— Почему Хельга осталась с Яго, а не ушла с отцом? — не заметно для себя вслух пробормотал Дэймон.

— Потому что она пришла сюда с Яго. Они собирались пройтись по магазинам готовых платьев, подобрать Морган гардероб. Я не говорила, что решила, что пока ей лучше пожить у меня? — Дэймон более внимательно посмотрел на своего друга. Казалось, что явных признаков влюбленности у него не наблюдалось, но то, что девушка проявляла интерес к Яго, а сам Яго не замечал ничего вокруг, говорило о многом. Подслушанный разговор так и крутился в голове Дэймона, когда он видел эту парочку. Не является ли Хельга той самой несчастной красоткой, на которую должен был клюнуть Яго?

— Дэймон, о чем ты задумался? — Задетая подобным невниманием к своей персоне, Мина почувствовала дискомфорт.

— Я не уверен, что Яго стоит общаться с этой девушкой так плотно.

— Это почему же? Она приглянулась тебе самому?

— Нет. Просто мы о ней ничего не знаем. А Яго в общении с женщинами бывает слишком наивным и беззащитным. Ему легко заморочить голову.

— Всю жизнь мне казалось, что все наоборот. Это девушки страдали от бездушного поведения Яго, а он даже не замечал их.

— Да, но это касается пустоголовых ветреных светских красоток. А вот девушка с историей, кем-либо обиженная или угнетаемая жизненными обстоятельствами при определенных внешних данных может сделать из него марионетку, которая даже не заметит, как ее дергают за веревочки. Сдается мне, что Морган вполне подходит под эту роль. — Мина с сомнением посмотрела на Дэймона.

— Кому это вообще может быть нужно?

— Ну, если начать с того, что Яго завидный жених, с одним из самых крупных состояний этого мира… К тому же красавец и не дурак…

— Да, все это, конечно, имеет место быть, но у него уже есть невеста, — почти прорычала Мина.

— Ты так об этом сказала, что я чуть было, не поверил в сказку о вашей высокой и светлой любви. Смею тебя уверить, что когда речь идет о таких деньгах, как состояние Яго, мало кого волнует какая-то невеста. В данной ситуации даже жена вряд ли станет преградой.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь.

— А мне кажется, что тебе пора расстаться детской наивностью и посмотреть на этот мир внимательнее.

— Ну, хорошо. Ты уговорил меня. Я присмотрюсь к Морган.

— Раз твой жених занят с другой дамой, может, ты не откажешься прогуляться со мной по городу? В конце концов, я ваш шафер, имею право сопровождать тебя.

— Ммм, даже не знаю, что и ответить, — игриво задумалась Мина. Дэймону удавалось разжигать в ее голове самые порочные мысли. Хотела бы она держаться от него подальше, но просидев всю жизнь почти взаперти, девушка жаждала вкусить прелесть вольной жизни. Если ей когда-нибудь приходилось встречать человека, который бы воплощал собой свободу и дух авантюризма, так это Дэймон.

Хулиан сидел в своем кабинете и вел обратный отсчет. Восемь, семь, шесть… Он отсчитывал секунды до появления Чано. Он почувствовал приближение сына уже два часа назад. Любимец Корина Фоли не торопился прийти в объятья дорого папочки, но и не задерживался без повода. Три, два, один… Дверь открылась, и на пороге появился Касиано Борджиа Диас.

— Здравствуй, отец. — Всегда сдержанный в проявлении эмоций, любимый отпрыск Корина Фоли даже не улыбнулся.

— Рад, видеть тебя, Чано. Ты спокойно добрался?

— Да, вполне. Но, ведь, ты и сам это видишь.

— Конечно, но я всегда тебе говорил, что надо даже будучи наедине создавать впечатление, что мы нормальные люди и ничто человеческое нам не чуждо. К тому же, сегодня нам предстоит нелегкий вечер.

— В чем дело, отец, я не видел тебя таким много лет. — Любопытство было редким гостем на лице Касиано, и тем не менее, оно проступило сквозь маску равнодушия.

— Я не говорил тебе, так как не видел в этом необходимости…, но у тебя есть сестра. — Брови молодого человека еле заметно поднялись и тут же опустились. — Ее мать покойная исконная Хельга сейма Куори. Ты знаешь, я довольно щепетилен в вопросах отцовства, поэтому юридически признал девочку в тот же день, как она родилась. Чтобы там ни было, мои отпрыски не должны быть незаконнорожденными.

— Ты проявил удивительное великодушие, — усмехнулся Чано.

— Когда я получил от Габины Валенте сообщение о том, что родилась очередная Куори, я выслал с нолланом документы, и забыл об этом эпизоде на многие годы.

— Пока…, — продолжил, раздираемый любопытством, Касиано.

— Пока, не увидел девушку вчера на посвящении в сан Хельги сейма Куори.

— Твоя дочь новая Хельга сейма Куори? — расплылся в ехидной усмешке с оттенком неверия молодой человек.

— Совершенно верно. Но дело в том, что от Куори в ней нет ничего, кроме их глаз. Глядя на нее можно без колебаний сказать, что она принадлежит к сейму Фоли.

— И даже…

— И даже голод.

— Я слышал ей 20 лет.

— Да, двадцать один.

— И кто же занимался ее воспитанием в вопросе голода? Неужели Хельге Габине Куори было хоть что-нибудь известно об этом?

— Насколько я смог понять из общения с Джакомо Альфредо, девочка жила где-то вдали от столицы, и ее судьба мало кого волновала, до того момента, как появилась необходимость в очередной кандидатуре на роль Хельги Куори.

— Хочешь сказать, что, скорее всего, она питалась бесконтрольно?

— Хочу сказать, что она еще вообще не питалась. — Касиано встревожено взглянул на отца.

— Как такое возможно?

— Если не дать ребенку Персоны в детстве попробовать крови, он не испытывает такого голода, зависимости. Но при этом начинает физически истощаться. К двадцати годам у нее уже масса седых волос на голове. Еще пара лет, и она умрет от истощения. — Чано нервно подскочил с кресла.

— Отец, ты знаешь, доброта и сочувствие не входят в разряд моих любимых добродетелей… Но возможно, стоит научить ее выживать. — Хулиану редко когда удавалось наблюдать такое эмоциональное поведение сына. Он был полной противоположностью отца.

— Ты так близко к сердцу принимаешь проблемы сестры, которую никогда не видел, в то время, как тебе абсолютно наплевать на судьбу братьев, которых ты знаешь с детства.

— У всех у них был шанс расти и развиваться. — Касиано редко позволял себе роскошь открыто проявлять эмоции, но он был не в состоянии сдерживаться, когда речь заходила о его братьях идиотах. — То, что они оказались бездарными и ленивыми остолопами не моя вина. Но если моя сестра росла среди этих чертовых Куори, которые не способны дать ей даже шанс на выживание, то это не может не заботить меня. В ней течет твоя кровь, такая же, как течет в моих жилах.

— Я скажу тебе больше. Она не только внешне похожа на меня, она обладает Силой.

— Что?

— Она, как и ты, приняла от меня дар. Какой конкретно не знаю, но когда она зашла в залу, между нами будто канат протянули, я мог пройти к ней с закрытыми глазами, ушами и мозгами. Я ощущал ее кожей, как и тебя. — Чано накручивал круги вокруг отцовского стола и не мог остановиться.

— Отец, но это значит, что у нас может появиться помощница…

— Ты прав, только я не уверен что она захочет ей стать, — увидев недоумение на лице сына, Хулиан усмехнулся, — Чано, двадцать лет она жила никому не нужная, как могла выживала. Все эти двадцать лет она знала, кто ее отец. И если она не дурочка, то прекрасно понимала, возникни у меня подобное желание, я бы ее сразу забрал к себе. Я пытался поговорить с ней сегодня, но, похоже, что она не сильно жаждет общения. Более того, мне показалось, что ей неприятна сама мысль о том, что она больше Фоли, чем Куори.

— Как такое может быть, — возмущено фыркнул Касиано.

— Легко, если ты рос в среде, где быть Фоли проклятье.

— Ну, хорошо, теперь мы знаем о том, что она наша. Почему же я до сих пор не вижу ее?

— Она остановилась в доме Малкани Куори Джельсамины.

— С чего бы вдруг такая честь какой-то Хельге, — все, что не складывалось в стандартные привычные схемы, вызывало у Касиано искренне непонимание. Имея такого могущественного отца и будучи сам сильным телепатом, молодой человек просто не признавал того, что что-то может быть не так, как они хотят.