– Тогда не тяните, да?

– Будь покоен.

Поднявшись с камня, богатырь кивнул Артуру и вместе с ним снова направился в подвал.

– Что ж ты, мой король, не поддерживаешь меня? – спросил Светлан, спускаясь по лестнице. – Думаешь, легко обламывать этот утёс в одиночку? Вставил бы и свои пять копеек. Или хотя бы грошик.

– А по-моему, мне не стоит соваться, – возразил Артур. – К тебе великан больше расположен, и твои доводы доходят до него быстрей. К тому же на тебе нет крови огров, как на мне. Я уж не поминаю любопытство, которое Крон к тебе испытывает.

– Психолог, надо же!..

– И потом, он чувствует себя твоим должником. За последние часы ты выручал Крона не единожды.

– В конце концов, кто его спас? Если б не ты, наш громила остался бы без потомства – и это при лучшем раскладе.

– Я лишь довершил начатое тобой, – пожал король плечами. – И не притворяйся, будто не понимаешь это.

Вступив в угрюмый коридор, озарённый чадящими лампами, они разыскали подходящую дверь, сколоченную из толстенных досок, обитую железом и, конечно же, запертую.

– Ключ скорее всего у кого-то из охранников, – предположил король.

– Собираешься обыскивать трупы? Я – нет.

Взрывным тычком ступни Светлан сокрушил массивный замок, и дверь отворилась с протяжным скрипом. Запалив факел от ближнего светильника, он вступил в проём.

Это и впрямь оказался арсенал – или оружейная комната, что точнее. Лат и оружия тут хранилось в достатке, но уж никак не в обилии. То есть оркам наверняка хватало, чем заменить поломанные доспехи, а вот касательно предметов роскоши…

– Что нам требуется, рыцарь? – спросил Светлан. – Тяжёлые латы вроде ни к чему, да и нет смысла их напяливать – всё равно через пару часов перерастём. Вот наплечники не помешают… наручи, поножи… Нагрудник тоже сгодится, да? Шлемы, само собой. Ну, с обувью пока терпимо – наверно, ступни разбухают не так быстро. Штанцы и впрямь стали коротки, но это переживём – лишь бы не лопнули до срока. А уж молотилки каждый выбирает на свой вкус.

– Ещё пригодились бы щиты, – напомнил Артур.

– Щиты – это твоя специализация. А я так и не научился ими пользоваться, больше полагаюсь на проворство.

Перевернув едва не всё, они подобрали-таки себе самое нужное, сработанное, правда, не из металла, но из материала сродни хитину – хотя такой чудовищной прочности, что и в современном Светлану мире вряд ли бы нашлись аналоги. Взамен своего прославленного меча, годного теперь разве для музея, Артур вооружился здоровенным секачом, не особо изящным, зато тяжёлым и на диво острым. Вдобавок к нему взял короткое копьё с широченным, как у ассегая, наконечником, двулезвийный топор страшенного размера и округлый выпуклый щит с вырезом наверху, очень удобно крепившийся к спине (хотя король при этом делался похож на черепаху). Хотел прихватить и булаву, утыканную шипами, однако Светлан отговорил: явный перебор. Сам же он ограничился вторым мечом, причудливо изогнутым, точно рог исполинского лося. А к отобранным латам прибавил боевое ожерелье, широкое и роскошное, как у древних египтян.

Нашлись тут и луки – сделанные бог знает из чего и короткие, точно у монголов, но страшно тугие. Ничего странного, если учесть, что орки намного превосходят силой среднего человека и вполне способны разорвать того голыми руками. А стрелы к этим лукам больше походили на арбалетные «болты», толстые и не слишком длинные. Недолго повозившись, Светлан соорудил две спарки, скрепив луки в трёх местах и связав тетивы, – просто на всякий случай: а вдруг потребуется оружие дальнего боя? Если по здешним стенам развешены луки, значит и стрельба не за горами.

Выбравшись из подвала по другой лестнице, рыцари внезапно уткнулись в зеркало на полстены. Выглядели они… устрашающе. Особенно, если рядом поставить нормального человека. Экзотические доспехи ещё прибавляли им своеобразия, а раздавшиеся тяжёлые плечи, накрытые словно бы черепицей из воронёной стали, смотрелись и вовсе чудовищно. И выросли оба уже футов до восьми.

– Стали руки мои, как ноги, – пробурчал Светлан нараспев, будто читал стих. И прибавил уже без всякого речитатива: – А ноги и сравнить-то не с чем – не бывает такого в обычной жизни!..

К радости Крона они покинули злосчастную, омытую голубой кровью заставу, не задержавшись ни на одну лишнюю минуту. Прежние свои латы рыцари спрятали в сторожке возле крепостных ворот, чтобы забрать на обратном пути, если повезёт вернуться. По примеру Светлана, король укрепил новые «игрушки» за спиной, оставив руки свободными.

Позади замка вновь начался тоннель, но теперь он сделался просторней, а путающих, сбивающих с толку ответвлений стало гораздо меньше. Зато чаще стали возникать залы, от небольших до громадных, уставленных вычурными колоннами, точно стволами могучих деревьев, с неровным дном, уступами вздымающимся едва не к потолку, с подобиями перегородок, образующих укромные закутки. Как правило, большие залы неплохо освещались – странными растениями, похожими на исполинские грибы или на загустевших медуз и свисающими со сводов, точно роскошные люстры. К сожалению, малые пространства им чем-то не глянулись, и вот там было гораздо темней. К счастью, вместе с прочими чувствами у богатырей обострилось зрение, потому детали пещер с трудом, но всё же различались даже в самой глубокой тени. Хотя отрядец уходил от поверхности всё дальше, холоднее не становилось – наоборот. Вместе с теплом в воздухе прибавлялось влаги, и сам он казался всё плотнее.

Порядок следования установился окончательно: впереди шёл Светлан, мобилизовав своё пресловутое «чутьё», а глазами обшаривая подозрительные углы; за ним – Артур, больше поглядывая по сторонам, чем вперёд; третьим шагал Крон, уложив дубину на плечи, но одной пятернёй стискивая рукоять – чтобы не тратить время на замах. Изредка Светлан оглядывался на огра, и громадной рукой тот указывал направление… вернее, подтверждал его, поскольку Светлан уже запомнил накрепко, в какую сторону следовать, а при прочих равных выбирал дорожку, круче нацеленную вниз, и обычно оказывался прав.

Первые полчаса он держался с предельной насторожённостью, страшась новых наскоков орков. Но те не давали о себе знать, другие опасности тоже не возникали, и постепенно богатырь расслабился настолько, что опять принялся рассуждать вслух, обращаясь главным образом к Артуру. Причём тема, конечно же, впрямую касалась их нынешних изысканий.

– По мнению палеонтологов, – говорил он, – Большое Побоище случилось миллионов эдак шестьдесят-семьдесят лет тому назад. Затем эволюция на Земле повернула в иную сторону. И длилась себе, длилась – возможно, без участия Скитальца, для экономии сил перемахнувшего через этот провал, – пока на сцене не появились приматы… или даже гоминиды. И вот тогда, примерно миллион лет назад… а может, и позже: тысяч триста-четыреста… Скиталец вмешался снова, трансформировав обезьян в людей, а заодно вдохнув души в сотворённые тела.

– По-твоему, Бог сотворил лишь людей? – удивился Артур. – А как же все твари, земные, морские и небесные?

– Думаешь, Скиталец стал бы валандаться с мелочёвкой? Скорее, он лепил только высшие формы. Собственно, для них тут и расчищалось место. Понятно, что адепты Господа приписали ему создание всего сущего во Вселенной, иначе пришлось бы искать других творцов. Но после ухода Великих остались не одни камни да вода. Ведь Побоище пережили не только гоблины – наверняка уцелела почти вся флора, множество мелкого зверья и разнообразные духи, слишком привязанные к здешним местам, чтоб увязаться за древними богами. Так что начинал Скиталец вовсе не с нуля, фундамент уже был заложен. Правда, свою надстройку он возводил по единому чертежу. И плох ли тот был или хорош, но это предполагает некую упорядоченность – в сравнении с разгулом стихий, который царил прежде.

– Но пока на земле властвуют гоблины, тролли, драконы… – («Огры» – следовало бы добавить. Но для этого его величество слишком деликатен.) – Люди не выжили бы в таком окружении.