Неожиданно размышление Мартина прервал топот ног и возмущенное сопение за спиной. Джереми всегда был слишком шумным ребенком.
— Что ты хочешь? — за последние дни частота, с которой дети стали к нему обращаться, начинала раздражать.
— Корин Куори…, он что-то сделал со мной…, — возмущение в любимом отпрыске Николь било через край. Мартин с интересом обернулся и осмотрел мальчишку. Когда он понял, что конкретно Джакомо Альфредо сотворил с его чадом, он невольно улыбнулся.
— И что же ты натворил?
— Почему сразу я?
— Ну, не я же, — добавив металла в голос, передразнил Мартин.
— Попал стрелой ему в спину, — раздраженно фыркнул Джереми.
— Умнее ничего не придумал?
— Я метил не в него!
— Слава Создателю, а то я подумал, что ты растерял последние остатки мозгов и решил выстрелом из лука убить бессмертную Персону.
— Почему ты осуждаешь все, чтобы я не сделал?
— Джереми, возможно, дело в том, что мне не нравится, как бездумно ты выполняешь указы своей матери?
— Мама была права! Из-за этой девчонки погибли Кевин и Матиус!
— Да кого это волнует! — простонал Мартин. — Ты понимаешь, что своим поступком поставил под угрозу, сохранявшиеся тысячелетиями дружеские отношения с нашим единственным стратегическим партнером? Ты стрелял в человека, который настолько дорог Корину Куори, что тот прикрыл его своим телом! Ты довел его до того, что он угрожает уничтожением всем вам во главе с вашей чокнутой мамашей. А все вы, к моему глубокому сожалению, являетесь членами моей семьи. Что естественно приводит к тому, что Корин Куори угрожает Корину Темо. И мне плевать, сколько членов семьи угрохала его подружка, пока это не влияет на наши партнерские отношения. Джакомо Альфредо только-только принял сан. Для него не существует тысячелетиями выстраиваемых отношений. Он будет руководствоваться тем, что происходит здесь и сейчас. И с первых дней его нахождения у власти, он только и делает, что сталкивается с агрессией со стороны нашей семейки. И это при том, что его лучший друг сын Корина Шагрин! Ты понимаешь своей безмозглой головой, что вы подвергаете угрозе полной изоляции и абсолютного меньшинства весь сейм Темо.
— Да кому нужны эти Куори! — презрение, сочившееся из уст мальчишки, потрясло даже Мартина. — Яго слабак, ему потребуются тысячелетия, чтобы сравняться в силе с остальными, их Малкани — коматозница, которая, скорее всего, никогда не очнется, Кейсару Гастону вообще нет ни до чего никакого дела, кроме как до прелестей его жены. Максимум через месяц, от былой славы Куори не останется и следа. Уверен, Корин Хулиан не упустит возможности уничтожить своего основного политического соперника.
— Создатель, ты не просто идиот, а к тому же еще повторяющий за другими глупости, идиот! От того, что всю эту чушь нес Матиус, которого ты превозносил до небес, не значит, что все обстоит именно так. И я надеюсь, что когда Джакомо прочитал это все в твоей безмозглой голове, он не решил, что наши с тобой мнения по этому вопросу совпадают!
Мартин бросил последний прощальный взгляд на Августу, и подумал, что надо отдать распоряжение, чтобы позаботились о теле. Николь об этом даже не задумается. Впрочем, она как всегда совершенно неожиданно объявила о своем отъезде и исчезла в неизвестном направлении. Внезапные исчезновения супруги всегда мало волновали Мартина, не тронули и в этот раз. Корин Темо презрительно глянул на взъерошенного и так ничего и не понявшего Джереми, и решительно отправился в свой кабинет. Ему надо было срочно подумать над тем, когда лучше нанести визит Яго и что предпринять, чтобы оказать поддержку этому очень молодому, но весьма перспективному политику. Все они видели, на что способен этот парень, особенно в тандеме с Джельсаминой.
День завершился в полудреме качающейся кареты. Как ни странно, с наступлением темноты Джельсамина взбодрилась и окончательно пробудилась. Она в очередной раз просчитывала тактику общения с Кейсаром Темо, когда чувство тревоги легким покалыванием пробежало по коже. Мурашки от напряженности стянули кожу головы. Кинжал оказался в руках раньше, чем Джельсамина поняла, что происходит. Топот копыт и крики заставили ее выглянуть в окошко. В свете покачивающихся на углах кареты кристаллов, она увидела, как почти одновременно были убиты оба ее охранника. Нападавших на карету было трудно сосчитать, но только в поле зрения их было около шести. Один из нападавших соскочил с лошади и подбежал к двери, в которую выглядывала Мина. Он уже почти открыл карету, когда исчез под копытами налетевшего всадника. Отпрянув, Джельсамина кинулась к противоположенной двери и как раз вовремя, ибо не только она о ней подумала. Дверь уже была открыта и злобная, наглая рожа с ухмылкой окидывала ее взглядом. Полоснув ножом по горлу нападавшего, Мина ударом ноги в грудь выкинула его из кареты как раз вовремя, чтобы не быть окатанной фонтаном крови. Лежавший на соседнем сиденье рюкзак с экстренным набором для побега она схватила, даже не задумываясь. Сотни раз дядя Густаво заставлял их с Джинни отрабатывать сценарий похищения. И в данный момент ей было абсолютно не важно, кто на них напал, сколько их, кто ее сейчас защищает. Строго выстроенный алгоритм действий был отработан до автоматизма. Джельсамина осторожно выбралась из кареты, переступив через тело своего незадачливого противника. Звуки ожесточенного боя с другой стороны кареты заставили ее действовать решительней. Она подкралась к лошади своего погибшего телохранителя, закрепила на седле рюкзак, чтобы освободить для кинжала руки, взяла под уздцы напуганное криками животное и осторожно направилась вглубь леса. Устланная хвойными иголками земля заглушала топот копыт, и через несколько минут Мине стало казаться, что ей удалось скрыться незамеченной. Но именно в этот момент кто-то сбил ее с ног, повалил на землю и приставил нож к горлу.
— Лежи тихо, только пискни, и я перережу тебе глотку.
Тяжелое мужское тело, придавившее ее к земле, создало ощущение, что она в ловушке. Справившись с секундным приступом паники, Мина загнала дядин кинжал между третьим и четвертым ребром нападавшего. Да со временем ощущения не изменились, «Как нож в масло». С трудом оттолкнув от себя тело, она встала и потянулась за своим оружием. На мгновение задумавшись, Мина пропустила сокрушительный удар в живот. Не заметив второго преследователя, она слишком рано расслабилась. От удара о землю, из несчастной девушки выбило дух. Пронзающая все тело боль не позволяла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сквозь пелену боли сознание с леденящим ужасом отмечало действия нападавшего. Как он угрожающе нависает над ней, как замахивается ее же кинжалом… Попытка собраться с силами позволила ей только слегка подвинуться. Дядя Густаво был прав, когда учил их с Джинни «бейте первыми, после удара противника у вас шансов не будет». Джельсамина от бессилья закрыла глаза. На мгновение промелькнувший образ страдающего после ее смерти Яго, заставил девушку вернуться к борьбе. Не имея возможности сопротивляться сама, она спустила с цепи единственное оставшееся оружие — силу Малкани Куори. Вырвавшаяся из нее темная масса, на мгновение опутала клубами черного дыма нападавшего и тут же вернулась обратно в тело. Джельсамина с трудом села и в ужасе уставилась на жертву, лежавшую на животе. Свернутая к спине голова пялилась на нее застывшими в безумии глазами и вывалившимся наружу языком. Ноги, руки были переломаны и вывихнуты в тех местах, где это никак нельзя было назвать естественным. Из тела наружу торчали зияющие белизной и кровью ребра. Сознание с трудом переваривало представшую картину. Закрыв глаза, Джельсамина постаралась взять себя в руки. Сейчас нельзя было поддаваться эмоциям. В любой момент к этим двум могут присоединиться подельники. Не поворачиваясь в сторону жертвы уютно дремавшей в ней силы, Мина встала. Надо было найти кинжал. И хотя несколько недель назад она была готова сама выбросить его в воды ближайшей реки, чтобы избавиться от подарка Густаво, сегодня она с маниакальной настойчивостью искала его в ночном лесу. Наступив на рукоятку, девушка с облегчением вздохнула. Взяв дважды спасший ей сегодня жизнь кинжал в руки, она заботливо вытерла его от крови о подол юбки и убрала в ножны. С вновь обретенным оружием схлынули остатки паники. Остались только боль во всем теле и дрожь от яростной битвы. Подойдя к встревоженной лошади, она оперлась о ее теплый бок лбом и приложила к нему ладонь. Мелкая дрожь, пробежавшая по лоснящейся шкуре животного, заставила девушку почувствовать себя живой, почувствовать связь с природой, проникнуть в каждую частицу ночного леса и напитаться от него. Восстановив дыхание, Джельсамина приказала себе собраться. Опасность еще не миновала.
