– Во всяком случае, – Валет ещё понизил голос, – я не стал говорить, на что ты способен…

– Щедрый подарок!

– Ну правда же, Вад, – они знают лишь то, что сами видели. А разве у тебя не найдётся, чем их удивить? Если речь пойдёт о жизни…

– Проблема в том, что даже ради жизни я не смогу в них стрелять.

– Тем лучше, Вадик, тем лучше!.. По-моему, они настроены лишь на захват. А ствол даже не пытайся вынуть – тогда уж точно начнётся пальба.

– Ещё будут рекомендации? – поинтересовался Вадим, усмехаясь. – Страхуешься на все случаи, Валёк? Тогда и тебе совет: линяй отсюда и больше в эти дела не встревай, иначе тобой займутся вплотную. Можешь считать это пророчеством и – проваливай!

– А с перстнем что делать? – спросил крутарь, ещё пытаясь играть честного. – Задаток твой…

– Да подавись!

Вымученно улыбаясь, Валет поднялся и без оглядок двинулся к выходу. Против опасений его отпустили. Сейчас пришло только время Вадима: кольцо вокруг него сомкнулось. Но здешние парни и впрямь, кажется, заблуждались на его счёт – ещё сильнее, чем Валет. Когда рядом ошивались партнёры по триаде, Вадим больше боялся переусердствовать. Громила Адам служил таким кладезем бойцовых ресурсов, что мысленный контакт с ним любого мог превратить в смертоносную машину.

Кто ж вместо Эрнста? – думал Вадим, озираясь. Слон или, может, второй «гишу»? По габаритам они подходят больше. Хотя Валет был бы полезней. Или Шершни уже знают, что мы знаем, что они… Или у них иная логика? Чёрт…

– Чего ж ты, падла, всё вынюхиваешь вокруг? – гнусаво спросил Аркан. – Приключений на задницу ищешь? Так ты их нашёл. Сейчас преподнесём в лучшем виде!

Подручные с готовностью заржали, подкрепляя выпад главаря дружным подтявкиванием. Как видно, Аркан принадлежал к сорту людей, которые по-настоящему расцветают лишь в компании, сплачивая вокруг себя слабых, вовлекая их в стихийную стаю и всем составом наваливаясь на одиночек. Без такой поддержки они стоили дёшево, не выделяясь, как правило, ни особым умом, ни настоящей силой. Часто их называли лидерами, но шли за ними одни неудачники – другое дело, что таких большинство.

Однако Вадим не удостоил «вепря» взглядом, не доставил ему такого удовольствия, и тогда Аркан взорвался:

– Ещё не понял, придурок? Ты здесь никто, грязь навозная! И не тебе разевать пасть на найтов!

– А кому? – сейчас же спросил Вадим.

– Ч-чё?

– Как забавно, – сказал он. – Я же по всем статьям лучше, и ты это чувствуешь. Ты как тот попугай из анекдота, который ни фига не умеет, зато остальные зовут его боссом. Каждый гордится чем может, верно?

– Крутого из себя строишь? – опомнился «вепрь». – Видали мы таких!.. Знаешь, скольких дуриков уже закатали в бетон или отправили рыбам на корм, сперва хорошенько поджарив? А скольких я лично «опустил», знаешь?

Однако наскакивал на Вадима с опаской, озадаченный его спокойствием. И оглядывался на подручных, ища поддержки, даже пинал их под столом шипастыми сапогами.

– Эй, ты чего думаешь о себе, тля? – грозно вступил Вовчик, делая вид, что поднимается. – Кто ты, вообще? Только и умеешь, что по карманам шмонать да за бабами прятаться!

Видно, тогда он не скоро очухался, пропустив дальнейшее действо, – как и Аркан. Кто же вытащил их из рассыпающегося «Перекрёстка» – преданные соратники? Или рачительные хозяева, пробравшись через подкоп?

Вовчик был в той же нарядной, отороченной пепельным мехом форме, слегка потускневшей за давностью. Теперь, наглядевшись на модели самых разных стай, Вадим сообразил, откуда его выперли: из Орды. Если он и там не прижился!.. Савсэм дыкий, да?

Хотя обликом парень на азиата не походил – скорее на грека.

– Со свиданьицем! – приветствовал его Вадим. – Так ты уже «вепрь»?

– Почему «уже»? – оскорбился тот. – Сбрендил, что ль? Да мы теперь любую стаю за пояс заткнём!

Выходит, не случайно Эва выделила его из всех. Да и когда она действовала наобум?

– И Орду?

– Запросто! Я ещё поволоку Бату за колёсником – попомнит он меня, нажрётся навоза вместо конины!

– Кошмар! – согласился Вадим. – А как тебя к ордынцам-то занесло?

– Чтоб ты знал, мой папашка из Молдовы, – похвалился Вовчик. – Гагауз!..

– И что?

– Дед Пихто! – не вполне в рифму огрызнулся толстун. – Гагаузы – те же турки, понял?

– Так ты теперь мусульманин? – сообразил Вадим. – Чудеса!.. И обрезание уже сделал?

– Я тебе щас обрежу, – посулил Вовик. – Под корень!

Вадим недоверчиво улыбнулся.

– Как там, в мусульманстве, насчёт «подставь другую щёку»? – поинтересовался он. – Одну тебе уже попортили.

Угрожающе супясь, парень поднатужился, силясь разродиться чем-нибудь пообидней, затем вдруг сморщился и поник, словно проколотый шар, почти готовый заплакать, – всё-таки нечаянная встреча с Эвой обошлась ему дорого. Вообще, без потерь тут редко обходится. Одних она ранит, других ломает – хорошо, если не совсем. Вадим усмехнулся: товарищи по несчастью, надо же!.. Однако продолжать пикировку ему расхотелось.

– Ну хорошо, – сказал он, – вот сдадите меня – дальше-то что? Разве это я мешал вам жить?

– А дело вовсе не в тебе, – ответил Аркан. – Подумаешь, пуп!.. Я из принципа тебя задавлю.

– «Ничего личного», да? – улыбнулся Вадим. – Я всегда говорил: принципы нужны тем, у кого туго с совестью.

– Давай-давай – повыступай!.. А после мы выдерем тебе ноги.

– А что на это скажут Шершни? Вам как велено доставить меня: целым или по кускам?

– Не оговорено, – соврал Аркан. – Уж как выйдет. Так что помалкивай в тряпочку!

Снаружи, за толстыми стенами костёла, что-то происходило. Проникать туда мысле-облаком Вадим не решался, а расслышать подробности не позволял здешний гвалт и звукоизоляция, устроенная с отменной надёжностью. Всё же он определил, что шорохи постепенно концентрируются вблизи окон, даже проникая внутрь проёмов; а по стенам, с нескольких сторон, уже карабкаются на самый верх: росичи выходят на исходные рубежи. Рассеянно Вадим потрогал висок.

– Кому сигналишь? – тотчас всполошился Аркан, кося глазами по сторонам. – Думаешь, тут идиоты сидят? Ну говори, мразь!

– Ты параноик, что ли? – огрызнулся Вадим. – Заговоры ещё не мерещатся – или погони? А может, и вены уже резал? Псих…

И угодил по больному месту.

– Гнида! – заорал «вепрь». – Я тебя щас на части порву и свиньям разбросаю, а печёнку сгрызу лично!

– Как самурай, что ли? Тебе б стихи писать – стал бы танкистом.

Вроде опять попал, потому что теперь Аркан едва усидел, так его распирало. (Господи, и здесь поэты!)

– Умный, да? – взревел он. – Знаешь много?

И замолчал, испуганно озираясь.

По залу катануло упругим порывом, и одновременно погасли факелы – наверно, просто перекрыли газ, для пущего эффекта синхронизировав с воздушной волной. Даже напольные лампы заметно потускнели, опуская помещение в густой сумрак. Затем под кафедрой распахнулись резные створки и по короткой лесенке поднялись четверо, один за другим, – громадные, тяжёлые, залитые в чёрный шипастый пластик. И тотчас смешанная стая рыкающих, чавкающих, драчливых недочеловеков затихла и присмирела, расцвела подобострастными ухмылками (разве хвостами не завиляла), – так что лишь слепой не распознал бы в четвёрке хозяев.

Шершни не отличались друг от друга ни габаритами, ни облачением, но Вадим сразу ощутил меж ними Магистра, и ощущение ему совсем не понравилось. От вожака исходила Сила, с какой Вадиму ещё не доводилось сталкиваться, исключая разве Бондаря и, конечно, Мстителя, – а может, это Вадим стал острее на неё реагировать.

«А как у Магистра с естеством? – подумал он. – Наверняка же тут существует параллель, то есть внутренняя сила сообразуется с мускульной. Если рядовой Шершень лишь слегка проигрывает тяжеловесу-Гризли, насколько ж сильнее у них вожак? Лучше не проверять».

Откинувшись спиною к стене, Вадим наблюдал, как развернувшиеся в полукруг Шершни направляются прямо к нему, игнорируя остальных. Уж не меня ль и определили в Слуги взамен Эрнста? – забеспокоился он. Кажется, сейчас состоится образцовое «посвящение». Этого не хватало!..