Для чего ему такая группа магов? Что на самом деле он преследует?

Таксист приветливо мазнул мне рукой, обозначая себя. Я же, гоняя в голове всячески мысли, молча сел, и до самого дома, думал об обществе. Как с этим был замешан мой лучший друг? Неужели, действительно существует реинкарнация, и он — иномирец? Почему я⁈

У самого дома стояло несколько машин с уже знакомыми опознавательными знаками. Я ничего и сделать не успел, когда на выходе из такси, четвёрка крепких полицейских — скрутили мне руки, а спину, одели на руки кандалы, и пару раз — ткнули палкой по почкам.

Конечно. Не обошлось и без обвинений.

— Воронцов Дмитрий Юрьевич, вы арестованы по обвинению в переселении душ. Это — карается смертной казнью. Ваше дело будет рассмотрено завтра, в десять утра по столичному времени. До начала заседания — вы заключаетесь за стражу. Вы — имеете право хранить молчание, все, что вы скажете — может быть использовано против вас в суде.

Я и не собирался с ними общаться. Они, очевидно, не особо хотели ограничиваться одними ударами по почкам. Но меня от избиения спасли «мои люди». Только своим присутствием.

Вышедший из дома старик в сопровождении Альбины, Воробьевых, и Елены, лишь грустно смотрели мне вслед. Гости, видимо, пришли давно. И они, очевидно, уже пытались меня оправдать.

Каменная комната два на два квадратных метра, без окна и без кровати — было моей обителью на всю ночь. Когда меня хорошенечко отметелили и бросили сюда, я уже понимал, что выхода — нет и не будет.

Старался восстановиться. Общался с Вороном и Варной, но увы, и они не могли мне помочь. Даже если бы я ушел в подземную изнанку — мне не переместиться с того места, откуда я туда войду. А время, проведенное там, не равняется лицевому. Даже сутки на изнанке, будут, дай бог, равны минуте моего мира.

Так что, я просто думал. Очень много. И гадал, что же все же смог нарыть Иван на меня и как сможет это доказать.

В голову ничего путного не приходило, однако, ответ вот-вот появится.

Ранним утром, в мои покои зашли люди в форме, весьма небрежно подняли меня, чем разбудили, пару раз попытались ткнуть в дыхалку, на что получили временное ослабление, но на этом все. Я оказал сопротивление себе же во вред.

На мою шею было повешено несколько цепей, удивительно тяжелых, и ничего, кроме пола — я не видел. Тяжесть — не позволяла мне поднять голову, чтобы высосать энергию из своих обидчиков. Я — немного прогадал.

В помещение суда, меня завели в таком же положении, но вот там уже — цепь сняли. Разминая шею, растирая места, куда меня били, оглянул пространство вокруг себя.

Ничем не примечательный судебный зал, ну, почти что копия того, что я видел в своем мире. Людей, правда, больше, да и все разносортные какие-то. Одни — дорого-богато одеты, вторые — на вид, офисные крысы. А вот когда глазами наткнулся на зареванную Воробьеву в компании ее отца и моего старика, на душе начали скребстись кошки.

Я сидел в трех метрах от высокой трибуны, где, по моим подсчетам, должен был быть судья. Справа от меня — еще один стол, где сидел Иван и странный крупный мужик в чёрных круглых очках и длинной бородой. А слева — сухонький старичок.

Он же, и подошел ко мне спустя пару мину, прошептав на ухо:

— Я, Бейлик Вадим Ефимович, адвокат вашей семьи. Конечно, немного неловко оказываться в таком положении, но я постараюсь сделать все, чтобы вас вытащить. Но, пожалуйста, не пользуйтесь больше магией. Во-первых — вы никому не навредите, здесь есть силовые маги — они задавят вас своим полем сразу же, как только, что-то пойдёт от вас. А во-вторых, вы можете усугубить свое положение. Сами понимаете.

Конечно, я понимал. Коротко кивнул.

Вскоре, все началось.

Обвинения стороны были уже мне знакомы, я их услышал от полицейских, которые сковывали меня. То, что говорил старик-адвокат — было вполне здравым, но он не сек очевидного.

«Дело о „душах“, не буду рассматривать, не имея доказательств…»

А он же, все упирался, что это доказать невозможно. Мол, я — не изменился. А то, что я стал умнее — так это возраст. Смешно, но ладно.

Только вот…

— В доказательство слов Ивана Воронцова — суду предоставлены аудиозаписи переговоров Дмитрия и Евгения Михайловича.

Мое сердце — только что застыло в груди.

— Суд не успел ознакомиться с доказательной базой, однако, — женщина судья, махнула куда-то в сторону, и спустя минуту, помощник в черном костюме — выкатил на тележке странный короб. Точнее, выглядел он странно, но я понимал, что это — просто подобие магнитофона. — Сейчас мы сами все услышим.

Это был конец. Для меня.

С каждым новым протянутым проводом до магнитофона, мое сердце замирало. Хотя я прекрасно понимал, что в любом случае выйду отсюда. Либо живым и оправданным, либо мертвым, но потом — воскресшим. Главная проблема была в том, что мне придется скрываться до конца своих дней.

Если, конечно, в этом мире не существуют пластические хирурги. На них. Так скажем, какая-то надежда все же была. Сменю морду лица, покрашу волосы и стану новым человеком. Только вот академия и семейный бизнес — будут для меня закрыты.

Скорее всего, Быков, конечно же, будет рад такому исходу. Мне придется жить у него на цепи, слушать команды и просто выполнять. Но такой жизни для себя — я не хочу.

«Что думаешь делать, Дим?» — голос ворона немного сбавил обороты страдания, — «Поубиваешь всех?»

«А я могу?»

Тишина длилась долго. Наконец, бог ответил:

«Боюсь, что нет. Слишком много силовых магов. С полями-то — ты справишься, не без способности Варны. Но… за это время, пока ты снимаешь поля, тебя убьют раз двадцать.»

«И раз двадцать я поднимусь.»

«Покажешь свое бессмертие. Проснешься опять, в объятиях чьих-то прелестных грудей. Станешь врагом и целью номер один. Стоит ли оно того?»

«Да я и сам понимаю, что мне не стоит лезть на рожон. Посмотрим, что записал Иван, какой компромат мы услышим…»

Он попытался меня разговорить, заставляя вспоминать хотя бы приблизительные дни, когда я мог упомянуть что-то про свой мир. Посчитали, что это было слишком часто.

Скорее всего, доказать обратное не получится. Но, неужели одной только записи суд поверит?

«Думаю, да. Поймать иномирца крайне тяжело. Фактически это единичный случай, рав, в лет так, двадцать-двадцать пять. Можно поймать на разности магии бывшего владельца тела и нового, в твоем случае — этот вариант сразу отпадает. Старика твоего — не заподозрили, но его и крыли хорошо. А там — очевидный иномирец. Был магом и бац, стал нулевкой без потенциала. Хотя, когда он уходил из структуры, никто и не знал его особенностей.»

«А сейчас не заставят провериться?»

«А смысл? Он ни в чем не заподозрен. Фактов нет, обвинения тоже. Но вдруг, если, что-то случится, то, пожалуй, ему придется долго объяснять, как он лишился силы своего бога. Точнее, на какую жертву он пошел.»

Хотелось еще раз попытаться разговорить птицу, но увы, не сейчас. Мне больно не нравилась история с Дятлом. Очень.

— Где записи? — голос Ивана, который с панической мордой рылся в сумке, доставила мне некоторое удовольствие.

Значит… это всё? Все так просто⁈

Его ухмылка, появившаяся через несколько секунд, сбила с меня спесь. Нашёл, выродок. Нашел.

Перед началом прослушивания записи начались вопросы в мою сторону, в сторону защиты и свидетелей. Просто так скажем, банальность. Ничего интересного или относящегося к делу судья не получил.

Даже несколько бледный старик, до последнего врал.

— Нет. Не может этого быть!

Только после его слов Иван как-то странно хмыкнул, и, кажется, я понял, какие именно моменты будут на кассете.

Заключительным этапом — было слово судьи.

— Иван Юрьевич Воронцов, вы понимаете всю тяжесть последствий, если окажется, что вы оболгали обвиняемого?