Но сейчас Мине пришлось столкнуться с ситуацией, когда каждый день рядом с ней оказываются десятки незнакомцев и ей приходилось учиться жить по-новому. Потеря мамы и дяди заставили ее раньше времени вынырнуть из поры беззаботного детства. Чувство личной утраты оказалось ошеломляюще резким. Это нельзя было сравнить ни с чем другим.

Неожиданный стук в дверь, заставил Мину прервать приятные воспоминания детства. На пороге ее кабинета появился дворецкий.

— Госпожа, извиняюсь за беспокойство, вашей аудиенции просит Томас — ваш садовник. — Джельсамина встревожено закусила губу и задумалась. Томас никогда не приходил к ней сам. Он никогда не переступал порога их дома. Даже когда ее мать обсуждала с ним устройство сада, она всегда сама приходила к нему. Должно было случиться что-то неординарное, раз Томас явился к ней лично.

— Да, конечно, зови его скорее. И прикажи подать нам чай с печеньем. — Заметив проскользнувшее изумление на лице дворецкого, Мина подумала, что по сути ничего, кроме имени, не знает о человеке, который все время находится с ней рядом в доме. Надо бы в ближайшее время с этим разобраться и решить: оставлять его или заменить кем-нибудь другим. Появившийся в дверях Томас заставил Мину улыбнуться.

— Томас, добрый день. Очень рада вас видеть.

— Здравствуйте, госпожа. Надеюсь, вы прибываете в добром здравии. — Смущение от нахождения в доме заставляло Томаса топтаться на пороге.

— Проходите, присаживайтесь. Нам сейчас принесут чай, я как раз собиралась попробовать очередное печенье от нашей кухарки.

— Ну, что вы… Я не смею…

— Томас, не заставляйте меня, вас уговаривать, это немного обременительно. Садитесь. Редко предоставляется возможность общаться с тем, кто действительно приятен. И я не хочу отягощать такие бесценные минуты глупыми условностями. Садитесь, прошу вас. — Садовник предпочел дальше не спорить с госпожой, пройдя к столу, осторожно сел в кресло напротив Малкани Куори. Мина не хотела, чтобы их разговор прервала служанка, и предпочла заполнить первые минуты болтовней о погоде, цветах и садовых скульптурах. Когда появилась служанка с чаем и печеньем, ей вряд ли удалось узнать, что-либо важное из разговора своей госпожи и ее садовника. После ее ухода, Джельсамина налила себе и Томасу чай, и решила, что пришла пора поговорить серьезно.

— Что привело вас ко мне, Томас? Я же знаю, что вы не пришли бы без особой на то причины.

— Госпожа, я пришел из-за моей дочери. В последнем письме она так жаловалась мне на жизнь. Ей опостылела учеба в этой гимназии. Она мечтает вернуться домой к нормальной жизни. Раньше я не рисковал обращаться к вам… — Томас беспокойно теребил воротничок своего сюртука и с трудом подбирал слова. — Я многое замечаю… И сейчас, когда вы так изменились и, похоже, готовы взять жизнь в свои руки… Мне кажется, вы могли бы помочь Джинни вернуться домой. — Мина ожидала чего угодно, только не подобной просьбы. Хотя…

— Томас, когда вы получили это письмо от Джинни?

— Вчера. Мне его принес ноллан Тутис.

— Странно. — Мина задумалась. К ней Тутис не зашел. — Вы могли бы прочесть мне отрывок, где Джинни жалуется, что несчастна. Я, безусловно, верю вам, но мне хотелось бы понять, в чем причина ее несчастья.

— Конечно, оно у меня с собой. — Достав из внутреннего кармана сюртука исписанный листок бумаги, отец Джинни бережно расправил его. — Где это… — Прищурив глаза, Томас взволнованно искал необходимый текст. — А! Нашел! Вот оно: дорогой мой папочка, разлука с тобой все это время была тяжкой ношей для меня. Но в последние дни ситуация стала просто невыносимой. Если бы ты только знал, как горько и больно мне сейчас. Не знаю, поймешь ли ты, но сердце твоей маленькой Джинни разбили. Еще вчера мне казалось, что я буду бесконечно счастлива, а уже сегодня знаю, что этого не будет никогда. Я бы все отдала за то, чтобы вернуться домой. Только не говори об этом Мине! Не хочу обременять ее своими бедами. У нее и так проблем достаточно, а сделать она все равно ничего не сможет. Не стоит ее огорчать. — Томас сложил письмо и убрал в карман. — Еще месяц назад я и сам не стал бы вас беспокоить… Но мне кажется, сейчас ситуация немного изменилась… Может вы сможете, что-нибудь сделать…? — Надежда, с которой Томас смотрел на Мину, заставила Малкани Куори действовать импульсивно. Схватив бумагу и перо, она быстро и решительно написала директрисе гимназии Джинни письмо, с требованием немедленно отправить домой ее подданную. Поставив внизу дату и подпись, она заверила письмо персональной печатью Малкани Куори. И так как, в соответствии с иерархией для подданных женщин сейма не было никого выше Малкани, то оспорить ее решение не мог никто, даже Кейсар. Томас был прав. Еще месяц назад, бесхребетная и послушная, как кукла, Мина не смогла бы так поступить. Но сейчас уже можно было «показать характер». И Джельсамина собиралась лишний раз напомнить окружающим, что она не маленькая послушная девочка в их руках, а Малкани сейма Куори. Позвонив в колокольчик, предназначенный для вызова секретаря, Мина запечатала письмо в конверт. Дверь открылась, и на пороге появился ее личный секретарь. Смешной на вид, похожий на старый потрепанный зонтик молодой человек неуверенно замер в дверях. До сего дня, Мина с ним ни разу не говорила.

— Вы мой секретарь?

— Да, ваша светлость, — настороженно подтвердил молодой человек.

— Ваше имя?

— Поль, Ваша светлость.

— Гм… Поль, а где секретарь, который служил моей матери? Почему вы сменили его?

— Ваша Светлость, мне этого знать не положено. Мне просто велели явиться на службу к вам, и вот я здесь.

— Как давно вы работаете на меня?

— Со дня принятия вами сана, Ваша Светлость.

— Да, похоже, до сих пор я не сильно загружала вас работой.

— Надеюсь, что теперь это изменится, Ваша Светлость. — Поль отвечал спокойно с достоинством и, похоже, был привычен оказываться в неприятных для себя ситуациях.

— Я рада, что наши надежды совпадают. Вот вам первое поручение. Это письмо надо доставить лично в руки директрисе Гимназии для девушек сейма Фоли. Там вы дождетесь, дочь Томаса Джинни и сопроводите ее домой в целости и сохранности. Возьмите экипаж для дальних путешествий и пару солдат для охраны. Деньги на поездку возьмите у управляющего. Он сам рассчитает необходимую сумму для расходов. И возвращайтесь скорее, вас ждет много работы. — Лицо Поля неожиданно расправилось и даже показалось Джельсамине симпатичным.

— Вы отправляете меня в сейм Фоли? — одновременно с недоверием и надеждой в голосе спросил секретарь.

— Вам эта мысль нравится, — с улыбкой заметила Мина.

— Еще как! Я никогда не выбирался дальше Куори-Сити. Это же моя мечта.

— Надеюсь, что ваша мечта вас не разочарует. Отправляйтесь в путь и берегите Джинни. Отвечаете за нее головой. — Помолодевший на глазах секретарь, взял у Малкани Куори письмо и пулей вылетел из кабинета. Улыбнувшись подобной исполнительности, Мина нашла колокольчик для вызова управляющего. Десятки колокольчиков, стоящих на столе, были предназначены для вызова обслуживающего персонала, при этом у каждого из служащих был свой колокольчик, со своей тональностью. У управляющего был самый низкий и красивый звон. Была бы воля Мины, она бы постоянно его зачем-нибудь вызывала. Пришедшему управляющему были выданы указания, выдать денег Полю для путешествия, с пометкой, что все должно быть на уровне и экономить на доставке Джинни домой не рекомендуется. Закончив с распоряжениями и снова оставшись наедине с Томасом, она с улыбкой посмотрела на такого родного и близкого отца Джинни.

— Ну, вот и все. Надеюсь, что через несколько дней наша дорогая девочка будет дома, и мы сможем залечить все ее душевные раны. — Томас с нежностью смотрел на Мину.

— Вы сейчас были так похожи на вашу матушку! — в глазах старого садовника стояли слезы. — Она была такая же властная, решительная и, в то же время, бесконечно щедрая и милосердная. Она никогда не забывала о нуждах простых людей сейма. Возможно, она заботилась о нас чересчур усердно.