— Ты хотела меня наказать, но сделала мне бесценный подарок. Ты позволила мне на мгновения стать тем, кем я был. Больше всего на свете я хотел бы остаться таким, какой я есть сейчас, каким был когда-то. Но сейчас ты извлечешь из меня сердце и я вернусь к своему прежнему состоянию. Я стану Сатаной. Но пока я снова Люцифер, я прошу тебя передай моему Отцу, что я безумно скучаю и страдаю без его любви. И, пожалуйста, ответь мне на вопрос почему. Почему ты не убила всех нас, когда могла с легкостью это сделать? Почему оставила нам жизни, зная, сколько боли и страданий мы принесли и еще принесем этому миру? — Ксения с нежностью провела рукой по щеке Люцифера и вытерла застывающую слезинку.

— Ты снова забыл, про наше главное право. Отец всем дал нам право выбора. Однажды ты сделал свой выбор. Но это не значит, что ты не можешь сделать его снова. Как я могу лишить тебя того, что дал тебе Господь Бог? Это только в Его власти. Я могла бы уничтожить тебя физически. Но я не имею на это морального права. — Люцифер смотрел на Ксению и в его глазах была вся боль этого мира.

— Спасибо. Не тяни. Делай свое дело. — И Ксения не стала дальше ждать. Снова это чувство пульсации в руках, снова сокращение пальцев в ритме сердца и вот уже оно в ее руках. И вот перед ней стоит воплощение зла на земле. И не осталось в это злобном бездушном существе ничего, от прекрасного Люцифера.

— Надеюсь, тебе хватило одного раза, — устало произнесла Хранительница. — Постарайся, больше не попадать в поле моего зрения. Не думаю, что в следующий раз буду столь же великодушна. И помни, про свой должок Ангелу. Как только, он будет свободен, я сообщу тебе. — На этот раз Сатана предпочел промолчать. Он с безумной злобой и страхом смотрел на Ксению. Кивнув, Хранительница протянула Ангелу свободную руку и закрыла глаза. Через мгновение они стояли в гостиной. Перепад температуры заставил Ксению поежится.

— Фу, терпеть не могу Преисподнюю! Но ты посмотри, я думала мобильный в метро не везде берет, но чтобы в Аду, это уже слишком.

— Это действительно единственное, что потрясло тебя в нашей вылазке, — камнем упав в кресло, спросил Ангел.

— Ну, в общем и целом, да… Для меня все этой не в первой.

— Прости, но как ты узнала, о моей мечте об экскурсии?

— Ангел, не задавай вопросов, на которые нельзя давать ответы, и мне не придется тебе отказывать.

— Понятно. В любом случае я рад, что ты об этом догадалась, потому как я вряд ли в том состоянии об этом подумал.

— Поверь мне, подумал бы. Просто парой минут позже. — Ксения растеряно взглянула на свою руку с сердцем и подумала о том, что ей в этот момент жутко не хватает Геры.

— Ангел, а ты знаком с Герой? — с любопытством спросила Хранительница.

— С богиней Герой? Нет, откуда мне ее знать? Кровожадные, злобные, мстительные богини никогда меня не интересовали.

— Да так, я подумала, мало ли, может она читала вам лекции о любви в браке. — Ангел звонко рассмеялся.

— Ксения, только ты могла предположить, что Гера хоть что-нибудь может знать о любви в браке. Хотя предмет у нас такой действительно был, но читала нам его Афродита. Весьма легкомысленная особа.

— Жаль, — тихо пробормотала Ксения и поняла чего она хочет сейчас больше всего на свете. Больше всего на свете она сейчас хотела оказаться возле своего трона.

— Ангел, прости, я тебя покину на некоторое время. Я буду у себя в кабинете, хочу посоветоваться с Алай Хотун.

— Хорошо, я как раз успею сделать заметки по поводу нашего визита к Сатане. Это просто восторг!

Сев в свое любимое кресло, Ксения свободной рукой достала из выреза блузки ведьмин камень и с легкостью погрузилась в его мир. Хранительница очнулась, сидя на своем троне. Как только она открыла глаза, сразу увидела, что сердце в ее руках медленно исчезает и проникает в сухой коряжистый трон. В тот же миг, она почувствовала как в троне забилась жизнь. Из сухой коряги он стал превращаться в живое зеленое дерево. Дабы не мешать этому чуду, Ксения встала с трона и прошлась вдоль берега моря. В голове было пусто. Думать не хотелось совсем. А думать было надо.

— Алай, — робко позвала Ксения.

— Я здесь, — раздался знакомый голос за спиной. Ксения повернулась и увидела, свою давнюю знакомую Алай Хотун. Старушка выглядела уставшей и измученной.

— Что нелегко приходится? — тихо спросила Хранительница.

— Да уж, не помню когда были спокойные времена. А сейчас так совсем беда. Ты давно не заходила. Спасибо, за Авеля. До сих пор не могу поверить, что ты такое сотворила для него.

— Не за что. Это меньшее что я могла сделать, после всего что ты сделала для меня. Но я снова пришла за советом.

— Вижу, — Алай тяжело вздохнула села на песок и стала бросать в воду мелкие камушки. Ксения послушно села рядом.

— Алай, что мне делать? Сегодня я почувствовала в себе такую силу! Мне самой до сих пор страшно. Но мало иметь силу, надо знать как ее применить.

— Тут я тебе, дочка, не помощница. Помнишь, как я защитила тебя от нападения демона, а потом сказала, что придет время и тебе не будут страшны все силы Ада?

— Помню, — улыбнулась Ксения.

— А теперь, так и есть. Ты не боишься врага, который наносит удары изнутри, тебе не страшны враги, которые приходят извне. Но сейчас ты стоишь перед самой тяжелой проблемой. Проблема борьбы с самим собой. Эфиры идут против эфиров. Не зря говорят, что страшнее революции зверя нет. На войне все просто — вот враг, его надо побить. А как быть здесь? Когда отец считает, что надо сохранить статус кво, а сын за изменения. И как быть, когда они берутся за оружие и идут один на другого и совершают самый страшный грех отце или дето убийство? Как остановить подобное?

— Алай, ты знаешь, что мир рухнет, если…

— Детка, конечно, старая Алай это знает. Я видела это не раз.

— И ничего нельзя сделать?

— Ничего. Человечество не должно знать, что Эфир существует. Это недопустимо. Это правило. И пока никто не смог доказать нашему Отцу, что может быть по другому. Возможно, тебе бы это и удалось, но он спит. Это тоже своего рода знак. Этот путь не доступен. Детка, механизмы запущены. Ты можешь только остановить процесс, но перенастроить его увы не возможно. Может через десять лет, когда Он проснется ты сможешь убедить его изменить это правило. Но пока, выбор только один, — остановить это все любой ценой.

— Алекс сказал мне, что я должна превратиться в кровавого диктатора. Только поразив своей жестокостью, я смотрю заставить Эфир жить согласно установленным законам, а иначе я буду все время латать дыры. Ты тоже так считаешь?

— Алекс самый мудрый из моих детей. Я рада, что вы подружились, — с улыбкой произнесла Алай. Ксения про себя подумала, что могла сама догадаться, кто порождает птицу феникс.

— Значит ты с ним согласна.

— Это единственный существующий выход. Но к сожалению, он не доступен в сложившейся ситуации. Так что крушение мира не минуемо. — Ксения замерла, услышав такой безнадежный ответ.

— Но почему?

— Да, потому что ты не сможешь стать такой. Детка, в тебе слишком много добра и света. Ты действительно Великая Хранительница Путей. Для того, чтобы стать тем, кто сдержит катящийся с вершины валун, надо обладать не только силой, могуществом, верой. Надо иметь в себе жестокость и хладнокровие, злобу и бездушие. В тебе этого нет и никогда не было. Мне жаль, но все вы обречены на гибель. А мы на воспитание новой генерации. Пока есть время иди простись с близкими. Не теряй оставшиеся часы, сидя со мной на берегу.

— Я не готова сдаваться, — решительно замотала головой Хранительница. — Я буду искать выход.

— Удачи тебе, — улыбнулась Алай, — и прощай. — Ксения не успела даже подумать, как дух Земли исчезла.

Ксения вернулась в своей кабинет и не успела прийти в себя, как на пороге появилась Милица.

— Госпожа, простите, к вам просится на прием Верховный Мудритель. — Ксения изумленно замерла. Вот чьего визита она ожидала меньше всего.