За моей спиной раздался визг тормозов, это подъехала полицейская машина. Я выпрямился и, все ещё держа на руках орущего новорождённого, повернулся к выходящим из машины двум полицейским. Увидев мою окровавленную физиономию, голого ребёнка на руках, и торчащие за моей спиной обнажённые женские ноги, свисающие с заднего сидения джипа, один из полицейских схватился за автомат, висевший у него на плече, а второй начал медленно заваливаться на спину и сползать по борту машины на землю.

— Господи, да что же они все в обморок-то падают, — подумал я, привычно беря первого с оружием под контроль, чтобы тот сдуру не пальнул и освежил ему голову, убирая возникшую панику. Убедившись, что полицейский врубился в происходящее, снял с него чары контроля.

— Ребёнка нужно завернуть во что-нибудь, — сказала подошедшая Майя. Почему-то ребёнка мне отдавать никому не хотелось, и я сказал:

— Я простыню видел на заднем сидении.

Повернувшись обратно к джипу, я засунул голову под крышу через открытую заднюю дверцу и достал из стазис-кармана простынь и небольшое шерстяное одеяло. Молодая мама все ещё лежавшая на коленях мужа широко открытыми изумлёнными глазами смотрела на меня. Молодой папа, видимо, только что очнувшийся ничего не заметил. Я же, плюнув на конспирацию, с помощью воздушной магии развернул в воздухе одеяло с простыней и, отрезав от них небольшие куски, прямо на лежащей мамочке быстро завернул младенца и сунул его женщине со словами:

— Поздравляю с сыном, мамаша.

Остатки неиспользованной простыни с одеялом убрал обратно в стазис-карман и выбрался наружу. Второй полицейский уже пришёл в себя и стоял, отряхиваясь и смущённо улыбаясь, а его товарищ подшучивал над ним. Женщина с переднего сидения и водитель джипа тоже выбрались наружу.

Майя удивлённо посмотрела на последнего и обернувшись ко мне тихо прошептала:

— Видать он в коме был, я пульс не смогла прощупать, решила, что он мёртвый.

Вскоре подъехала скорая помощь и забрала молодую маму с ребёнком, оставив всех остальных разбираться с происшедшим с полицией. Та, впрочем, долго никого не задержала. Все живы, никто не пострадал, машины целы. Откозыряв, полицейские уехали, оставив нас наедине друг с другом.

Все последние дни Кристина откровенно скучала. Она согласилась на этот круиз по просьбе отца, который никак не мог отлучиться с работы, чтобы сопроводить мать. Отец работал в администрации президента РФ и имел обширный круг обязанностей, связанных с международной деятельностью президента. Здесь и подготовка встреч президента с лидерами других стран, и контакты со спецслужбами, как нашими, так и зарубежными, здесь и подписание различного рода договоров и договорённостей, соглашений о намерениях и прочее, прочее, прочее. Всего не перечислить. Мать до последнего времени тоже работала. Она была финансисткой и работала в одном частном банке начальником отдела. Однако несколько месяцев тому назад она заболела и с тех пор стремительно угасала. Врачи отступились, признавшись в своём бессилии. Поняв, что умирает, мать попросилась у отца в морской круиз. Это была её мечта, ещё с далёкого детства, осуществление которой она все откладывала, пока не стало ясно, что отложить в очередной раз — значит отказаться от неё навсегда.

Отец нанял матери в сопровождение медсестру и всем троим купил билеты в отдельные каюты класса премиум, расположенные, по соседству друг с другом. Завтра утром у них по плану остановка в порту Лиссабона, а уже вечером они должны будут покинуть его и направиться к Гибралтарскому проливу.

На стоянках мать лайнер не покидала, но Кристину выгоняла чуть не силком. Но одной Кристине было скучно. Публика на лайнере была пёстрой. По возрасту — от детей до пожилых. Но, пока Кристине никто не приглянулся, ни в плане завести лёгкую интрижку, ни в плане найти подружку, с которой можно было бы поболтать или посидеть вечерком в баре. На дискотеки, проходившие на борту лайнера ежевечерне, Кристина принципиально не ходила. У неё тут мать умирает, а она на танцульки будет бегать? Это было неприемлемо.

По прошествии четырёх дней плавания Кристина уже решила поставить крест на своих надеждах хоть с кем-то свести знакомство. Но, сегодня вечером судьба ей улыбнулась, и она познакомилась с одним очень приятным молодым человеком.

Она невольно хихикнула, вспоминая обстоятельства их знакомства. На самом деле, все было до банальности обыденно, никакой романтики. Они столкнулись на повороте в коридоре и он, невольно подхватил её за талию, удерживая от падения. И, как ей показалось не захотел выпускать, говоря что-то на языке, неизвестном Кристине, смешно тараща при этом глаза и продолжая прижимать её к себе. Она же была не в самом благодушном настроении и ругнулась на сленге португальских моряков.

Кристина хотела пройтись завтра по Лиссабону, и потому что она изучала португальский язык в МГИМО и потому, что хотела попрактиковаться в разговорном с родными носителями этого языка. Поэтому она уже сегодня была настроена на него и ругательство легко слетело с её губ.

Наконец, парень очухался и выпустил её, сделав шаг назад, говоря при этом:

— Это вы меня сейчас на португальском языке обругали? Вы простите меня ради бога, со мной такое иногда случается. Задумаюсь о чём-нибудь и мир вокруг перестаёт для меня существовать.

— Это вы простите меня, — ответила Кристина, — разбежалась, как дура, хотя здесь и торопиться-то некуда. Время тянется словно резиновое, идёт еле-еле. А я тоже ничего не поняла, что вы мне сказали. На каком языке вы меня ругали?

— Я вас не ругал, как вы могли подумать. У меня бы язык не повернулся обругать такую красавицу. Я сразу извинился. Это редкий диалект японского языка.

Тут он шаркнул ножкой и сказал:

— Максим Лыков, студент первого курса Санкт-Петербургского университета, факультет иностранных языков.

Пришлось и Кристине представиться.

— О чём же или о ком вы так задумались, Максим, что мир перестал для вас существовать? — спросила Кристина, слегка кокетничая.

— Об одном хокку Мацуо Басё, — ответил тот и продекламировал:

— Понимаете, — продолжал Максим, — перевод японских хокку на русский язык это необычайно трудное дело. Вот, например, я встречал и такой перевод этого хокку, без последнего предложения:

Последний вариант более лаконичен, однако на мой неискушённый взгляд, вариант с хижиной намного богаче. И первые две строки в этом случае воспринимаются совсем по-другому, согласитесь. Ведь и мы можем просидеть полночи в тепле у окошка, слушая ночной дождь, а можем слушать его, лёжа в шалаше. Есть разница, не правда ли? Вот вам ещё одно его хокку, как раз по теме разговора.

— И вот эта вечная борьба, — продолжал Максим, — между лаконичностью и полнотой передачи не только мыслей автора, но и его чувств и составляет главную трудность перевода японской поэзии на русский язык, но она же и привлекает переводчика.

Кристина выслушала эту небольшую лекцию раскрыв рот. Ей всегда нравились увлечённые люди, и парень этот не составил исключения. Ещё немного поговорив, они сообщили друг другу номера своих кают и разошлись. Весь остаток вечера этот парень стоял у Кристины в глазах и мешал ей сосредоточиться на португальском языке, который она хотела освежить в своей памяти перед завтрашней экскурсией.