Растус выучил меня на совесть, и я работал легко и быстро. Начал с создания основного блока плюс интерфейса для связи с магом и передачи ему всех повреждений на анатомической схеме организма и своих рекомендаций для их исцеления.

Поскольку плетения совершались мысленными усилиями и тело никакого участия в них не принимало, то скорость создания магем и конструктов у меня осталась прежней. Кроме того, я теперь обладал способностью переключать работу любой части своего сознания на ускоренный режим, в котором мог пребывать достаточно длительное время. Само ускорение тоже поддавалось моему контролю. Так, сейчас, оставив около десяти процентов сознания отслеживать изменения в окружающей меня реальности, а все остальное перевёл на десятикратное ускорение для создания простейшего магического диагноста. В результате через четверть часа реального времени или двух с половиной часов под ускорением у меня был инструмент, позволяющий отследить состояние жизненно важных органов.

Я скинул на лежавшую напротив меня девушку свой, только что созданный магический диагност, запитав его от внешнего источника. Энергии в окружающем нас пространстве было море, гораздо больше, чем на моей родине. Я, как маг, воспринимаю и могу работать в широком спектре энергий. Так как силы у меня было пока мало, то я стал работать в самом удобном для слабосильных магов диапазоне. По нашей классификации, это диапазон «А». Для целительских техник этого часто бывает вполне достаточно.

В реале я пользовался магическим диагностом впервые и мне все было очень интересно. Диагност выдал информацию в непривычном для меня зрительном образе, когда высвечивается схематически весь организм как в анатомическом атласе и затем указываются больные или повреждённые органы. Приличный диагност может при желании мага любой орган показать крупным планом, да ещё и выдаст список рекомендаций по лечению, что сделать в первую очередь, что во вторую и так далее. У меня, увы, такого пока ещё не было. Но главное я все же увидел. В первую очередь необходимо было залечить черепно-мозговую травму, угрожающую её жизни. Все остальное могли сделать в больнице обычные лекари.

Я вздохнул, придётся поработать. Ну не бросать же молодую девушку на произвол судьбы. Тем более, что неизвестно, довезут ли её до больницы с такой травмой.

Для исцеления мне потребовалось создать последовательно друг за другом три целительских магемы, затем соединить их в единый магический конструкт и запитать его от внешнего источника. Выждав, пока конструкт заполнит свой резервуар, из которого он впоследствии будет подпитываться, я аккуратно запустил его в ауру девушки. Потом некоторое время следил, как происходит внедрение целительского конструкта и только после этого переключился на второго больного, лежащего на полу машины и пока ещё живого.

Все повторилось. Диагност показал у мужчины два повреждения, которые требовали немедленного лечения — разрыв мочевого пузыря и травма позвоночника. Кстати, он показался мне знакомым, возможно, что я видел его в салоне самолёта. Последняя мысль меня порадовала. Это означало только одно, что память Максима Ланге начала успешно интегрироваться с моей личностью.

Создав два лечебных конструкта для мужчины и запустив его в работу, я вернулся к девушке и проконтролировал ход исцеления.

Вся работа была выполнена минут за 20. Я вышел из целительского транса и огляделся по сторонам. Мы ехали по освещённому шоссе, но до города пока не доехали, судя по тому, что за пределами освещённой трассы стояла непроглядная темень, если не считать далёкие огоньки, видные из-за бокового стекла водителя.

Я перевёл взгляд на своих пациентов.

Девушка, лежащая на боковой лавке, спала и ровно дышала, цвет лица был здоровый, и выглядела она уже значительно лучше. Мужчина тоже спокойно спал. Ну, а третьему, как уже говорилось, ничем нельзя было помочь. Вдруг я вспомнил, где я видел мужчину, которого сейчас пролечил. Мы летели в одном самолёте, и он сидел в том же ряду, что и мы со Светланой, моей мачехой. Интересно, выжила ли Светлана?

Из кресла мне была видна дорога, по которой мы ехали. Вокруг было темно. Часы, чудом сохранившиеся на моей руке, показывали 8 часов 20 минут вечера. Зима, конец декабря, скоро Рождество по старому стилю, а там и Новый Год. По сторонам дороги, в нескольких сотнях метров от неё, появились первые многоэтажные дома, светящиеся своими многочисленными окнами. Похоже, что мы въехали в город. Водитель включил сирену, под звуки которой мы продолжали мчаться, не снижая скорости, тем более, что на некоторых улицах светофоры в ночное время работали в режиме мигалки. В машине было тепло, мерно шумел двигатель, и я не заметил, как вскоре меня сморило, несмотря на почти беспрерывный вой сирены.

Я проснулся, когда машина въезжала на пандус приёмного покоя. Двери раскрылись, и подбежавшие санитары стали осторожно выгружать лежащих в салоне машины людей. Я вышел самостоятельно. В приёмном покое меня встретили, освободили от всех остатков одежды, после чего провели беглый осмотр. Затем проводили сначала в душ, после которого выдали больничный халат и тапочки, а затем подселили меня в большую палату. Не успел я осмотреться, как объявили отбой, и дежурная медсестра выключила в палате свет. Удержаться от сна в такой ситуации было невозможно, да я и не хотел, а потому уже через пару минут спал крепким здоровым сном.

Когда я проснулся в очередной раз, в палате вовсю горел свет и все больные, кроме меня были уже на ногах. Кто-то умывался, кто-то заправлял кровать, а кое-кто уже пил горячий чай и смотрел по телевизору, стоявшему прямо на столе в простенке между окнами, утренние новости. Телевизионщики крутили один и тот же сюжет приземляющегося самолета, горящего и разваливающегося прямо на ходу на куски. Неожиданно включился звук:

— … рейсом Лондон-Москва потерпел аварию при посадке. Едва самолёт коснулся земли, как произошёл взрыв. Специалисты полагают, что это был теракт.

В палату зашла медсестра в белом халате и шапочке, и сразу направилась ко мне:

— Доброе утро, больной. Как вы себя чувствуете? Как спали? Хорошо? Замечательно. Вот, я принесла вам направления на анализы — кал, моча, кровь. А вот с этими бумажками обойдёте указанные кабинеты — уролог, стоматолог, невролог, терапевт, ну и все остальные. Чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее мы вас выпишем. Вчерашний осмотр показал, что вы совершенно не пострадали. Это просто удивительно. Вы, молодой человек, в рубашке родились. По предварительным данным выжили не более двух десятков людей, остальные погибли.

Медсестра ушла, оставив после себя едва уловимый запах духов, а я стоял, зажав в одной руке кучу бумажек, а в другой — два стаканчика для сбора биологических материалов, о чём было написано на приклеенных к ним бумажных полосках. Сложил все это на свою тумбочку, сел обратно на кровать и задумался, пытаясь собрать свои мысли в кучку и решить, что мне делать прямо сейчас, что потом.

Прежде всего, я решил закончить работу по сборке магического диагноста в полном объёме. Выделил для этого четверть своего потока сознания. Посмотрел состояние своих магических каналов и резерва. Подумал, что совсем не лишним будет иметь при себе накопитель с запасом энергии. Иногда требуется иметь большой запас энергии под рукой, например, когда нужно мгновенно отразить неожиданный удар, выстроить полную защиту, ну, и в прочих экстремальных ситуациях. А что-то подсказывает мне, что она у меня сейчас самая, что ни на есть экстремальная.

Когда я задумался, из чего мне делать накопитель энергии, как тут же в голове всплыли новые познания в этой области. Если я раньше искал бы посторонний материальный носитель, то сейчас я понял, что могу создать накопитель внутри своего тела, внедрив его в какую-нибудь свою косточку. Вскоре в лучевой кости на моей левой руке был создан накопитель, который самостоятельно подключался к ближайшему внешнему магическому потоку из окружающего нас пространства.