После обеда ребята простились с теми немногими сотрудниками Станции, с которыми успели подружиться за прошедший месяц, сдали комнаты неулыбчивому коменданту и с сумками в руках вышли на небольшую площадь перед бетонным кубом Киберцентра. Вокруг было пустынно. На Станции не принято слоняться между корпусами в разгар рабочего дня, и все же практиканты почувствовали невольную обиду. Ясное дело, сотрудники опасались вызвать недовольство своей суровой начальницы, но по крайней мере молодежь из Операторной могла бы помахать им руками на прощание…

Из-за раскидистого кедра, мягко шелестя широкими шинами, выкатил приземистый зеленый «Круиз», подымая облачко пыли. Лихо остановившись в двух шагах от ребят, Пекарь распахнул металлическую дверцу:

— Что приуныли? Прощайтесь со Станцией — и айда на заднее сиденье!

В это время из-за небольшой рощицы молодых кленов раздался протяжный раскатистый вопль. Саманта вздрогнула и одним прыжком забралась в мягкое кресло. Робин, неудобно согнувшись, распихивал сумки и рюкзаки по свободным местам багажного отделения, расположенного здесь же, в кабине.

— Дракон? — деловито спросил он.

— А кто же еще! — усмехнулся Пекарь и положил волосатую руку на рычаг управления. — Чует мое сердце — с ним мы еще намаемся. Уселись?

Как только вездеход, развернувшись, рванулся с места, из-за здания Киберцентра выскочил Элдис, приплясывая и показывая уезжающим «длинный нос».

— Остановились бы вы, наставник, хоть на пять минут, — с тоской произнес Робин, провожая сощуренными глазами тонкую гибкую фигуру. — Видите — попрощаться с человеком надо…

— Чего захотел, — хладнокровно ответил Пекарь, выворачивая машину на шоссе, ведущее к спуску с холма. — Хватит с вас двоих и тех замечательных характеристик, которые сейчас строчит наша дорогая начальница мисс Эмингс. И вообще, не отвлекайте водителя посторонними разговорами…

Минут пятнадцать они ехали молча. Робин, очень отходчивый и неунывающий по характеру, уже и думать забыл о неудавшейся расправе с доносчиком и вовсю вертел головой, с любопытством осматривая мелькающие мимо пейзажи. Так уж получилось, что практиканты приехали сюда, на Станцию, поздно ночью, и дорога оставила у них самое смутное впечатление. Пешком же далеко не уйдешь, да это и не разрешалось.

Саманта в отличие от спутника лишь искоса поглядывала по сторонам — ее съедали невеселые мысли. И только когда вездеход свернул на Внешний Тракт, она невольно прилипла к стеклу кабины — уж очень величавыми были леса по обеим сторонам дороги. Ближе к горам местность стала плавно подниматься, среди могучих хвойных гигантов все чаще показывались серобокие мшистые валуны, живописно заросшие раскидистым папоротником. Изредка в придорожной траве мелькали красные шапки мухоморов. На песчаных откосах среди свисающих вниз корней деревьев росли большими семействами какие-то желтые колоколообразные грибы. Ни животных, ни птиц не было видно — шум вездехода отпугивал все живое. Внезапно из-за поворота на Тракт вышли две темные фигуры и остановились прямо на пути машины. Пекарь, выругавшись, нажал на тормоза.

— Гэндальф! — пробормотал ошеломленный Робин, ткнув Саманту локтем в бок. — Может, у меня галлюцинации?

Пекарь шумно задышал и повернул к ребятам побагровевшее недовольное лицо.

— Это еще что за штучки? — прогудел он сипло. — Если вы сговорились с этим колдуном…

Но ребята, распахнув дверцу, уже бежали навстречу Гэндальфу, который с улыбкой смотрел на их возбужденные лица, опираясь, как всегда, на посох. Рядом с ним стоял, гордо заложив руки за спину, Сэмбо.

После многочисленных невнятных приветствий Гэндальф спрятал улыбку и тихо произнес:

— Вот вы и уезжаете… Уезжаете, растравив мне душу своими вопросами, но так и не попытавшись найти на них ответы. Не рано ли сдались?

— А что мы можем сделать? — расстроенно произнес Робин.

— Как сказать… Если вы помните, в летописи Толкина отряд Хранителей — четыре хоббита, эльф, гном, два человека и я, Гэндальф, — смогли решить задачу потруднее. Несмотря на все препятствия, мы донесли кольцо Всевластья до земель Мордора и сбросили его в пылающую бездну Ородруина, разрушив тем самым замок Черного Властелина Саурона! Неужели мы вчетвером не справимся с куда более простой вещью и не узнаем, в какие игры здесь собираются играть?… Еще до вашего появления я твердо решил тайно уйти из Лаборатории и, перейдя горный хребет, пройти всю Территорию из конца в конец. Я догадываюсь, какая роль мне предназначена в дальнейшем — до конца жизни быть проводником! Но кого вести, куда и зачем — об этом я узнаю только там, на Территории. Программа, заложенная в мой мозг, должна заработать. Хочу посмотреть, что из этого выйдет… Одно только беспокоило меня: где найти спутников? Ведь без них моя программа может и не сработать! И вот вчера ночью я познакомился с одним из членов своего будущего отряда. — И Гэндальф раскланялся с важным хоббитом. — Но вдвоем нам будет все же трудновато…

— Вы приглашаете нас с собой! — восторженно завопил Робин. — Ура, вот это будет приключение!

Гэндальф с сомнением посмотрел на Робина, и тот сразу же приутих.

— Не думаю, что это будет такое уж веселое путешествие, — холодно произнес он. — Скорее наоборот — нас ждут серьезные испытания. Конечно, вряд ли там, на Территории, вашей жизни будет что-либо угрожать. Создатели Проекта наверняка позаботились о безопасности посетителей этих мест, но все же… И кроме того, пойдя со мной, вы вступите в нешуточный конфликт со многими людьми, куда более влиятельными и жестокими, чем Нейла Эмингс. Так что советую вам хорошенько подумать.

— О чем это ты предлагаешь им подумать, старый колдун? — прогудел над плечами ребят могучий бас.

Оглянувшись, они увидели нависающую над ними медвежью фигуру Пекаря, который недоброжелательно смотрел на Гэндальфа.

— О многом, — спокойно ответил Гэндальф. — Для начала — о своем месте в этом мире… Похоже, ребята хорошо начинают! Им уже не безразличны вещи, о которых многие не желают всерьез задуматься, в том числе и ты, Патрик.

— Каждый должен делать свое дело, и делать хорошо, — нравоучительно изрек биохимик, смерив волшебника презрительным взглядом. — Все остальное — философия для бездельников.

Гэндальф нахмурился.

— Мне некогда вести с тобой споры, да и бесполезное это занятие. В твоем возрасте человека не переделать. Честно говоря, еще год назад я был таким же… деятелем. Преуспевание — вот был мой бог! Помнится, сам господин Президент считал полезным провести часок-другой в беседе с таким здравомыслящим человеком, как я. А ведь я мог многое сделать для таких ребят, как Саманта и Робин, потому что был известным писателем, чьими книгами зачитывались миллионы! Но так уж устроен наш мир, что деньги платят вовсе не за призывы к разумному, доброму и вечному. И я выпекал в год по две-три книжонки, наполненные всяческим мистическим бредом — вампирами, убийцами-людоедами, драконами и заколдованными замками. Выпекал да еще радовался, что так ловко могу придумывать самые увлекательные истории в стране! Теперь, похоже, придется расхлебывать…

— То-то я думал — и кого это Нейла прячет в кукле волшебника Гэндальфа! — раздосадованно воскликнул Пекарь. — А это, оказывается…

Старик предостерегающе поднял руку, прерывая биохимика на слове.

— Не стоит пока называть мое имя, — тихо сказал он. — Там, за Туманными горами, слишком много бродит нечисти, созданной, наверное, и моим воображением, и воплощенной в биороботы на какой-нибудь из Станций. Слава Богу, старик Толкин умер сто лет назад и не дожил до времени, когда из его гениальной книги стали варить ядовитое зелье. Впрочем, такова судьба всех гениев…

— Ну так иди, чудак, расхлебывай! — сердито закричал Пекарь. — Но зачем ребятам-то портить жизнь! Представляешь, что произойдет, если я сегодня не довезу их до Центра? Меня, конечно, за такие штучки смешают с землей, да не обо мне речь…

Саманта нежно погладила расстроенного биохимика по небритой щеке.