– На тебя, сир, теперь надо взбираться, как на гору, – засмеялась она. – И бродить, бродить по твоим холмам!..

– Альпинисточка моя, – усмехнулся Светлан. – Лучше не вводи в искушение.

– Да какой ты богатырь, если не можешь противиться соблазну?

– Уж какой есть, – сказал он. – Доморощенный, где-то даже самозваный. А когда не хватает силы, беру умом.

– Или языком, ага? Мне ли тебя не знать!..

– Мы ж с тобой знакомы всего год, – удивился Светлан.

– Для кого год, – молвила Жанна. – А для кого четырнадцать месяцев и восемь дней.

– Ладно, не пыли. А то не знаю твоих способностей к арифметике!..

– Видишь? Выходит, и ты познал меня до самых… гм… глубин. Так что осталось только довести знание до абсолюта.

– Может, вам с Лорой спеть на пару? – огрызнулся Светлан. – Дуэт получился бы – блеск!.. Даже слушать не обязательно – смотри и балдей.

Сбоку раздались истошные крики, визг, ругань, накатив точно взрыв, – причём женские голоса мешались с мужскими. Поспешив на гвалт, парочка увидела, как несколько рыцарей, упившихся до полного озверения, пытаются… э-э… любить комедиантов, причём даже без различия полов. Пришлось Светлану поучить дворян хорошим манерам – на доступном для них языке и посредством весьма убедительных доводов, после которых они уползали на карачках. Затем подоспели здоровяки-стражи, похожие на спущенных с цепей волкодавов, и ещё усугубили аргументы богатыря, без церемоний мутузя вассалов, злоупотребивших графским радушием. Как видно, де Биф пресекал насилие, исходящее не от него.

Когда дебоширов уволокли, увязав в смирительные ремни, Светлан и Жанна задержались ещё на десяток минут, принимая изъявления благодарности от потрёпанных актёров и директора труппы, моложавого шустрого мужичка, назвавшегося Жульеном Сагетти и очень старавшегося казаться солидней. Юный паж даже удостоился приглашения (высказанного, впрочем, в форме благожелательной шутки) сыграть женскую роль в одном из спектаклей труппы – что очень насмешило Светлана. Тем более, что женщин среди актёров хватало – имелись даже хорошенькие.

– А роль героя-любовника у вас не вакантна? – поинтересовался он. – Вот тут бы наш пострел порезвился!..

– Точно, – поддакнул паж мальчишеским тенорком. – Героя будешь играть ты, любовника – я.

Жульен неуверенно улыбнулся и с опаской покосился на Агру, изящным горельефом застывшую возле стены. В разборки людей кобрис не вмешивалась – лишь наблюдала. Наверно, это и к лучшему.

– Запритесь крепче, – сказал богатырь уже на выходе. – Нынешняя ночь не для артистических натур.

– О, если б не глупое тщеславие нашей примы! – посетовал директор. – Думаете, это в первый раз? Впрочем, я прослежу. Даже посторожу, если потребуется… Ещё раз благодарю благородных господ за весьма, весьма своевременную помощь. Господи, ну почему своё расположение наши почитатели не выказывают иными способами?

– Будет и на вашей улице праздник, – пообещал Светлан. – Лет эдак через тысячу богатству и славе артистов станут завидовать короли.

– Ах, ваша светлость! – вздохнул Жульен. – Конечно, я люблю сказки…

Затем, отойдя от актёров не особенно далеко, на одном из сумеречных перекрёстков троица попала в засаду. Действительно, на случайную встречу это не походило – богатыря явно поджидали. А был это не кто иной, как маркиз де Гронде, посол Нордии, сопровождаемый двумя крепышами-слугами, вооружёнными мечами и облачёнными в полулаты. Сам-то он прихватил с собой лишь парадную шпагу, а одет был вовсе не по моде раннего средневековья.

– Почему бы нам не поговорить, как посол с послом, – произнёс маркиз, кланяясь почтительно, но и с достоинством. – Не угодно ли?

И сотворил рукой изысканный приглашающий жест – прямо ходячее пособие по дворцовому этикету, можно за эталон брать.

– Ну да, как звезда с звездою, – хмыкнул Светлан. – А бить не будете?

– Мне ли не знать, что истинный богатырь стоит целого войска! – вежливо улыбнулся маркиз. – Тем более, у вас такой грозный охранник.

– Имеете в виду нашего пажа?

По холёному лицу вельможи разлилась приятность.

– Несомненно, сей юноша столь очарователен, что даже при дворе Луи затмил бы всех, – промолвил он, не снимая с лица улыбки. – Но я разумел вот это диковинное существо, словно бы пришедшее из легенды.

И той же кистью, изящно разведя пальцы, де Гронде указал на кобрис.

– Сведущие люди полагают, будто он опаснее любого льва, – продолжал маркиз. – А если, не дай Бог, нападает на людей, действует столь стремительно, что удары клинков и даже стрелы за ним просто не успевают.

– Вообще, это девочка, – сообщил Светлан. – К тому же ласковая.

Со вниманием нордиец поглядел на него, затем на зверя, застывшего в статую, и слегка развёл руки по сторонам, позволив пышным манжетам соскользнуть по бледным запястьям.

– Ну разумеется, – изрёк он. – У каждого свои домашние любимцы. Некоторые даже заводят крыс.

– На дьявола намекаете? – усмехнулся богатырь. – Поверьте, люди привлекают его куда больше. Такие забавные зверушки!..

– Видимо, я не всё знаю про ваши подвиги, – пробормотал де Гронде, одарив его новым внимательным взглядом. – Что-то совсем свежее, да? Может быть, поделитесь на досуге?

– Если доживём до него.

– Уповаю, что доживём, – молвил маркиз. – А пока предлагаю деловую беседу.

– Думаете, в ней есть смысл?

– Ну, лучше сразу прояснить позиции. К тому ж, мы оба – умные люди…

– О, вы мне льстите!

– …и в своих державах играем не последние роли. Конечно, моё положение при дворе Луи не сравнить с вашим влиянием на королеву Анджеллу…

– Может, не стоит доверять сплетням?

– Я говорю о факте, милостивый сударь, – произнёс де Гронде, обозначив в голосе некоторую сухость. – Поверьте, я неплохо осведомлён.

– Не сомневаюсь, – осклабился Светлан. – Вообще-то, я поручил вас своему помощнику, – прибавил он с сомнением. – Видите ли, мы решили поделить дела – уж очень поджимает время.

– Я охотно побеседую и с королём Артуром, – заверил посол. – А вас, милейший граф, долго не задержу – обещаю.

– Ну, раз так…

Идти оказалось недалеко – верно, потому маркиз и успел перехватить Светлана, неведомо как узнав про переполох в комнатах актёров. А заняли нордийцы тут целый корпус, соединённый с центральным зданием несколькими крытыми галереями, и, похоже, обосновались надолго. От прежней обстановки в доме остались лишь стены, да и те подверглись основательной переделке. Эдакий уголок просвещённой и процветающей Нордии в варварском краю. Уже по здешнему интерьеру было видно, насколько убежала она от западного соседа – похоже, со всего мира в Нордию стекались новшества и открытия.

Маркиз принимал гостей в большой комнате, вполне гармонирующей с его изысканным нарядом и щедро озарённой настенными канделябрами, заменившими тут дикарские факелы. Все трое расселись вокруг изящного столика, живописно украшенного цветами и нарядной посудой, на которой уже заготовили угощение: вино, фрукты, сладости, – по-видимому, нордиец был прекрасно осведомлён о вкусах Светлана. Агра сразу улеглась в ногах богатыря и заснула, лишь изредка разжмуривая веки, словно бы для проверки. (Уши, впрочем, и во сне реагировали на каждый звук.) А за столом им прислуживал не какой-то полуобученный верзила, куда лучше управляющийся с мечом, чем с домашней утварью, а вышколенный лакей, расфранчённый немногим хуже хозяина и почти столь же важный.

Прищурясь, Светлан разглядывал картины, развешенные по стенам, и статуи, выставленные в нишах, – наверняка творения нордийских мастеров; оценивал вооружение, приткнутое там и тут и тоже, скорее всего, произведённое в Нордии. Эдакая выставка достижений, затем и устроенная, чтобы производить впечатление на посетителей.

– Конечно, ваше королевство тоже славится мастерами, – молвил посол, как бы отдавая должное, – но лишь в Нордии красота имеет подлинную цену. Видели бы вы нашу столицу – какие дворцы, храмы, скульптуры!..