– Лучник! Можно, я с вами пойду? – покраснев, как варёный рак, выдал Сенсей.

– У меня возражений нет, – ответил Платон. – Но сам понимаешь – сначала дело, а уж потом выпуклости Татьяны. Все вечера и ночи ваши, а днём общение только по делу. В своей группе назначь заместителя. И смотри мне, Сенсей! Все и так знают, что вы круче варёных яиц страуса предпенсионного возраста, но не надо это никому доказывать. Светлая! На тебе дети и их установки. Нужно понять, чем они так ценны Квазимодо, чему их учили и почему возили по кластерам. До моего приезда в Минутку за них отвечаешь ты. И ещё. Трясите Менялу. Не может быть такого, чтобы он не знал про детей. Что-нибудь да слышал, а если был посредником, то стопудово знает, кому их передавали и как часто. Выверните Менялу наизнанку, но в живых оставьте – он мне ещё понадобится. Всё. Разбегаемся. Грузите наш грузовик, и мы поехали. Может, затемно успеем дорогу заминировать. Светлая! Останься, надо пошептаться.

Дорогу они заминировать успели и даже сделали несколько больше. Сенсей с Таней превзошли сами себя. Пока Лучник с сестрёнками прикапывал противотанковые мины и фугасы на участке, где не было асфальта, Таня из тряпок и травы сделала большую куклу, а Сенсей пожертвовал свою запасную защитного цвета бейсболку. Кукла держала в руках большой плакат с не менее грозной надписью: «Стой! Дальше дороги нет. Свяжись с Лучником», следом частота для рации. Чем не предупреждение?

Вот только подъехавшая к плакату техника должна была остановиться точно фугасах. Правда, осколочных мин МОН-550 Лучник успел поставить на обочинах только две штуки, а дальше навалилась темнота и пришлось уходить с дороги, но ни в каком мире не бывает совершенства, а про Улей и говорить не приходится.

Боцман попрощался с ними на рассвете – через ретрансляторы беспилотников получилось километрах в тридцати. Ну а раз встали в такую рань, то и позавтракать по-человечески успели.

Муры появились на дороге в семь часов тридцать семь минут. Логичнее было бы предположить, что они ночевали в городе, а там хрен этих уродов знает. Может, и в поле останавливались. Колонна муров состояла из трёх внедорожников и двух грузовиков. Подтянулись они прямо к плакату и тут же взялись за рацию.

Лучник со спутниками с комфортом расположился в небольшой деревеньке в семи километрах от давно ожидаемых гостей. В воздухе висел беспилотник, и муры были видны как на ладони.

– Ганс вызывает Лучника, – раздался голос по рации, стоявшей на громкой связи.

– Лучник на связи. Кто такие? Куда двигаетесь? – ответил Платон.

– Ты точно Лучник? Как ты прошёл через город?

– Точнее не бывает. Значит, сидели ваши наблюдатели в городе. Хорошо спрятались – мои их не обнаружили.

– Куда ты дел «кукол», Лучник? Квазимодо очень расстроен, а когда он расстроен, то виновнику лучше закопаться в землю самостоятельно. Отдай «кукол» по-хорошему.

– А что, бывает по-плохому? И как же?

– Вас пятеро и два тигра. Три кваза и два человека. Сидите в деревне в семи километрах от нас. Это двадцать минут на машине. Подъедем и расстреляем из пулемётов. Как тебе такой расклад? Откуда у вас ещё один человек? Значит, это вы завалили группу Стрелочника и забрали его бойца? Куда ты дел «кукол», Лучник? Всё равно ведь скажешь.

– У вас три внедорожника с пулемётами «Браунинга», по шесть уродов в каждой машине и два грузовика с неустановленным количеством тупых болванов в кузовах, но установке «Град»[5] на эти обстоятельства откровенно фиолетово. Мне пимпочку прижать, и от вас останутся только хорошо прожаренные куски мяса, хаотично раскиданные по ближайшим полям. Представил себе картинку? У вас пять минут. Разворачивайтесь и уезжайте отсюда. Если хоть кто-то из твоих уродов выйдет из машин, то я предупреждать больше не буду. А своей Квазиморде передай дословно: если он захочет поиграться в куклы, то пусть заскочит в ближайший сексшоп. Там обитают абсолютно безотказные девочки и мальчики. И да! Обязательно передайте, что в город Славный вам больше дороги нет. Если увидим кого-либо из вас, то повесим, как Сынка и всех остальных уродов, попавших ко мне в руки в прошлый раз. Границу своих владений мы обозначим такой же куколкой с частотой. Шутки закончились. В сторону Минутки и Славного даже не коситесь. Тихий с Кастетом оценили желание вашей Квазиморды прибрать к рукам их стаб, слегка расстроены и поэтому предупреждать вас больше не будут. С недавних пор моя команда имеет самое прямое отношение к руководству Минутки. Можно сказать, мы работаем на прямом контракте по защите стаба, поэтому если вы не поймёте с первого раза, то я могу зайти к вам в гости самостоятельно. Где находится Сосновый, я прекрасно знаю.

– Не свисти – денег не будет. Ты очень неумело блефуешь, Лучник. Откуда у тебя «Град»? Ты уехал из Степного на гражданской машине. Куда ты дел «кукол» и «свежаков»? – пока старший банды муров проговаривал эти фразы, из грузовиков начали выбираться обвешанные оружием боевики.

Для того Платон и заводил этот разговор. Ганс наверняка подумал, что раз Платон знает о количестве техники в колонне муров, значит, его наблюдатель сидит где-то недалеко, может, и в скрыте, и передаёт ему результаты своих наблюдений. А Платону просто нужно было остановить колонну именно в этом месте, а то, что муры вылезли из машин, стало вообще неожиданным, но очень приятным подарком.

– Ганс! Я тебя предупреждал, чтобы твои уроды на дорогу из машин не совались? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Тогда не обижайтесь! – И отправил сигнал дистанционного подрыва инициирующей закладки.

Фугасы и «монки» взорвались почти одновременно. Воздух наполнился завывающим железом, заскрежетали превращаемые в металлолом автомобили. От первого замершего на дороге внедорожника во все стороны полетели искры, рикошеты и какие-то клочья. Два внедорожника взрывами сдуло в поле, а дорогу заволокло пылью.

Мгновенно вспыхнул первый грузовик, потерявший разом все стёкла и навешанные на его кабину листы железа. Его кузов слегка вздулся изнутри и стал похож на взорвавшуюся при варке сгущённого молока консервную банку. Густо закоптил второй грузовик, потерявший всю резину на передних колёсах.

Муры, успевшие выбраться из кузова первого грузовика, повалились, как подкошенные кегли. Впрочем, подкошенные и есть: пятьсотпятидесятая «монка» – штука беспощадная и пленных обычно не берущая. Полсотни метров сплошного поражения при тысяче пятистах поражающих элементах без системы распознавания «свой-чужой» обычно шансов на продолжение жизни не оставляет. На дороге корчились лишь три тела, и только один из них оглашал окрестности воплями. Остальные муры лежали без каких-либо признаков жизни.

Оглядев ещё раз побитую колонну, Лучник удовлетворённо кивнул и приказал сворачиваться. За Боцманом больше никто не увяжется, а у них ещё оставались мины и фугасы. Пора перебираться на другое место и устроить мурам ещё один армагеддец. Для лучшего усвоения новой для них информации.

– Ну и? – Квазимодо вперил тяжёлый взгляд в командира разведывательного отряда, ожидая продолжения, и Ганс невольно отвёл глаза.

Не сказать, что командир отдельной рейдовой группы сильно боялся руководителя стаба Сосновый, но некоторые опасения у него всё же имелись. В последнее время Квазимодо был крайне раздражён и непредсказуем.

Ещё бы! Такие потери в людях перенёс бы далеко не каждый стаб, но не Сосновый с почти двумя с половиной тысячами хорошо обученных и максимально прокачанных боевиков. А вот, как сказали бы в прежнем мире Ганса, репутационные и материальные потери весьма существенны. Один сожжённый транспорт от внешников чего стоил!

Транспорты внешники передали Квазимодо с обязательным возвращением. То есть как бы напрокат, и если два транспортно-боевых модуля, повреждённые при нападении на команду Кин Конга, удалось с некоторым скрипом вернуть обратно, то сожжённый Лучником возвращать бессмысленно. От него остались только сгоревшая бронированная капсула с полностью выгоревшей силовой установкой и раздолбанный донельзя бронированный корпус.