Боже… она ревнует? С чего бы вдруг⁈

Сейчас я смотрел на нее в несколько другом контексте. Не как на наемника и сильного мага, который оберегает меня и следит за мной. А как на женщину. Со своей болью в груди и историей.

Если вспомнить то, что она осталась совершенно одинокой, по неизвестным причинам, и была подобрана Воробьевым, то…

— Оденься и сядь, — несколько приказным тоном сказал я, указывая на край кровати, — Давай поговорим.

Не сказать, что она сильно удивилась моей команде, но все же, несколько раз поежилась, в какой-то странной попытке соблазнить и выполнила приказ.

Усевшись рядом со словами: расскажи мне о себе, я окунулся в историю девушки, пережившей, пожалуй, чудовищные события. И даже, много в ее поведении для себя понял.

Похоронив сестер еще в малом возрасте, Альбина стала единственным и оберегаемым от всех внешних раздражителей ребенком. Мама, бабушка и отец — сдували с нее пылинки. Поддерживали любое увлечение, и очень осуждали ее выбор пойти по профилю боевого мага.

Ее стихия, как и моя — воздух, является одной из сильнейших магических стихий в мире, а с учетом ее возможного потолка — шестерки, ее карьерная лестница обещала быть быстрой и перспективной.

Но у судьбы были несколько другие планы. Сначала погиб отец, выполняя задание на изнанке. Следом — умерла мать, не выдержав потери детей, а затем и мужа.

Бабушка — воспитывала Алю как могла. Старалась, делала все, чтобы из девушки, которая пошла по касательной вниз — выросло что-то стоящее. Но вскоре и ее не стало.

В пятнадцать лет она попала в приют владея чудовищной силой и верховным перстнем. Характер — быстро сломался. Она с головой окунулась в криминальный мир, где все личные качества, вбитые родителями — быстро иссякли.

И когда по свершению восемнадцати лет она не смогла попасть в академию, мир перед ее руками рухнул. Она не могла справиться с ответственностью. На нее нельзя было положиться.

Да и кому нужен неконтролируемый маг с высокими показателями, судьба рода которого — была перечёркнута. Тогда, в ее жизни появился Николай Воробьев, который подобрал ее с улицы.

Ей негде было жить, не на что питаться, и учиться с таким огромным количеством приводов — было невозможно. От нее даже профучилища отмахивались.

Коля — стал ключевым моментом в ее жизни. Как мой старик для Лены. Он смог ее обучить, помог поступить, хоть и с опозданием. Лишь с одним условием — она — его наемник. Ее род — не восстановить, если у нее не появится настоящая семья, и с условием, что маг рядом — будет магов ветра.

Чтобы кольцо могло почковаться, возвращая величие бога и семьи.

«Так вот, какие условия нужно соблюсти, чтобы восстановить род… а если кольца уже нет? Что дальше?»

А здесь… а здесь в ее жизни случился я. С ее некоторым упрямством, привычкой долбить стены, она была слишком прямолинейной в разговоре.

Излишне прямолинейной.

— Ты хоть понимаешь, что я не могу принять подобные условия, — я с глазами размерами с блюдце смотрел на миловидную мордашку сильного мага, — Я понимаю, что ты пережила много, но… боже…

Меня коробило то, что я на такую бредовую просьбу отвечаю отказом. И одновременно корил себя за то, что я не могу ей помочь. Сейчас.

— Я тебе не нравлюсь? — зазвучал ожидаемый вопрос.

— Аля, — я вновь сел рядом, — Ты очень красивая девушка. Величественная, сильная. Ты не можешь не нравиться. Но с подобными вопросами — создать семью ты… боже, да о таком не спрашивают с бухты-барахты! Это неправильно.

— В твоем понимании — да. В моем же, — она подняла ноги на постель, чуть повернулась ко мне, — Ты — сильный маг. Я вижу и слышу твой потенциал. С тобой — у меня есть все шансы на то, чтобы возродить род. А в сочетание воздушного змея и ворона — получится что-то величественное.

— Аля, ты слишком рано об этом думаешь!

— Я не тороплю тебя. — улыбнулась она, закинув на меня ногу и облокотившись на спинку кровати, — Я приму, если у тебя будет много жен. Зато, у меня будет ребенок, будет продолжение…

— Многожёнство⁈ — я чуть выпал из реальности, — Что в твоей голове вообще происходит⁈

— А почему нет? В порабощенной Финляндии — это привычная практика. Даже у нас, в Петербурге, есть семьи аристократов, у которых есть официальная жена, и гражданские.

Я аж присвистнул от такой информации.

— Я лишь хочу попросить тебя, — она развернулась на кровати, положив голову мне на колени, — Не бросай меня, не отказывайся от меня… любой твой выбор я приму как должное… любой. Ты для меня больше, чем просто охраняемый объект, это… с перового взгляда, понимаешь?

К таким откровениям я был физически не готов. Понятное дело, я давно от себя, того старого, мужика иного мира — отрекся. Привык к тому, что я юноша в полном расцвете сил, но с огромным багажом опыта за спиной. И, о подобной судьбе попросту не думал.

А оно будет. Рано или поздно, будет. Брак, семья, дети…

Разговор с Альбиной немного приоткрыл, уже мою — твердолобость. Немного откидывая на задний план того, матерого и прожжённого старлея, кем я себя всю жизнь и считал. Но я уже другой. Я молодой. Полон сил и возможностей. Почему я не вижу банальных вещей и отрекаюсь от них, как слишком умный и старый?

Реально, на данный момент, другая. Совершенно другая.

— Обещаю, — прошептал я, поглаживая волосы, — Обещаю, что не отрекусь от тебя, как бы ситуация не перевернулась. Но я не могу обещать, что буду тем самым, твоим единственным. Сейчас — я не могу этого обещать.

Легкое посапывание и несколько многообещающая улыбка были знаком согласия.

Подхватил Альбину на руки, уложил на свою постель и прикрыл одеялом. Пускай, высыпается.

Такие разговоры слишком тяжело проходят, для всех.

С превеликим удовольствием слушал радио. Казалось бы, это такая простецкая вещь, открытая так давно в моем мире… но, оказалась настолько приятной моей душе, здесь…

Таксист то и дело переключал радиостанции, от развлекательных утренних программ, до музыки.

Я же, время от времени просил остановиться на том, что заинтересовало слух. Вот и музыка здесь была весьма любопытная. Я бы сказал, определенная стилистика шестидесятых годов. Помесь инструментала и тогдашнего «в моем мире» начала техно.

Почти у самой академии наткнулись на проигрывание повтора вчерашних новостей.

— Радиоведущий Андрей Третьяков передает нам, что вчера закончились общероссийские соревнования первокурсников академий. Но главная новость — были обнаружены всякие серые схемы. Император лично покарал нарушителей, умерло тридцать семь преступников. Последний раз он использовал свой дар более девяноста лет назад! А победил никому не известный Андрей Мангустов, серая лошадка. По приблизительным подсчётам аналитиков те, кто на него поставил, получили десятки миллионов!

— Что еще за соревнования? — пробубнил сам себе под нос, но Альбина, решившая, что этот вопрос адресован ей, начала пояснять.

В целом, самые обычные конкурсы среди других студентов различных вузов. Интересная вещь. Так же, как и у нас — кто сильнее, кто круче и чья школа-академия-университет, лучше другого. Соревновались во всем, в чем только можно было. Прикладная магия, спец мастерство, боевые поединки, некая игра: царь горы, и прочее-прочее-прочее.

— И у вас скоро сборы начнутся, — подытожила она, — Насколько я помню по нашей учебе — начало октября начнут делать списки выдающихся учеников. По три-четыре человека с каждого направления.

— А какой резон в этом участвовать?

— Как же? — она вполне живо отреагировала, эмоционально, я бы сказал, — Престиж, почет. В дальнейшем — это заносится в личное дело студента. Открывает некоторые двери, дает приятные бонусы.

«В принципе, как и у нас.»

Тормоза противно заскрипели, мы остановились в пяти метрах от ворот, ведущих в академию. Я первоначально загляделся в окно, пытаясь уловить ту разруху, которую видел здесь в последний раз, но кроме полупустого пространства за воротами — ничего не было.