– Простите?

– Ничего, извините, – провожу рукой по волосам.

Сердце колотится в страхе, что она уехала, пока у меня не появилось возможности поблагодарить её за запоздалый подарок на день рождения. Неужели она уже в самолёте, летящем в Техас?

Что ж, я не удивлюсь. В конце концов, это её почерк – опьянить, разбить сердце и сбежать.

В ярости я решаю попросить стойку снова позвонить ей, замечая номер комнаты, который набирает сотрудник.

– Простите, мистер Краун, она всё ещё…

– Всё в порядке, – прерываю я его. – Спасибо.

Спустя несколько минут я уже стучу в дверь её номера, на лбу выступил пот, а сердце бешено колотится в груди.

– Открой чёртову дверь, Натали!

Мой стук остаётся без ответа, когда щёлкает замок соседней двери, и в проёме показываются Холли и Деймон, поставившие головы друг другу на макушки. Они медленно поворачиваются ко мне, их глаза расширяются, когда они видят моё состояние.

– Где она? – требую я, рыча.

Первой отвечает Холли:

– Эм, при всём уважении, Истон, я ни хрена тебе не скажу человеку с таким вот взглядом убийцы.

– Я никогда не причинил бы ей вреда, – слышу я собственный голос. – И вы оба, блять, это знаете.

– Но разве ты не еще не причинил? – спрашивает Холли, и я сжимаю кулаки, делая шаг к ним.

Оба тут же отшатываются за дверь, оставляя лишь узкую щель, и Деймон с той стороны докладывает обстановку:

– С ней не всё в порядке.

– Без шуток, – саркастически огрызаюсь я, пытаясь обуздать гнев. – Я просто хочу поговорить с ней.

– С Мисти всё хорошо? – спрашивает Холли, пока за дверью раздаются приглушённые возгласы.

– Моя новейшая бывшая? – кричу я им обоим. – Что ж, прямо сейчас она едет в другой отель, чтобы стереть из памяти все следы моего присутствия, – почти выкрикиваю я, когда голова Деймона снова появляется в проёме. – Вероятно, с кем–то, кто сильно смахивает на тебя.

Деймон морщится.

– Чёрт, чувак, прости. Это на мне. Экскурсия с текилой – моя вина.

– Да уж, и что я тебе такого сделал? – спрашиваю я его.

– Верь или нет, но сейчас ты мне отплачиваешь сполна, – он широко раскрывает глаза.

Я хмурю брови.

– Что?

– Ничего, – вздыхает он. – Слушай, чувак. Я никогда не видел её в таком отчаянии, а знаю я её с пелёнок.

Меня охватывает паника – перед глазами стоит лишь её уничтоженное лицо.

– Просто скажи, где она.

– Я правда не знаю. Когда она вышла из внедорожника, то умоляла меня не идти за ней. Мы звонили ей раз десять, телефон сразу переходит на голосовую почту. Она ещё и геолокацию отключила.

– Конечно, отключила, – я в отчаянии провожу рукой по лицу.

– Я могу помочь тебе её найти, – предлагает он.

– Я сам её найду, – делаю шаг вперёд. – Можешь хотя бы указать направление?

Этот курорт чертовски огромный.

– Восток, – быстро отвечает Деймон.

– Восток? Ты шутишь?

Он наклоняет голову.

– К сожалению... нет?

– Просто... – я резко выдыхаю, – ... если увидишь её, скажи, что я её ищу, хорошо?

– Хорошо.

Я отступаю на шаг от двери как раз в тот момент, когда он захлопывает её. Не проходит и десяти секунд, как Холли окликает меня, уже отходящего, сразу после того, как я нажимаю кнопку лифта.

– Истон Краун! – гремит она с материнской суровостью, заставляя меня обернуться и взглянуть на неё, пока она натягивает на себя простыню.

Ох. Ооох.

Прошедшие несколько неловких минут наконец обретают смысл, пока Холли считывает моё состояние: сердцебиение сбилось, мысли несутся вскачь, тревога захлёстывает, а гнев из–за исчезновения Натали выходит на первое место. Облачённая в импровизированную тогу, Холли расправляет плечи и изрекает свою угрозу:

– Звезда ты или нет, но я надеру тебе задницу, если ты причинишь боль моей девочке!

– Так ему, детка! – раздаётся голос Деймона из–за двери.

– А ты–то сам почему ему этого не скажешь? – парирует она в щель.

– Это подразумевается, – сквозь зубы бросает он.

– В этом нет нужды, – сообщаю я им, подавляя улыбку, и, отвернувшись от обоих, начинаю яростно тыкать в кнопку лифта.

– Просто... пожалуйста, Истон, – умоляюще говорит Холли мне в спину. – Она и так через многое прошла.

Всё, что я могу, – это кивнуть, прежде чем шагнуть в лифт и, повернувшись, в последний раз встретить умоляющий взгляд Холли, прежде чем двери закроются.

Меньше чем за сутки моя бывшая жена выжимает из меня все соки, а моя бывшая девушка в прямом смысле сбегает в горы.

Чего ещё можно было ожидать?

Та же женщина.

Тот же результат.

Не теряй запал, Истон.

♬♬♬

Но мне не удаётся сохранить злость. Паника вырывается вперёд и бесчинствует, после того как я безуспешно обыскал весь курорт и ничего не нашёл. Мускулы горят, сердце бешено колотится, а её полные боли рыдания эхом отдаются в моём сознании. Я начинаю поиски вдоль пляжа, но не нахожу и следов.

Страх сжимает моё горло, я на мгновение останавливаюсь, тяжело дыша, с содрогающимся от тревоги нутром. В попытке успокоиться я упираюсь руками в бёдра.

Чёрт, Красавица, где же ты?

Пот струится с каждого дюйма моего тела, когда я замечаю неподалёку дюну и направляюсь к ней. И лишь достигнув её вершины, я услышал её голос, донёсшийся до меня с ветром. С облегчением я даю гневу вновь затопить себя, теряю равновесие на обратном склоне и почти кубарем лечу вниз, едва успев вовремя перехватиться и приземлиться на ноги. Чувствуя себя одержимым безумцем, с эмоциями, бьющими через край, я в раздражении стряхиваю песок, покрывающий меня, и направляюсь к ней. Она сидит спиной ко мне, поднеся телефон к уху.

– Н–нет, – всхлипывает она. – И уже очень давно со мной не всё в порядке. Сгорбившись в моём пиджаке, в своём подвенечном платье... Я отмахиваюсь от сентиментальной мысли, готовый наброситься на неё с упрёками, но застываю на месте, когда она произносит следующее:

– Я рада, папа, потому что хочу рассказать тебе о человеке, в которого я влюбилась в Сиэтле.

Её произнесённая сквозь слёзы исповедь сжимает моё онемевшее сердце в тиски. Я застываю на месте, затаив дыхание в ожидании ответа Нейта. В эти короткие секунды я возношу молитву – хотя бы ради неё – о том, чтобы он наконец выслушал её. И когда она начинает свою исповедь сквозь рыдания, я перестаю дышать вовсе.

– Он проницательный. Легко читает людей и может составить представление о человеке за несколько минут. Он говорит так же, как живёт – осознанно, и это завораживает меня, ведь я никогда не встречала никого настолько смелого. Он блестящий, магнетичный и... волшебный, и тянет меня к себе сильнее, чем любая другая душа в моей жизни. Он слушает мои увлечения, словно это его любимое занятие, и относится ко мне как к самой драгоценной вещи на земле – с величайшим уважением и заботой. Он яростно защищает своих и вспыльчив, но в основном это направлено на тех, кто подвергает опасности его близких, кто намеренно притворяется невеждой или несправедливо относится к другим. Но он никогда–никогда не причинит вреда мне.

Она вытирает слёзы рукавом моего пиджака, и моё сердце замирает окончательно.

– Как и я, он близок с родителями и слегка суеверен из–за матери. Он по привычке соблюдает некоторые её причуды, хотя будет отпираться до последнего. Он тоже боготворит своего отца, – её голос надрывается от этой боли, а моя грудь сжимается. – Он безумно талантлив, может запомнить песню за считанные минуты – и ноты, и слова, всё что угодно, – но никогда не назовёт себя вундеркиндом или гением, он слишком скромен для этого... Он знаменит и ненавидит это, но только потому, что в глубине души он эмпат и не хочет, чтобы его боготворили или возлагали на него ответственность за жизненный выбор других людей. – Она на мгновение прикрывает рот рукой, пытаясь подавить рыдания, прежде чем продолжить. – Он – моя сверхновая звезда, единственная звезда на моём небе, и о... как же ярко он сияет. Каждый раз, когда я смотрю на него, моё нутро вспыхивает, и я, как мотылёк, лечу на его огонь. Но мне всё равно, сгорю я или нет... потому что... потому что я лучше буду гореть вместе с ним в любом качестве, чем существовать в безопасности где бы то ни было без него.