильные Томят тебе грудь. Как будто ты помнишь далекое, Что было, быть может, лишь сном, И сердце твое одинокое — Навеки в былом. Как призраки, горько ненужные, Мы, люди, скользим пред тобой. Ты смотришься в дали жемчужные Поникшей душой. К глубинам родным наклоняешься, И рада виденьям, – но вдруг, Вся вздрогнув, опять возвращаешься Печально в наш круг. 20 – 21 февраля, 1905 Жрице Луны I По твоей улыбке сонной Лунный отблеск проскользнул. Властный, ласковый, влюбленный, Он тебе призыв шепнул. Над твоей улыбкой сонной Лунный луч проколдовал, Властный, ласковый, влюбленный, Он тебя поцеловал. И, заслыша зов заклятий, Как родные голоса, — Обратила ты к Гекате Тьмой зажженные глаза. Слыша смутный зов заклятий, Бледным светом залита, Обратила ты к Гекате Помертвелые уста. В жажде ласки, в жажде страсти Вся ты – тайна, вся ты – ложь. Ты у лунных сил во власти, Тело богу предаешь. В жажде ласки, в жажде страсти, Что тебя целую я! У Астарты ты во власти, Ты – ее, ты – не моя! 1904 Жрице Луны II Владыка слов небесных, Тот, Тебя в толпе земной отметил, — Лишь те часы твой дух живет, Когда царит Он, – мертв и светел. Владыка слов небесных, Тот, Призвал тебя в свой сонм священный: Храня таинственный черед, Следишь ты месяц переменный. Приходит день, приходит миг; Признав заветные приметы, Ночному богу тайных книг Возобновляешь ты обеты. Приходит день, приходит миг: Ты в сонме жриц, в нездешнем храме, Целуешь мертвый, светлый лик Своими алыми губами. Ты миру нашему чужда, Тая ревниво знаки Тота. И в шуме дня тобой, всегда, Владеет вещая дремота. Ты миру нашему чужда, Где слепо властвует Изида. Меж нами – вечная вражда, Меж нами – древняя обида! |
