– Разберемся, – произнес Светлан. – Сейчас нужно думать, как самим не попасть под обвал. Уж тогда нам станет не до радикальных решений.

– А помнишь, как борются с лавинами? Артиллерийской пальбой.

– Хо, – усмехнулся он. – Превентивные меры, да? И куда предлагаешь палить?

Подумав несколько секунд, девочка сообщила:

– Зеля чувствует, где обретается их повелитель, даже может оценить дистанцию.

– Подозреваю, она укажет туда, куда мы уже идем. Хотя расстояние знать нам бы не помешало.

– Между прочим, в той стороне находится храм здешних дракош… или лучше назвать это капищем?

– Что, они Зодиару еще и жертвы приносят?

– Видимо, есть потребность. Ведь он одарил слуг такими классными заповедями!

– Законы robotics, ну да, – проворчал Светлан. – Плагиатор хренов.

– Хотя, не исключено, ритуалы нужны самому колдуну, дабы полнее сдирать свою дань.

– А как выглядит это… э-э… капище?

Всмотревшись в распахнутое оконце, Мишка ответила:

– Какой-то огромный зал, едва подсвеченный светляками. Собственно, Зелька не была там ни разу – слишком зеленая… кстати, к зрелости они желтеют.

И тогда мы переименуем дракошу в Желю. А если доживет до старости и покроется мхом?

– Ценный «язычок», – заметил богатырь. – И выдала бы все, да знает мало.

– Не будь привередой, – вступилась ведьма. – Зеля открыла нам целую цивилизацию!

– Вернее, что от нее осталось: жалкие ошметки былой роскоши.

Впрочем, он и впрямь придирался. Очередной приступ сварливости.

– Выходит, таракашку наслал на нас Зодиар, – сменил тему. – И зачем, интересно?

– Может, эта такая проверка?

– Кстати, нас вновь увело. Если помнишь, речь шла о гигиене здешних дракош. Итак?

– Время, свободное от охоты, обхаживания господина, приглядывания за детьми… и прочих забот, самочки проводят погруженными в ванны, наполненные специальным раствором. А затем эту жидкость не выливают, но перегоняют в некий отстойник… И что с ней творят дальше, Зеля не ведает.

– Какая интересная у дракош жизнь, – покачал он головой. – Забавно, что о чистоте единоплеменников больше всего радеют каннибалы.

– Ведь пиша и должна быть стерильной.

– Смахивает на безотходное производство. Очень рационально, без всякого почтения к объекту. Партия сказала «надо»…

– Тут не «надо», – пробурчала ведьма. – Тут «давай-давай». А если не можешь – в расход.

– Это не дракоши изобрели. Сапиенсы – материал… как это знакомо!.. А может, самок вымачивают лишь затем, чтобы плоть сделалась нежней?

– Тогда почему не выплескивают раствор?

– Возможно, в нем дефицитные компоненты и их стараются извлечь для дальнейшего использования.

– Слишком банально, – отвергла Мишка. – Выбивается из стиля.

– М-да, это довод…

– Именно, что довод. Этот критерий из самых верных тут – уже не раз замечала. И потом, если б дело было лишь в экономии, отстойник не стали бы размещать в капище.

– Хорошо, – сказал Светлан. – А какая у тебя версия?

– Ну, на версию это не тянет.

– Не до жиру – гони, что есть.

– Пойдем логическим путем… гм… вместе. Что Зодиару требуется прежде всего?

– Власть, – ответил он. – Как магическая, то бишь с прописной буквы, так и простая, житейская.

– Со строчной, – кивнула ведьма. – Этим же наверняка озабочен Ла Гус, судя по всему, вступивший с колдуном в сговор. И людоеды вкупе с гипотетическим их Хозяином не мыслят себе жизни без нее. Но все они – лишь орудия Рока, пытающегося выстроить Вселенную по шаблону. Для него любая жизнь – это зараза, кою нужно искоренить, ржавчина на возводимой им конструкции…

– Не увлекайся, речь сейчас о менее масштабном. Вселенную лучше оставить на завтра.

– Да, – согласилась она. – Но здешний узел, напророченный Джинной, явно закручивается вокруг Ули, с похищения которой и начались главные беды. А чем замечательна эта малышка?

– Ты в педагоги собралась? – осклабился богатырь. – Не можешь без контрольных вопросов?

– Она задает судьбы, – ответила себе Мишка. – Вынуждает людей, в которых силен вселенский кукловод, идти туда, куда вздумается самой. А откуда взялась в ней эта пакость?.. Это не вопрос, – поспешила сказать. – Это ораторский прием.

– Ну-ну… оратор. Продолжай.

Но продолжить им не дали.

Из-за скалы навстречу богатырю метнулась фигура. По очертаниям это был человек, хотя гигантских размеров, а людей Светлан уже отвык пугаться, уверовав в свою силу. И тем большим удивлением для него стало, что от столкновения прочь отлетел именно он, будто в его грудь угодило ядро. К счастью, его тело оказалось готовым к превратности, за доли секунды восстановив баланс, даже успев подхватить Мишку, едва не сорвавшуюся с насеста, и Светлан приземлился на ноги, мигом приняв оборонительную стойку. Но доставать меч пока не стал, решив не усугублять конфликт. Или лучше считать это недоразумением?

И незнакомец не спешил повторять атаку, судя по всему, вполне довольный результатом первого контакта. На широком и бородатом лице здоровяка возникла ухмылка, не то чтобы злобная, но не сулившая доброго адресату. И оснащен он был по здешним меркам очень недурно: добротное оружие увешивало его, точно игрушки рождественскую елку. Кстати, борода у громилы была рыжая, даже почти красная. А кожа такая бледная, что словно бы светилась в сумраке.

Действительно, мужик был огромен. До слона, правда, не дотягивал, но до носорога, из самых крупных, – вполне. И когда подобная махина вздымается на задние конечности, а в передние берет тесаки… причем ясно, что рубить собирается не лес. Пожалуй, он походил на неандертальца – грубым сложением и волосатостью. Но был много, много крупней – настолько, что матерый гризли показался бы рядом с ним медвежонком. А торчащие из-под шлема уши оказались заостренными, как у эльфов… или у свиней. К тому же большими – даже сделать поправку на прочие его части. («А это, деточка, чтобы лучше тебя слышать».) Его латы были сработаны из драконьей шкуры, а громадный топор и боевой молот, больше смахивающий на громадную кирку, вполне могли изготовить гномы.

– Это был намек? – спросил Светлан. – А человечьим языком не хочешь объяснить? Откуда такая неприязнь к мирным путникам?

– Человечьим? – повторил гигант рокочущим басом, напоминающим львиный рык. – А с чего ты взял, будто я – человек?

После Крона подобные голоса не внушали Светлану трепет – при желании он сам мог взреветь не хуже. Но для здешней сцены хватит и одного зверя.

– Ведь обличьем-то – схож, – пояснил богатырь. – А уж кто ты по своей сути…

– Моя суть не про твою честь, – объявил громила, несколько озадачив Светлана такой фразой. – Что тебя трогает – это мои намерения.

Помедлив, Светлан спросил:

– Ну и?..

– Я намерен тебя убить, – сообщил бородач. – В честном бою, понятно, – я не нападаю со спины.

– А за что? Я тебя вроде не обижал…

– Причины целых три, – охотно пояснил убийца. – Первая – мне заплатили. Вторая – нужно пополнить припасы. Что до третьей, то я люблю хорошую драку.

– Есть и четвертая, насколько знаю, – сказал богатырь. – Ты убиваешь открыто, чтобы нагнать на противника страх. А уж затем испить его жизнь до дна, зарядившись чужой силой.

Прислушавшись к себе, он не ощутил запрета на убийство, иной раз сильно его злившего. Даже набить мерзавцу лицо ему обычно не дозволялось – под страхом отлучения. Но в этом здоровиле не было души, а значит, поступать с ним можно как заблагорассудится.

– Наверно, для того и болтаешь с жертвами, – прибавил Светлан. – Вон как звонишь гладко – успел набраться за длинную жизнь.

– Угадал, – подтвердил людоед, осклабившись. – Иных, кто поученей, даже беру с собой. И принимаю как гостей, ни в чем не отказывая… пока не приходит их черед.

Его улыбка могла бы вогнать в дрожь и закаленного человека. Так ухмыляться могла бы акула, если б обладала юмором.