Ксения: — Хорошо. Так и порешим.

За несколько минут, что потребовались Милице, чтобы позвать Ангела, Ксения успела мельком взглянуть на себя в зеркало и в очередной раз убедиться, что ничего в этом мире сверхъестественного не произошло. Отражение в зеркале никоим образом не напоминало ей первых красавиц этого мира. Постоянное общение с такими красотками, как Ася или Элла, по теории вопроса давно должно было развить в ней комплекс неполноценности. Но чем дольше она с ними общалась, тем спокойнее относилась к своей вполне обычной внешности. Хотя, в глубине души, Ксения считала это чертовски несправедливым. Если уж она эфир, да еще и к тому один из самых сильных эфиров на земле, то и внешностью он должна обладать неординарной. Но почему то в данном случае, такая примитивная логика не срабатывала. Ангел подошел совсем неслышно, и заметив легкое облачко на лице подруги, тихо спросил:

— Что огорчило на этот раз нашу прекрасную Хранительницу?

— Как обычно. Это становится просто скучным. Очередное крушение мира.

— Что опять? — удивился Ангел.

— Не опять, а снова, — поправила Ксения, подумав о том, что на самом деле Ангел даже не знает, о предыдущем крушении. — И, если не ошибается наш самовоспламеняющийся друг, чтобы предотвратить это малоприятное событие, у нас осталось около суток.

— Ты не знаешь, почему все время такой цейтнот? — возмутился амур, — постоянно какие-то временные ограничения! Почему нельзя ни разу спасти мир с чувством, с толком, с расстановкой. Почему обязательно надо куда-то спешить?

— Ангел, если ты задаешь этот вопрос мне, то боюсь останешься без ответа. Но нам действительно надо поторопиться. Ты готов?

— А куда мы идем? — с толикой любопытства в глазах спросил Ангел.

— В Ад. Пора навестить Сатану.

— Ксения, ты не выносима! Вот скажи, как так можно! Я первый раз в жизни собираюсь в Ад. Я там ни с кем не знаком, обстановка тоже незнакомая, а ты сообщаешь мне об этом вот так, буквально за минуту до вылета!

— А в чем проблема? — испуганно спросила Ксения.

— Как это в чем проблема! Ты подумала, а что я должен одеть, чтобы не выглядеть там как папуас в июне в центре Москвы в шубе?

— Ангел, ты же все время ходишь в одном и том же! Черные кожаные штаны, черный кожаный пиджак. Иногда для разнообразия ты одеваешь под пиджак черную или красную рубашку. Вот и все! О чем тут думать?

— Дорогая, если ты не понимаешь, что я меняю одежду в среднем десять раз в неделю, то это не значит, что это не понимают и все остальные. — Ксения изумленно вылупилась на друга.

— Прости, а что ты меняешь? Нижние белье?

— Боже мой, ты безнадежна. Нет! Я меняю брюки и пиджаки. Просто они все черные и все из кожи. А такие тонкости, как фасон, выделка, портной, это информация недоступная твоему пониманию. Если ты одеваешь вещи и даже не задумываешься, что у тебя таких нет и никогда не было, о чем мы говорим!

— А вот этот наезд, я совсем не поняла! — искренне возмутилась Хранительница.

— Давай так, что на тебе сейчас надето?

— Джинсы и кофта.

— Гениально, — улыбаясь и закатив глаза к небу от того что слышит, ответил Ангел, — ты помнишь как ты покупала эти джинсы или эту кофту?

— Нет, конечно! Ангел, я вообще не знаю откуда все эти вещи берутся! Я последнее время, как что-нибудь куплю, так сразу забываю. А ты хочешь, чтобы я помнила какие-то конкретные вещи!

— Причина твоего юношеского склероза в том, что ты эти вещи не покупаешь. Эти вещи появляются в твоем шкафу, потому что это я их туда вешаю!

— Зачем? — ошеломленно спросила Ксения.

— А затем, что кто-то должен заниматься твоим гардеробом! Если тебе наплевать в чем ты ходишь, то мне это не безразлично!

— Господи, а тебе то какая разница в чем я хожу?

— Не хочу сказать ничего грубого, но весь это гребанный Эфир считает, что ты моя любовница. Меня смешивали всю жизнь с дерьмом, но ни один гад не смел сказать, что у меня плохой вкус. Твоя неряшливость в одежде, это удар по моей репутации!!! Когда я увидел, что на турнире организационный комитет доставляет тебе платья, в которых ты должна ходить и ты при этом не возражала, я понял, как бороться с твоим внешним видом. Я просто стал вешать тебе в шкаф ту одежду, которая с моей точки зрения тебе пойдет. Ну, и заодно избавлялся от той, которая тебе откровенно не шла. — Чувствуя, что в своих откровениях зашел слишком далеко, Ангел нервно покусывал губу. Ксения задумчиво пялилась на себя в зеркале и пыталась вспомнить в какой момент ее шкафу появились эти джинсы. Поняв бесполезность сего действа, она попыталась понять, а нравятся ли они ей. Довольно быстро Ксения пришла к выводу, что нравится.

— Ты так долго молчишь, что мне уже страшно, — нервно пробормотал Ангел. Ксения удивленно перевела на него взор.

— Ты что думаешь, я буду ругаться?

— Ну, любая другая на твоем месте, уже закатила бы мне скандал, про то, что я вторгаюсь в ее личную жизнь, принимаю за нее решения, начала бы выяснять финансовую сторону вопроса, — пожал плечами Ангел. Ксения с улыбкой вспомнила о том скандале, который Ангел учинил ей по поводу гарнитура из черных бриллиантов. После этого пытаться выяснять отношения по поводу тряпок, которые он подсовывает ей в шкаф не было никакого желания и смысла. Но, Ангел об этом не знал.

— Видишь ли, дорогой, я считаю, мы так близки духовно, что подобные материальные моменты просто несущественны. Я могу с закрытыми глазами отдать в твои руки свою жизнь. Неужели, ты думаешь я могу проявить недоверие по отношению к твоему вкусу и чувству стиля? Если ты считаешь, что для меня это лучше, значит так оно и есть. Ты в этом разбираешься, я нет. Какие еще вопросы? Только я считаю, что тебе стоило сообщить мне об этом раньше, чтобы я хотя бы могла тебе сказать спасибо и не чувствовать себя при этом неблагодарной тварью. Ну, раз уж теперь, я в курсе происходящего, то я потороплюсь исправить допущенную мною оплошность. Ангел, спасибо тебе большое, что заботишься обо мне. Честное слово, я очень благодарна за это. И судя по тому, что я с удовольствием каждый день одеваю новые наряды, все что ты мне покупаешь, мне очень нравится. Если ты еще позволишь мне оплачивать счета за эти наряды, я буду просто безмерно счастлива. — Ошеломленный Ангел, глупо пялился на Ксению. Он даже представить не мог подобной реакции.

— Ты лучшее, что случилось со мной в этой жизни, — потрясенно произнес Амур.

— Я это знаю, — пожала плечами Ксения. — Так что на счет похода в Ад?

— Ох! — вспомнил сбитый с толку амур, — А в чем так ходят?

— Ангел, ты невыносим! Я видела там только Сатану. Он был в ярко-красном шелковом халате. Все! Ах, ну да, еще был Астарот. Но, знаешь, он такой урод, что похоже и сам понимает — никакая одежда его не украсит. Так что он ходит голый, но при этом прошу учесть, что у него нету внешних половых признаков. — Ангел критически осмотрел себя в зеркале и с тяжелым вздохом произнес.

— Ну, ладно, пошли! Но если я буду чувствовать себя не так, ты будешь в этом виновата.

— В этом ты весь! Спросить в чем тебе идти ты спросил, а спросить зачем мы туда идем, тебе в голову не пришло.

— Просто есть вопросы первостепенные, и есть второстепенные. Мой являлся первостепенным.

— Действительно! Вот теперь я сама удивляюсь, чего это меня пробрало такие странные вопросы поднимать.

— Ну, раз уж ты его подняла, может скажешь, зачем мы туда идем?

— Мы идем лечить Сатану.

— Да? — Ангел удивленно посмотрел на Ксению. — А он разве болен? У них там, что в Аду инфлюэнция? Но, даже если это и так, то почему ты туда идешь со мной, а не с Васькой?

— Извини, но кардиология это больше по твоей части, — усмехнулась Ксения. — Дело в том, что мое вмешательство с наделением дьявола сердцем, не прошло так гладко, как мне бы этого хотелось. С появлением сердца, Сатана получил возможность любить. Ну, а сочетание величайшего зла и такого светлого чувства, как любовь, в одном организме оказалось слишком экстравагантным. Поэтому, придется извлечь из него сердце. Мне в свое время стоило подумать, над тем почему Господь не наделил его таким чудесным органом. Но как то не было времени, и я решила, что это просто оплошность со стороны Отца Небесного. К сожалению, эмоциональное состояние Сатаны так нестабильно, что просто так извлечь сердце не удастся. Это может его убить. А он еще нужен этому миру. Так что сперва тебе придется излечить его от любви, а уж потом я выну из него сердце.