Лисандра напряглась и почувствовала как врастает в эту темноту, делает ее своей частью, своим продолжением.

Не прошло и пары секунд как процесс завершился. Теперь, вампирша могла действовать. Она напряглась еще раз и почувствовала как ее второе тело, состоящее из темноты, выпустило отростки, легко преодолевшие дерево ящика и метнувшиеся к тем, кто сейчас заглядывал в фургон.

Хоп! Отростки достигли цели.

И время, для нее и тех, кто стоял возле фургона, замедлило свой бег, почти остановилось.

Словно через вату, она услышала, как один из бандитов разлепил губы. Голос у него теперь был невероятно низкий и говорил он медленно, словно в полусне:

— Что-то... мне... отдохнуть... захотелось. Тебе... не кажется... что надо бы немного поспать?

Последовала пауза, казавшаяся бесконечной. Наконец, второй бандит, тоже невероятно медленно сказал:

— Да... мысль... не дурна... А фургон?

— Никуда... не уйдет... никуда... не денется... Он теперь... наш...

И третий голос:

— Голова-то... голова раскалывается... Спать...

Лисандра усилила хватку щупалец и услышала как медленно, один за другим, бандиты стали падать, кто на дорогу, кто на пол фургона.

Все, кажется, сработало.

Вот только, удерживать такое количество людей она сможет от силы полчаса, не больше. А потом... потом будет суп с котом. Ей оставалось надеяться лишь на то, что за эти полчаса что-то произойдет.

Возчик! Она не усыпила его, надеясь, что он догадается с этими бандитами расправится.

Он слышала, как тот встал с земли и подошел к одному из бандитов.

— Эй, что с тобой? Вы что, с ума все посходили?

«Ну же, — думала она. — Не теряй время. Возьми у одного из них нож и перережь ему глотку. А потом и всем остальным. Давай, не теряй время. Давай, бери нож!»

— Да что с вами со всеми? Дьявол меня раздери, если это не колдовство!

Приказать ему она не могла. Слишком много энергии уходило на то, чтобы удерживать бандитов в состоянии сна. Но она — надеялась.

— Точно, колдовство... — пробормотал возчик. — Чур меня, чур!

«Стой, кретин! Куда? — молила Лисандра. — Хотя бы свяжи их, у тебя же есть такая возможность. Ну, давай!»

Но возчик уже испугался и бросился прочь, неловко запинаясь за валявшиеся на земле сучья, без дороги — куда глаза глядят.

Вампирша поняла, что проиграла. И все же, она не сдавалась.

Существовала какая-то мизерная вероятность, что возчик все же одумается. А пока, надо было не дать бандитам проснуться.

Шло время. Бандиты спали. Силы Лисандры иссякали. Вампирша чувствовала, как они уходят из нее, а темнота вокруг нее становится все более твердой, все более холодной. У нее возникло даже ощущение, словно бы вместе с ней в гробу лежат еще несколько вампиров и жадно высасывают из нее энергию, высасывают жизнь.

Она слабо ухмыльнулась и тотчас же забыла эту мысль, поскольку, один из бандитов зашевелился, явно просыпаясь.

А вот нет же, не получится.

Но силы ее кончались. Через пять минут зашевелился второй бандит.

Лисандра, в своем ящике, глухо забилась. У нее было ощущение, что голодные, высасывавшие ее рты, теперь сдирают с нее кожу.

Она заскрипела зубами.

«Нет, не выйдет, не получится. И все же, лучше погибнуть именно так, чем под лучами солнца.»

Боль стала нестерпимой.

И тут, чуткое ухо вампирши уловило топот копыт. Он приближался.

Лошади? Нет, судя по всему, приближавшиеся животные были гораздо тяжелее. Игуанодоны? Похоже, это были именно они. И тяжелое дыхание седоков. Дэвы?

Именно — дэвы!

Никогда еще, узнав, что рядом с ней будет отряд дэвов, Лисандра не чувствовала такого облегчения. Она настолько расслабилась, что некоторые бандиты даже успели проснуться и броситься наутек.

Впрочем, от дэвов не убежишь. Тем более, когда они верхом на игуанодонах.

Лисандра прекрасно слышала, как ловили и вязали бандитов, как дэвы, переговаривались, решая, куда конвоировать пленников, а также, что делать с фургоном.

Командир отряда отдал приказ и двое дэвов отправились по следу возчика. Когда его привезли к фургону, солнце уже зашло. Возчик отдувался и рассказывал:

— Еду это я... значит... понимаешь ли... в ус не дую... А тут, понимаешь ли, поперек дороги сосна. А за ней эти, с черными повязками на головах. Ну, я понимаешь ли, крикнул им чтобы они сдавались... А они, с повязками-то, значит... террористы... нет, говорят, это ты сдавайся... Вот я и одного из них сбил с ног, другого, понимаешь ли, и в лес утек... за подмогой.

— Врет он все, — мрачно сказал главарь бандитов.

— Тебя не спрашивают, — рявкнул на него дэв.

— Вот, значит, понимаешь ли, вовремя вы подоспели, — приободрившись, тараторил возница. — Я уже стал продумывать план контратаки...

Он еще говорил минут пять, потом, даже дэвам стало противно и они приказали ему заткнуться. Возчик заткнулся.

Лисандра слышала, как дэвы оттащили на обочину дороги перегораживавшую ее ель, как возница вскарабкался на свое место и щелкнул кнутом. Снова заскрипели колеса, затрясся фургон. Только, теперь к этим звукам примешивался топот игуанодонов дэвов, да проклятья связанных бандитов, которых везли с собой стражи порядка.

Лисандра лежала в своем ящике и думала, что более жуткого случая с ней не могло и произойти. Чувствовала она себя прескверно. Сил у нее, сейчас, было не больше чем у пятилетнего ребенка.

«Если я этой ночью не подкреплюсь, — думала он. — То ослабею настолько, что в следующую ночь не смогу даже на кого-нибудь напасть.»

Хуже всего было то, что эта ночь должна была быть ночью друидов.

В такую ночь вампирам выходить на охоту не рекомендуется.

«Но я-то устрою свою охоту внутри гостиницы, — подумала Лисандра. — Не будет же возница ночевать в открытом поле? По крайней мере, до этого он всегда устраивался на ночлег в гостиницах. Так что, можно рискнуть...»

Она поморщилась.

Ох уж эти гостиницы! Все ее неприятности начались с того, что она устроила охоту в одной из них. И вляпалась в какое-то жуткое колдовство, которое на нее наслал черный маг. В результате ей, вместе с охотником, тем самым, в городок которого теперь лежал ее путь, пришлось сражаться с тенью этого мага.

При воспоминании об этой охоте, она до сих пор чувствовала себя дурно. Если бы не охотник...

Мерзавец! Как он ее обдурил. Мало того, что с ее помощью прикончил эту тень, так еще и ушел целым и невредимым. Ну, ничего, у нее для него был один небольшой подарок, который изменит его жизнь в корне. Славная шутка, вполне в ее духе... очень славная.

И всего делов-то, что добраться до его шеи, а потом впрыснуть в его кровь содержимое полого зуба, в котором у каждого вампира, раз в двадцать лет созревает жидкость, способная сделать вампиром любого другого человека.

Конечно, она хорошо понимала, что срок еще не вышел, но знала, что если сильно захочет, то эта чудодейственная жидкость брызнет из зуба до срока, и сделает свое дело. А она очень хотела сыграть с охотником эту шутку. За все двести лет ее жизни никто не позволял себе так обращаться с ней, как этот мужлан. Он должен за это поплатиться.

«Э, голубушка, — спросила она себя. — Уж не влюбилась ли ты?»

Эта мысль ее поразила.

Она? И в кого? В этого мерзкого охотника. Никогда!

Лисандра презрительно улыбнулась.

Вот для того, чтобы доказать, что не испытывает к охотнику ничего, кроме презрения, она это и сделает. Обязательно сделает.

Кстати, заодно и обзаведется прекрасным домом — убежищем.

"Ну, а потом, — ехидно спросила она себя. — Когда охотник станет вампиром? Потом-то, можно? "

Эта мысль ее позабавила.

Великий дух, сколько можно задавать себе глупые вопросы?

Вот как раз потом-то и будет нельзя. Потому, что вампиры не могут любить других вампиров. Для этого они слишком индивидуалисты.

Таким образом, превратив Хантера в вампира, она покончит и со своими сомнениями.