– Истон, – говорит он, протягивая руку Деймону, который пожимает её.

– Много о тебе слышал хорошего, чел.

– Взаимно, – отвечает Деймон, энергично тряся руку Истона. – Рад наконец встретить бывшего мужа моей лучшей подруги, – шутит он, а я в это время умоляю Бога даровать мне способность выжечь лицо Деймона одним только прицельным взглядом.

– Встретились бы мы с тобой куда раньше, если бы вы, ну, знаешь, не встречались тайком, – с горечью тянет Холли, – не поженились украдкой и не развелись, – заканчивает она, а затем мгновенно переключается. – Я Холли, – протягивает она руку Истону, тот пожимает её с широкой улыбкой. Узнавание в его глазах говорит о том, что они ему обоим понравились.

– И о тебе много слышал, Холли, – мастерски парирует Истон, после чего зрачки Холли начинают превращаться в сердечки, словно у героини дурацкого мультфильма. Не могу винить её. Вид его, да ещё с таким обаянием, легко позволяет разглядеть этот лоск. Для меня же он весь состоит из этого лоска.

– Ну, ты знаешь нашу девочку, – Дипломатично усмехается Деймон, – либо по–крупному, либо никак.

– Или никак, – бормочу я себе под нос, пока они обмениваются парой слов. – Вот это отличная идея.

Истон переводит внимание обратно на меня, и его взгляд даёт понять, что он это услышал.

– Итак, ты в порядке?

– В идеальном, спасибо, что проведал. Я была очень пьяна. – Я приподнимаю солнечные очки, и его ответный взгляд становится жёстче, не позволяя мне продолжать пытаться списать на пьянку хоть одно моё слово. Потому что он всё тот же Истон, и он никогда не удовлетворится ничем, кроме безжалостной честности. Его ноздри раздуваются от раздражения, и в голове звучат слова с нашего медового месяца, преследующие меня бесконечные месяцы:

«Никогда не прячься от меня. Мы стали так близки, как только могут сблизиться два человека».

В этот момент мои лёгкие решают, что дышать больше не обязательно, пока очередная молния прожигает мне грудь. В отчаянии я пытаюсь справиться с этим чувством, отражая наступающую жалящую влагу в глазах, которые больше ничем не прикрыты.

Я. Ненавижу. Мексику!

Я не смогла бы забыть о нём ни единой минуты, даже если бы захотела, и я почти уверена, что помню каждое слово, которое мы когда–либо говорили друг другу. Мой проклятый мозг, кажется, не в состоянии стереть ни одного воспоминания о времени, проведённом с ним, даже после того, как я выпила текилы столько, сколько вешу сама.

Холли и Деймон оживлённо беседуют с Истоном, а он отвечает им с лёгкой, спокойной интонацией. Когда Истон внезапно замирает посреди разговора, я задерживаю дыхание и прикрываю ладонью глаза, чтобы увидеть, что его взгляд прикован к золотой цепочке на моём поясе. Его вспыхнувшие изумрудные глаза на несколько секунд, что вырывают душу, прикованы к блестящему напоминанию о прошлом, прежде чем он резко отводит взгляд. Снова обожжённая, я тоже отвожу взгляд; от меня поднимается невидимый для остальных дым, когда Деймон снова начинает говорить.

Я перестаю их слушать и скольжу взглядом по рёбрам Истона, усыпанным новыми татуировками, которые я не узнаю, пока не нахожу ту единственную, что знаю. Моё сердце наполняется, пока я визуально провожу по узору в стиле Чихули, который легко выделяется среди остальных, и мысленно подвожу итог нашей короткой истории любви.

Жили–были мы. Эллиот Истон Краун был моим. Он был моим, и мы были так близки, как только могут сблизиться два человека.

– Прости, куда? – переспрашивает Истон, возвращаясь в разговор, когда рядом в бассейне раздаётся всплеск.

– Мы идём на одну из экскурсий, которую предлагает отель. Мне пришлось забронировать всё целиком, и там шесть мест. Если хочешь, присоединяйся к нам, – предлагает Деймон, бросая мне тонкую усмешку, которая кричит: «Месть – это та еще уродина». Вместо того, чтобы выцарапать ему глаза, я поворачиваюсь на шезлонге и шлёпаю ему в руку бутылку с солнцезащитным кремом.

– Намажешь мне спину? Плечи уже горят.

– Мне нужно будет посоветоваться с Мисти, – уклоняется Истон, – но я думаю, мы…

– Мы что, детка? – раздаётся её звонкий голос, как раз когда я поворачиваюсь спиной, выигрывая у неизбежной встречи и приветствий ещё несколько секунд.

Деймон наклоняется, с преувеличенным усердием втирая лосьон в мои плечи. Пока он в пределах слышимости, и пока Холли представляется, я использую свой шанс, чтобы изложить свою угрозу.

– Постарайся как следует запомнить сегодняшние пейзажи, Деймон, потому что это твой последний раз, – шиплю я сквозь зубы. – Я тебя, блять, убью.

То, как он широко раскрыл глаза и сглотнул, убеждает меня, что он воспринял мою угрозу всерьёз, особенно когда я бросаю на него свой безумный взгляд, чтобы донести остальное.

Спасибо, что вызвался, дружок. Я вымещу на тебе каждую каплю этого дерьмового положения.

– Звучит весело, – говорит Мисти, и в её тоне явственно слышится неуверенность.

Собрав всю свою волю в кулак, я поворачиваюсь и впервые вижу свою замену. Ослепительную, покрытую каплями воды, замену, которая сложила руки на плече Истона. Я мысленно отмечаю, что её поза выглядит естественной – интимной – прежде чем перевожу взгляд на неё саму.

– Привет, – говорю я, гордясь тем, что у меня получилось произнести это приветствие без тени злобы или намёка на ревность, которые я чувствую.

– Привет, Натали. Рада познакомиться.

– Взаимно, Мисти, – отвечаю я, изо всех сил стараясь не придавать значения тому, что она сложена как супермодель, а её лицо и волосы идеально дополняют фигуру. Даже её голос привлекателен. Я не имею права ненавидеть ни её, ни то, куда она положила руку. Мой безымянный палец без кольца напоминает мне об этом.

– Ладно, тогда будь по–вашему, – соглашается Истон, и его глаза полны извинений в мой адрес. Сожаление, которое я в них вижу, подталкивает меня к уровню боевой готовности №1.

Мы говорили, что попытаемся остаться в жизни друг друга, даже если лгали, потому что оба знали – это будет трудно. Если у нас и есть на это хоть какой–то шанс, то именно так этот шанс и выглядит.

– Ага, будь по–вашему, – пожимаю я плечами. – Почему бы и нет?

Взгляд Мисти мечется между Истоном и мной, и я ловлю себя на том, что снова говорю, пытаясь разгладить морщинку беспокойства у неё на лбу.

– И я правда рада познакомиться, Мисти, – выдавливаю я в знак доброй воли. – Будет весело, – добавляю я, пока Холли и Деймон поворачивают головы то к нам, то друг к другу.

Лёгкая улыбка трогает губы Истона, и это не добрая улыбка, а узнаваемый знак, что он не верит ни единому моему слову.

Я списываю свою внезапную смелость на остаточное действие водки, потому что сейчас я сама в шоке от себя. Истон снимает очки, ущипнув дужку пальцами.

– Встретимся в лобби через два часа?

– Идеально.

Едва мы обменялись прощальными фразами, как Истон и Мисти удалились, а я откинулась на лежак, чувствуя, как на мне сошлись взгляды Холли и Деймона. Первым заговорил Деймон.

– Нат…

– Послушайте меня, – перебиваю я. – Пожалуйста, выслушайте, – умоляю я их обоих. – Он продемонстрировал мне очень четкий отказ прошлой ночью. Я пыталась, а он меня в самое сердце ранил. Я знаю, – мой голос дрожит от непрожитых эмоций при воспоминании о нашем разговоре и его ледяном приеме, но я пытаюсь затолкать их в ящик, чтобы разобраться с ними уже в Техасе. – Я знаю, чего вы пытаетесь добиться. Но если вы правда хотите мне помочь, – я опускаю очки, – не делайте ничего. Никаких планов, никаких интриг, и никаких сумасшедших попыток «спаси, Господи, свою душу» от лучших друзей, – это я адресую Деймону. – Хорошо?

Они синхронно кивают, словно наблюдают за тлеющим фитилем, приближающимся к бомбе.

– Со мной всё в порядке, пожалуй, – я вдыхаю, пытаясь успокоиться. – Это странно, но прямо сейчас я в порядке. Я справлюсь.

– Всё будет хорошо, – лжёт Холли, и я опускаю подбородок.

– Она, блять, сногсшибательная, Натали, но она – не ты, – говорит Деймон, пытаясь меня утешить.