– Спасибо, мама. Я тебя очень люблю. Ты у меня самая мудрая мама в мире, – поцеловав мать в щеку, произнесла тронутая до слез Ксения.

– Гм-гм… Добрый день! – В дверях стоял Ангел, с головы до ног обвешанный пакетами с продуктами.

– Ксения, дочка, скажи, пожалуйста, ты молодых людей на конкурсе красоты отбираешь?

– Мама, познакомься, это Ан. Ан, это моя мама Татьяна Иоанна.

– Ан – это Антон? – спросила мать Ксении.

– Нет, мама, Ан – это Ангел.

– Как красиво! Наверное, ваши родители очень вас ждали и любили, раз дали ребенку такое чудесное имя, – задумчиво произнесла Татьяна Иоанна.

– Я никогда не задумывался над этим вопросом с такой точки зрения, – произнес Ан.

– Ах, ну конечно, я понимаю – непросто мальчику расти с таким именем. Но я уверена, что ваша спутница жизни будет очень рада этому факту. Не каждая женщина может сказать: «Мой муж – ангел».

– Татьяна Иоанна, я сражен наповал, – целуя руку матери Ксении, произнес Ангел. – Вы привнесли в мою жизнь новый смысл. Дело за малым – найти женщину, которая согласится говорить эту фразу.

– Шарррман, – промурлыкала Татьяна Иоанна. – Прелестно. Ксения, я рада была убедиться, что у моей единственной дочери все в порядке и ей ничего не грозит. – Поцеловав дочь в лоб, мать встала. – Не хочу вас больше отвлекать, да и у меня дел невпроворот. Ксения, проводи меня, пожалуйста. Молодые люди, я с вами прощаюсь, желаю вам удачного дня.

Ксения проводила до дверей свою мать и облегченно вздохнула, закрыв за ней дверь. Вернувшись на кухню, она стала свидетельницей знакомства Ангела с Шико. И так как Ангел уже успел усесться на табуретку, то черт не проявлял к нему особого дружелюбия. Ксения пожала плечами и велела Шико самому найти себе место. После чего с изумлением увидела, как он уселся буквально в воздухе, соорудив себе прозрачное креслице на уровне стола. Решив поменьше обращать на духа внимание, она вернулась к беседе с друзьями:

– Фу, пронесло. Я уже думала, что придется объясняться с матушкой до скончания дня.

– Ксения, если бы все матери были такими, как твоя, миру не потребовался бы приход Хранительницы, – глубоко задумавшись, произнес Василий.

– Да, только, знаешь, нелегко жить с совершенством. Всегда надо соответствовать и стараться не разочаровать.

– Да, понимаю. Но лучше так, чем… А, ладно.

– Ты поэтому не хочешь за Ваську замуж? – поглощая блины, спросил Ангел.

– Ан, ты тактичен, как броненосец «Потемкин», – ответила Ксения. – И, между прочим, я еще нигде не говорила, что я не хочу выходить замуж за Василия.

– Равно как и не говорила, что хочешь, – возразил Ан.

– Да, и это наше сугубо личное с Василием дело, – отбрила Ксения. – Лучше расскажи, чем занимался.

– Ну во-первых, я воспользовался ситуацией и как следует выспался. Во-вторых, я отбивался от телефонных звонков журналистов. Кстати, твой телефон я отключил, чтобы не доставали раньше времени. Ну и в-третьих… – В этот момент его речь была прервана стуком в окно. Друзья дружно повернули головы и увидели в открытой форточке крошечную фею. Ее прозрачные крылышки уморительно трепетали, и с них на подоконник летели блестки.

– Вы позволите войти? – пропищало нежное создание.

– Да, конечно! – восхищенно воскликнула Ксения. Маленьких фей она еще не видела.

– Вам послание от Верховного Мудрителя!

– От кого? – обалдев, спросила Ксения.

– От Верховного Мудрителя, – гордо возвестила маленькая фея, гневно поблескивая глазками на Ксению и презрительно фыркая.

– И чего он там намудрил, этот твой Мудритель? – с издевкой в голосе спросила Ксения.

– Не думаю, что Верховному будет приятно ваше ерничество по поводу его имени! – вызывающе бросила фея.

– Так Мудритель – это еще и имя? – расхохоталась Ксения. – Ой, ну это просто умора! Ан, ты не знаешь, а кто этот Мудритель-Хренитель?

– Ну если тебя это действительно интересует, то пожалуйста. Ключевое слово в данном случае «Верховный». Верховный – это титул, который в эфирном мире означает примерно то же, что спикер думы – в обычном. Мудритель – это действительно имя, как Ксения и Василий. Что еще хочешь знать?

– Все. Этого достаточно, спасибо. Так чего надо от меня Верховному Мудрителю? – спросила вконец распоясавшаяся Ксения.

Маленькая фея пребывала на грани истерики от злости и гнева из-за такого непочтительного отношения к Мудрителю. Но все же снизошла до Ксении и пафосно сказала:

– Верховный приказывает вам явиться на заседание Синода немедленно.

Ксения, ошарашенная такой наглостью, выдала сакраментальную фразу известной героини Масяни, переделав ее на свой лад:

– Верховный приказывает?.. Да пошел он в задницу, Верховный! – При этом, бросив взгляд на духа, неожиданно рявкнула: – Шико, фас!

Обрадовавшийся Шико радостно взмыл вверх и с диким улюлюканьем налетел на фею. Та отчаянно завизжала и пулей вылетела в форточку. Разгулявшийся Шико еще несколько секунд накручивал в воздухе круги по кухне, пока Ксения не приказала ему угомониться. После чего дух уютно свернулся калачиком на своем импровизированном кресле и задремал.

– Все чудесатее и чудесатее… Что же ждет меня впереди? – со стоном пробормотала Ксения.

– Ну ты, мать, дала! – протянул Василий. – Чего это ты так взъелась на Мудрителя?

– Пускай думает головой, кому можно приказывать, а кому надо приглашения присылать. Ты слышал, как чары приглашали меня на Совет? А им, между прочим, лет больше, чем всем нам, вместе взятым. Но они воспитанны и не позволяют себе приказы рассылать. А что касается Мудрителя, то мне просто лениво куда-либо идти. Если Мудрителю нужно что-то мне сказать – пусть заранее оговорит со мной время встречи, а не присылает ко мне пигалицу, которая загадила мне весь подоконник, – недовольно проворчала Ксения, стряхивая салфеткой с подоконника блестки. – И вообще, лучше рассказали бы мне, пока за мной не выслали конвой, что это за Синод, что это за Верховный, что, помимо этих двух слов, мне надо знать и от кого еще ждать приглашения.

Василий с усмешкой покачал головой. Он даже не стал удивляться такому поведению Ксении. Хорошо еще, что она не развеяла маленькую фею по ветру, а только натравила на нее Шико. Решив объяснить Ксении азы политического строя Эфира, он углубился в подробности:

– Что я могу тебе сказать? В Эфире все так, как и везде. Есть своя дума, свое правительство и свой президент. Наша дума называется Синод. Для простоты эфирное общество делится по континентам. Так, Мудритель – Верховный Синода Евразии. Кар-фар – Верховный Африки, Минос – Верховный Австралии и Новой Зеландии, и так далее. Ты все равно не упомнишь. Синод собирается в среднем раз в пятьдесят лет. Он состоит из самых мудрых и самых справедливых представителей каждого вида. От чаров, от амуров, от вампиров, от морских и речных обитателей… В общей сложности сто пятьдесят восемь представителей. Они – законодатели эфирного мира. Устанавливают и отменяют законы, по которым мы живем, в зависимости от необходимости. За пятьдесят лет накапливается приличное количество вопросов, которые необходимо разрешить.

– Ну с этими все ясно, давай дальше, – прервала его Ксения.

– Есть Правление – это почти как правительство. Единственная цель Правления – это надзор за соблюдением законов, которые устанавливает Синод. В Правлении всего три органа и соответственно три правителя. Первый орган – по сбору налогов, второй орган – служба безопасности, и третий орган – на все остальные случаи жизни, такие как здравоохранение, образование; наука. Еще есть Наблюдатель. Наблюдатель – это как президент, он меняется каждые три года. Каждый раз – от разных представителей. Сейчас у нас Наблюдатель – Фарэль от вампиров. До этого он сто лет был представителем вампиров в Синоде. Сейчас идет последний год его наблюдения. Так что можешь подсчитать, что следующий раз представитель от вампиров будет Наблюдателем через четыреста семьдесят четыре года. Что делает Наблюдатель? Он просто наблюдает за соблюдением законности и обеспечивает сотрудничество Синода с Правлением. Должность эта – почетная, но больше номинальная. Например, может прийти любой эфир и попросить справедливости. И Наблюдатель должен собрать суд Наблюдателей. Собираются пять Наблюдателей пяти континентов. Выслушивают истца и разбирают его дело. Если он оказывается прав и представители власти поступили с ним несправедливо, ну, например, наказали за проступок, который он не совершал, или неправильно рассчитали налог, то суд Наблюдателей признаёт его правым и наказывает тех, кто его обидел. Но если оказывается, что истец не прав, а органы власти – правы, то он должен быть казнен в течение двадцати четырех часов.