— Ага. Вот как? В таком случае, дай-ка я у тебя в свою очередь спрошу, хорошо ли ты запомнил наставления нашего хвостатого нанимателя. Вдруг…

— Ладно, — промолвил Дядюшка-волк. — Не будем об этом.

— Согласен, не будем.

Возле оврага, в котором сгорела чуть ли не половина ящеров, они невольно остановились.

— Как думаешь, — спросил Дядюшка-волк. — Чем все-таки был так важен для них беглец, ради которого они спустились на эту планету?

— Я уже говорил, что ничего ценного рядом с ним я не заметил, — ответил Волчонок. — Возможно, он что-то знал? Что именно, сейчас уже установить нельзя.

— Надо было все-таки поинтересоваться у Аркаса.

— Это не наше дело. Не стоит без спросу совать нос в тайны своих нанимателей.

— И это верно, — вздохнул Дядюшка. — Но все-таки… Мне кажется, это нечто любопытное и если нам удастся узнать их тайну…

— То мы лопнем от жадности, — подсказал Антон.

— Или получим нечто очень ценное.

— Тебе все еще мало? Это после того, как ты потребовал с ящеров не просто царскую, а немыслимую плату?

— Которую они, не моргнув глазом, пообещали. Ни на мгновение не встревожившись. Конечно, положение у них просто катастрофическое, но ведь они даже не попытались торговаться.

— Сам сказал, положение у них ужасное.

— А может, они просто хорошо знают, что чего стоит?

— В каком смысле?

— Вещи всего лишь вещи. Два десятка предметов, пусть даже и наделенных чудесными свойствами, погоды не сделают. Они могут обогатить нас.

— А могут и нет?

— Их могут у нас, например, отнять.

— Мы будем их защищать, причем яростно.

— Могут, могут. В общем, случается и не такое. Я говорю о предметах, которые мы должны получить от ящеров, если сумеем спасти их корабль.

— А есть и другие?

— Есть, — подтвердил Дядюшка-волк. — Знания. Их у нас отнять не сможет никто.

— Так кто тебе запрещал просить у них знания? Так ли это трудно?

— Просить в качестве платы нужно то, что тебе могут дать. Понимаешь, о чем я?

Вот так, тихо разговаривая, чтобы их не могли услышать то и дело попадавшиеся преследователи, неторопливо, но одновременно и не праздно, они приближались к капсуле.

Антон шагал рядом с Дядюшкой-волком, отвечая на его вопросы, время от времени останавливаясь, якобы для того, чтобы оглядеться, а на самом деле, чтобы не встретиться с врагами вплотную, в тех случаях, когда это им угрожало. Попутно он думал о том, что его это их новое задание почему-то совсем не пугает. Откуда-то у него была совершенно непоколебимая уверенность в благополучном исходе дела.

Он просто знал и все. И никогда раньше у него в таких же опасных ситуациях не возникало подобного чувства. А еще он испытывал весьма странное ощущение, что «летающее дерево», которое небожители называли спасательной капсулой, ему теперь почему-то стало почти родным, каким-то очень простым и знакомым.

Откуда такие чувства? Вот забавно. Или это все-таки от страха? И он, не позволяя себе в этом признаться, таким образом этот страх прячет, превращая во что-то другое?

— Внимательнее, — прошептал Дядюшка-волк. — Кажется, ты слегка отвлекся? Не стоит сейчас совершать глупые поступки, право слово, не стоит.

И он был прав. Не стоило.

Они миновали группу преследователей, которые, как им показалось, поспешно перезаряжали ручное оружие, чистили стволы, набивали магазины патронами. Причем действовали они не только быстро, но слаженно, четко, словно принадлежали к регулярной армии одного из больших островов. У них даже одежда была одного образца.

— Судя по форме — «румыны», — объяснил Дядюшка-волк.

— А ты откуда знаешь? — спросил Антон.

— По одежде, по выучке. Точно, это «румыны».

Нет, этот вопрос следовало прояснить.

— Откуда тебе известна их форма и выучка?

— Ну-у-у… — Дядюшка хитро глянул на Антона и тут же отвел глаза в сторону. — Было дело… так что знаю.

— Тебе, еще до того, как ты взял меня на воспитание, случалось ходить в походы с преследователями?

Интонация была вопросительная, но, по сути дела, Антон не спрашивал. Сам вопрос был из серии тех, ответы на которые уже известны.

— Прижмет, нечего будет есть, — ворчливо сказал Дядюшка. — Пойдешь в поход с кем угодно. Голодное брюхо от всех этих моральных норм быстро лечит.

— Да я не осуждаю.

— Еще бы ты меня осуждал, — буркнул Дядюшка. — Нос у тебя до этого пока не дорос.

— Ах, не дорос?

— Будем выяснять отношения? Прямо здесь и прямо сейчас?

И снова он был прав. Не дело сейчас ссориться. Хотя бы потому, что ссорящиеся привлекают к себе внимание. А вот этого им совсем не хотелось. Когда они пошли на эту авантюру, они сделали ставку на то, что им удастся смешаться с преследователями, в идеале, пройти к капсуле, не обращая на себя внимания, незаметно. Дальше…

Стоп, вот до этого «дальше» еще дожить предварительно надо.

Антон остановился возле очередного тела ящера, слегка наклонился над ним, делая вид, будто его осматривает.

Вот это существо совсем недавно было живо и даже не думало о смерти. Оно жило где-то там, наверху, в прекрасном и гораздо более благоустроенном мире, чем этот. Оно даже думать не могло, что умрет именно так, на захудалой, превращенной ее обитателями в свалку планете, от допотопного оружия одного из выродившихся потомков этих разрушителей.

Или думало?

Вот тут-то на него страх и накатил. Типичный такой страх, со всей, положенной ему по статусу свитой, вроде дрожи в ногах, холодного пота на спине и сухости во рту. Можно сказать — классический.

— Не раскисай, — сказал ему Дядюшка-волк, мгновенно почувствовавший все, что с ним происходит, и тут же на это отреагировавший. — Приди в себя. Сейчас не время.

Слова его подействовали.

Чувствуя, как страх отступает, снижается до вполне приемлемого уровня, Антон ответил:

— Все в норме.

— Теперь — да. Вижу. Что это с тобой было?

— Да откуда я знаю. Пошли дальше. Нам надо поторопиться.

Теперь Антону было еще и стыдно. Особенно от сознания, что он, будучи до этого во многих и многих переделках, никогда такой слабости не выказывал. Не к лицу это воспитаннику волков-йеху. Ну, может, поначалу. Но сейчас…

Стыдно и неприятно.

— Не зацикливайся на этом, — посоветовал Дядюшка. — Забудь. Думай о деле.

Так и надо.

Почему бы, действительно, не вернуться к делам? Если они пройдут вон той полянкой, потом обойдут скалу, то окажутся совсем рядом со спасательной капсулой. А там надо лишь подойти к ней поближе, активизировать дверь в корабль, проскользнуть в нее и тотчас за собой закрыть. Во избежание появления нежелательных визитеров. Если, конечно, они уже не вызнали ее код у пленника. А если они его узнали…

— Думаешь, они будут штурмовать корабль? — спросил Антон.

— Будут. Не смогут они отказаться от такого лакомого кусочка. Слишком большой, слишком лакомый. Какие они будут преследователи, если его упустят?

С ним нельзя было не согласиться. И значит, есть еще одна опасность, которая угрожает осуществлению их плана. Вдруг преследователи начнут действовать раньше?

— Что мы будем делать, если опоздаем? — спросил Антон.

Теперь он почти не жалел о том, что они, договариваясь с ящерами, не стали обсуждать детальный план проникновения на корабль. Решили, что не стоит терять времени, что сделают это по дороге.

Вот и делают. И это помогает вести себя самым естественным образом. Со стороны все должно было выглядеть так, что не придерешься. Два воина, без излишнего рвения, но и не сачкуя, выполняют данный им приказ, еще раз прочесывают местность.

— Тогда нам придется, отбросив всякую маскировку, попытаться прорваться к «летающему дереву». Возможно, мы разыграем вариант, при котором я отвлеку их на себя, а ты проскочишь в корабль. Тут главное — успеть добраться до камеры дроков раньше преследователей.

— Бег наперегонки по незнакомому кораблю?

— Вот-вот. Только ты, если все запомнил правильно, теперь в нем хоть немного ориентируешься, знаешь, куда надо сворачивать, чтобы попасть к цели коротким путем. И если ты проявишь…