– Чего? – не понял тот.

– Трос доставай – чего! – усмехнулся Вадим. – Вторую пару мохначи могут не пропустить – мы и так слишком их взбудоражили.

– С ума съехал? – возмутился Тим. – Как я доброшу?

– Кто говорит о тебе? Предоставь это Гордею.

С весёлой ухмылкой крутарь принял моток, ухватив за конец, и широким взмахом послал через зал. С той же лёгкостью Вадим поймал трос и привязал к ближней скобе. Выбрав слабину, Гордей распрямился и свой конец троса укрепил значительно выше, обеспечивая уклон.

– А если низвергнусь? – спросил Тим, с тревогой глядя вниз.

– «А если б он вёз патроны?» – парировал Вадим. – Смелее, джигит, на тебя девушка смотрит!

Однако Тим ещё колебался, крутя пристёгнутый к поясу карабин. Действительно, сорваться с высоты в самое скопище пауков…

– Или хочешь остаться один? – добавил Вадим, памятуя о лучшем способе вышибания клиньев. – Мы-то без тебя проживём…

Это подействовало. Вздохнув щуплой грудью, спец пристегнул карабин к тросу, с отчаянной решимостью шагнул в обрыв. А выдохнул, уже причалив к другой стороне. Подхватив приятеля за доспешные гребни, Вадим втянул его в коридор, а от дальней двери к ним уже скользил Гордей, шустро перебирая ладонями по тросу. Ему-то помогать не пришлось – мгновенно отстегнув карабин, крутарь заскочил в проём с ловкостью обезьяны.

– И что? – проворчал Тим, озираясь. – Всего и дел, что поменяли один коридор на другой! – Заинтересовавшись, он придвинулся к самой стене, протягивая руку, спросил: – Чего это?

– Не тронь! – поспешно сказал Вадим, но под пальцами технаря уже сдвинулось, из зала донёсся скрип, и пол под их ногами легонько задрожал.

– Балда! – в сердцах бросил Вадим. – Вечно спешишь.

Выдвинувшись в проём, он задрал голову, наблюдая, как от потолка отлепляется полоса и вдоль отвесных стен скользит вниз, влекомая струнами, едва приметными в щелях вычурного орнамента. Кажется, струны затягивало под коридорный пол – в самом деле, достигнув его, дорожка остановилась.

– Вот и мост, – нервно хихикнул Тим. – Стоило стараться, да?

Мосток и вправду вышел на славу: ровный, гладкий, похоже прочный. Давешний трос протянулся над ним, заменяя отсутствующие перила. По крайней мере, отступать теперь станет проще – если найдётся кому.

– Стоило, – буркнул Вадим недовольно. – А если включение засекут, ты подумал?

Впрочем, досадовал он больше на себя: здесь же напрашивался мост – как он не сообразил?

– «А если б он вёз патроны?» – ехидно напомнил Тим. – И потом, мы уже открыли лишнюю дверь – так что, ежели за этим следят!..

Махнув на него рукой, Вадим неумело скомандовал: «Ну что, росичи, вперёд?» – и ходко зашагал по центру коридора. Не сговариваясь, Кира и Гордей изготовили огнестрелы и заскользили по его сторонам, достраивая железный клин. А заодно символизируя новое триединство – творцов, крутарей, гардейцев. Ещё б и спецов в единый строй…

– Тоже мне, росичи, – умора! – фыркнул Тим, пристраиваясь к ним с тыла. – Один румын, другой негр, третий не поймёшь кто…

– Огрызок, – подсказала Кира.

– …а четвёртый и вовсе женщина, – заключил спец, будто в Рось пускали только мужчин.

– Заглохни, трепло! – рыкнул Вадим. – «Дальнейшее – молчанье».

– А это откуда? – удивилась девушка.

– «Гамлет», дурочка, – снизошёл Тим. – «Эх, молодёжь» – уже Козинцева не знают, не говоря о Шекспире! – И на сердитый взгляд приятеля поспешно приложил палец к губам.

Пока не кончился коридор, Вадим связался с другими группами, хотя краем сознания следил за ними постоянно, – однако там ничего не происходило, да и сами маршруты мало рознились. Каждый из коридоров упирался в такое же хранилище, обслуживаемое колонией пауков, – варьировалось только число заполненных ячеек. Вообще, пока это больше напоминало экскурсию, чем боевой рейд, а Шершни на глаза не попадались, будто вымерли. Поскольку отрядцу Вадима не нужно было дожидаться подкрепления, он оказался на острие, то есть первым преодолел паучье гнездовье и теперь двигался в неизвестность. Конечно, разумнее было притормозить и выровнять наступательный строй – если бы не поджимало время. Вечная гонка!..

– А может, на охоте весь Рой? – тихонько спросила Кира.

– Один Шершень здесь наверняка есть, – возразил Вадим, вспомнив надзирающий взгляд. – А где один, там и…

– Дюжина? – подсказала девушка.

Собственно, почему? – удивился он. Любимое Шершнями число? Конечно, для охраны Гнезда они должны были оставить вожака с полной командой – как минимум.

– Лучше не надо, – со вздохом сказал Вадим. – Дюжины нам не сдюжить.

Он вдруг заметил, что оба его подручных, Кира и Гордей, держат пальцы на спусковых крючках подствольников, а значит, настроены всерьёз. Стоит возникнуть Шершням, и здесь такое начнётся!..

Может, с ними и надо так? – спросил себя Вадим. Может, в этом «сермяжная правда»? И снова вздохнул: конечно, после телохранилища он осерчал, но не настолько же? Пулять гранатами по живому – бр-р-р…

Ощутив лопатками огнестрел, Вадим прикинул, не передать ли его Тиму – во избежание угрызений. Однако от искушения удержался: мало что может случиться? И совсем скоро – возможно, за этим входом.

Коридор в самом деле кончился, упёршись в широкую дверь. Только эта, в отличие от прежних, отворяться не спешила. Забурчав, Тим протиснулся вперёд и принялся шарить по стене, направляемый подсказками Вадима. В первый раз спец наткнулся на включатель случайно, но теперь знал, где искать. Скоро массивные створки вздрогнули, медленно разъехались по сторонам. И Тим отшатнулся со сдавленным воплем, в самой близи увидав изувеченное, искажённое страданьем лицо. И обнажённый торс, по которому стекала кровь, толчками выплёскиваясь из многих ран, – чтобы собраться в чаше из двух исполинских ладоней, выраставших из того самого столба, на коем подвесили несчастную жертву.

– Спокойно, – сказал Вадим, видевший не только зрением. – «Он же памятник!»

Впрочем, и глазами он заметил фальшь, но лишь в раскраске, отнюдь не в формах – вот тут натурализм был полнейший. Всё же Тим прав: с цветопередачей у Шершней не всё ладно.

– Ну да, «кто ж его посадит»? – подхватил Тим рефлекторно. – А вот подвесили за милую душу. – С облегчением он перевёл дух.

Кошмарный столб возвышался против дверей, оставляя проходы с боков, и служил, видимо, декоративным фонтаном – вполне симпатичная шутка, многим крутарям пришлась бы по вкусу. Дальше, куда не доставал коридорный свет, было темно; и только Вадим различил очертания просторного зала с круглой площадкой по центру, смахивавшей на танцевальную, да контуры многих столов, обставленных креслами, да силуэты других скульптур – наверно, не менее впечатляющих.

– Нехорошо стоим – на самом виду, – заметил Вадим. – Ну-ка вперёд!

Подхватив Тима за локоть, он шагнул в обход столба, а с другой стороны его уже огибали Кира с Гордеем. Сейчас же створки за ними сомкнулись, и тьма сделалась абсолютной – правда, не для Вадима и не для Киры, сразу опустившей инфра-очки. Гордей оказался экипирован хуже, однако спокойно продолжил движение, положив руку ей на плечо. И даже Тим предпочёл помалкивать, боясь накликать угрозу, притаившуюся во мраке. Осторожно они пробирались через зал, огибая мебель и скульптуры, действительно оказавшиеся фонтанами, вдобавок окружёнными небольшими бассейнами, пахучими настолько, словно их впрямь наполняла кровь.

Внезапно Вадим пригнулся, прячась за столы, и Тима вынудил сделать то же, маша рукой Кире. Поспешно она присела, потянув за собой крутаря, и вопросительно дёрнула подбородком, уставясь на Вадима.

– Шершни, – чуть слышно пояснил он. – Дождались наконец!

В самом деле, с другого конца зала бесшумно скользила цепочка из шести громадных шипастых фигур, возникших словно из-под земли. Вадим почувствовал их раньше, чем увидел, и поразился: на прежних, обычных, Шершней они походили мало. Те были могучими злобными парнями – и только; эти – матёрыми хищниками, выдрессированными и натравленными. Из оружия Вадим разглядел на них только мечи, зато скафандры отличались от прежних не только размерами, вполне подошедшими даже серкам, но, кажется, и толщиной.