— А то и значит. Количество раз, которое за последний месяц ты пыталась, отправить на тот свет дочь Малкани Куори явственно говорит о том, что тебе позарез нужны деньги. А так как Габриэлла всегда являлась главной ценительницей и меценатом твоего творчества, ты решила любыми средствами вернуть ее к жизни. И твоя извращенная логика не подсказала тебе никакого более удачного решения, как смерть Джельсамины. А ты подумала, что когда Габриэлла очнется, она не только не даст тебе денег на новый шедевр, но и чего доброго уничтожит все уже созданные? Ты хоть на секундочку в состоянии представить, в какую ярость она придет, когда узнает, какой ценой ты ее вернула?

— Поэтому я и не пыталась убить ее сама, а действовала через наемников, — с досадой отмахнулась Хуанита, хотя всем присутствующим было очевидно, что мысль высказанная Мартином до сих пор не приходила в ее голову. — А ты мог бы промолчать. Совершенно не обязательно было сообщать об этом всем и вся. Теперь до Габриэллы по любому дойдет эта информация!

— Во-первых, вычислил тебя не я, а молодой Корин Куори. Так что, сама можешь просчитать свои шансы уйти без ответа. А во-вторых, ты могла бы и не убивать мою жену, — с ухмылкой парировал Мартин. — Из-за тебя мои дети остались сиротами.

— Лучше быть сиротами, чем с такой мамашей, как у них, — фыркнула Хуанита, постаравшись не задумываться о том, что сказал Мартин в первой части своего ответа. — К тому же, она перестала справляться со своей работой и грозилась всем открыть, что это я пытаюсь извести девчонку.

— Все-таки, творческие люди нуждаются в некотором руководстве, — вздохнул Реналь с изумлением глядя на Хуаниту. — Я понимаю в какой-то степени Монику, которая стремилась убрать Джельсамину. Но она, по крайней мере, никогда не была зависима от Габриэллы.

— И тем ни менее, я не пыталась убить Джельсамину, а только похитить ее, — порадовалась, что ее, наконец, оценили Моника.

— Как это не пыталась? — Возмутился Хулиан. — Моник, да ты нам все уши прожужжала этим своим «убить Джельсамину».

— Я предлагала ее убить, но ни разу не пыталась этого сделать. Да, я пыталась ее похитить и убрать за пределы Куори, но убивать ее, без согласия других я не собиралась, а Хоакин с самого начала упорно долдонил, что девчонку трогать нельзя, она слишком дорога матери.

— Значит, все эти бесчисленные попытки убить Джельсамину, предпринимались по твоему наущению, — угрожающе прорычал своей Хельге Хоакин, которому страсть как не терпелось на ком-нибудь сорвать зло.

— Придержи своих коней, Хоакин, — подала голос Малкани Химена. — Пока еще я Малкани Фоли, а не ты. И Хуанита подчиняется мне и только мне. Только попробуй ей навредить…

— Да, какая из тебя Малкани? — презрительно фыркнул Хоакин. — Разве Малкани позволила бы хозяйничать у себя в сейме сопливой девчонке?

— Мой дом она не тронула, — саркастично ухмыльнулась Химена. — С чего бы мне защищать твой? Ты нарвался на неприятности, сам и расхлебывай.

Сидевший на месте Гастона Яго с любопытством наблюдал за происходящим. Он примерно так и представлял себе собрание Персоналия. Вечные склоки и споры. Правда, в его фантазиях, между собой схлестывались представители разных сеймов, но все оказалось значительно более запущенным. Сидевшая через стул от него Торина Гаэтана презрительно фыркнула и прошептала.

— И так каждый раз. Какой смысл в этих сборищах, если их суть сводиться к тому, что мы сидим и наблюдаем склоки высших Персон.

— Что никакой продуктивности? — повернулся к Торине Яго.

— Абсолютно. Сегодня они пособачаться до заката, после чего будет объявлен перерыв до завтра. И так будет продолжаться ближайшие три дня, после чего они приступят к повестке собрания и проспорят еще три дня. Самое короткое собрание Персоналия длилось семь дней, самое длинное полтора года.

— У меня нет возможности терять здесь время, — покачал головой Яго и встал.

— Молодой Корин Куори желает сделать заявление, — вспыхнула Химена, задетая тем, что во время ее беседы с Хоакином, кто-то позволил себе встрять.

— Я не собираюсь делать никаких заявлений, а просто ухожу. У меня слишком много дел, чтобы терять здесь время на ваши склоки.

— Думаешь, ты один такой занятой, а все мы чахнем от скуки?

— Судя по тому, что я наблюдаю, да, — безразлично ответил Яго.

— Ты что глухой, или по молодости лет, не понимаешь человеческую речь? — Хельга Хуанита с радостью набросилась, как ей показалось на более слабую жертву. — Никто не покинет зал, пока мы не решим, что делать!

— Я с радостью взгляну на того, кому придет в голову меня остановить, — снисходительно ответил Яго и направился к двери.

— Яго! — Окрик Реналя заставил молодого человека обернуться. — Пожалуйста, не уходи. Нам действительно нужно принять решение.

— Корин Реналь, вы так долго принимали различные решения без меня, что с легкостью справитесь и на этот раз. У меня никаких идей, кроме того, что мне придется тем или иным способом убедить Фарану и Нифрею не портить нам жизнь. Так что, если придумаете гениальный план по спасению мира, я с радостью его выслушаю от одного из вас.

— Ты нужен нам. И сам это прекрасно понимаешь.

— Только вот я не уверен, нужны ли вы мне. — Не стал деликатничать Яго. Он вышел на середину зала и окинул взглядом каждого из присутствующих. — Что вы можете мне дать такого, для борьбы с ними? Ни один из вас не является демиургом даже потенциальным. Если бы вы могли хоть что-то противопоставить Нифрее и Фаране, разве стали бы вы заниматься этой мышиной возней и развивать мои способности. Или может быть кто-нибудь из присутствующих здесь Кейсаров может рассказать нам всем, в чем состоял настоящий план моей тетки? Каждый из вас выполнял какую-то задачу, отдельно взятую задачу. Но хоть кто-нибудь имеет представление об общей картине, или Габриэлла была единственной, кто имел «ключи ко всем дверям»?

Прозвучавшая в ответ тишина была именно тем ответом, который Яго и ожидал. Было совершенно очевидно, что тетушка, как всегда, всех обвела вокруг пальца. Но больше всего молодой человек боялся, что на этот раз ей удалось перехитрить даже саму себя.

— Есть кое-что… — неуверенный голос Фаля Гаспара заставил Яго изумленно приподнять бровь.

— Смелее, Гаспар, мы слушаем, — подбодрил робкого Фаля Реналь.

— В заповедях, что оставил нам Фарго, в одной из книг откровений, есть предсказание о том, что однажды наш мир окажется на грани уничтожения. И там сказано, что объединенные усилия всех Персон могут помочь спасти мир.

— То есть, ты предлагаешь…

— Я предлагаю сделать то, что пару месяцев назад провернула Джельсамина Валенте, когда поделилась силой своей матери с Корином Джакомо. Возможно, что объединив усилия, накачав молодого Корина силами всего Персоналия, мы дадим ему необходимую силу для того, чтобы победить двух взрослых демиургов.

— А он не лопнет? — с недоверием оглядел Яго Хоакин.

— У Яго есть одно редкое для демиурга свойство. Он бессмертен.

Все потрясенно перевели взгляд на Яго. Каждому члену Персоналия было известно, что и их Создатель, и Фарана, и Нифрея, все они были смертными. Да, их жизни исчислялись миллионами лет, но они были смертными. Они взрослели, старели, их можно было убить. А вот Яго…

— Еще ни кем не доказано, что он действительно демиург, — проворчала Химена.

— Если это не так, то нам остается только сложить лапки и ждать конца света, — горько вздохнула Ремиза и подошла к Яго, глядя ему пристально в глаза.

— Я знаю, с нами не просто… И понимаю, почему ты хочешь уйти. Но подумай вот о чем… Ты остался совсем один. Джельсамина в коме и не известно, когда очнется и…

— И очнется ли вообще? — с желчью перебил Яго.

— Конечно, очнется. В конце концов, вы с Хулианом засунете свою гордость себе куда подальше, и он спасет твою прелестную кузину. Пока она жива, для Корина Фоли нет ничего не возможного. Но на это может потребоваться время, а возможно у нас его нет. Насколько мне известно, Анри и Эрик уже у Нифреи. Дэймон и так был не самым сильным союзником, а после того, как недавно пострадал, совсем не представляет для тебя никакого подспорья. Ты останешься один на один с этими сумасшедшими. Ты уверен, что это именно то, что тебе нужно?