— Хорошо-хорошо, — произнес император успокаивающе. — Но такое предложение озадачивает, согласись.

— Поделитесь властью, Ун, не жадничайте!.. Иначе потеряете все.

— Но это же нереально!

— Почему? В истории такие прецеденты были.

— А чем они заканчивались, помнишь?.. Один правитель съедал другого.

— А вот тут уж кто кого переиграет — все по-честному. Шансы у нас будут одинаковые, у вас даже больше.

— Послушай, а хочешь, отдам тебе Тиберию? — предложил император. — Благодатный же край, а какие там женщины!..

— Это частности, Ун, — как будем делиться, обговорим потом. В принципе вы согласны?

— Ну-у, допустим… Но как это устроить?

— Сейчас мы поднимемся наверх, — сказал Горн. — Пусть там уже ждут пять лучших ваших бойцов… — Император сделал протестующий жест. — Пять, Ун, пять!.. Этого достаточно, чтобы уравновесить нас с Эриком. Если их окажется больше, я заколю вас на месте.

— Ну, а дальше?

— Дальше будет видно. Будем решать проблемы по мере поступления… Вызывайте своих!

Горн придвинул к нему переносной пульт, уже подключенный к сети, сам встал за экраном.

— Лот? — утомленно спросил император. — Вот что, Лот, дружище, выбери пяток мечников поумелей и пошли их… Ч-что?

— Пошел в задницу, Ун, — с наслаждением повторил знакомый голос. — Надоел ты мне до тошноты!

У правителя отвисла челюсть — действительно, для одного дня многовато.

— Ты больше не император, — продолжал Лот. — Довольно я терпел над собой ничтожество!..

— Что ты говоришь, Лот? — потрясенно вымолвил старый Спрут. — Мальчик мой! Я же поверил тебе, подарил любимую жену, а ты… Ты ведь повязан со мной кровью родичей, Лот, ты выдал свой прайд с потрохами, обрубил все концы… Как же можешь ты?!

— Хватит! — сказал Лот. — Ты — дурак, Ун, и всегда им был. Не для того я уходил от Тора, чтобы подчиняться тебе. И теперь случай сам просится в руки.

— Случай? — встрепенулся император. — На что ты надеешься, глупец? Избранные отвергнут тебя, стража — поднимет на мечи!..

Лот захохотал:

— Думаешь, я решился бы на такое, не заручившись поддержкой многих? Твои Избранные уже присягнули мне — все до единого.

— Ложь — этого быть не может!

— Это есть! — рявкнул Лев. — Кому ты нужен, бездарный правитель Ун? Ты хотел угодить сразу всем, и сейчас все отвернулись от тебя. Ты даже собственную жену не сумел удовлетворить…

— Ты зашел слишком далеко, славный мальчуган Лот, — негромко произнес император, тоже перешедший теперь в разряд бывших. — Ты не поверишь, но избыток подлости тоже не в прок… Тебе не жить долго, Лот!

— Подумай лучше о себе, господин добряк для всех, — злорадно парировал тот. — У тебя богатый выбор: либо сдаться обожаемым тобою навозникам, чтобы они подвесили тебя за ноги, либо захлебнуться — через минуту я пускаю воду…

Горн молча рубанул мечом по кабелю, и экран погас.

— Откуда говорил Лот? — Он схватил за плечо впавшего в меланхолию императора, яростно встряхнул. — Ну?

— Что значит — откуда? — Ун вяло попытался высвободиться. — Сверху, разумеется.

— Номер сектора, комнаты?.. Живо, Ун!

— Сектор Ц, комната 12, — механически ответил Спрут. — Ну, доволен? Легче тебе стало?

Горн отпустил его плечо.

— Хотите выжить — спасайте Коридага, — посоветовал он. — Да не кисните, Ун, еще не все потеряно!..

И больше не обращая внимания на дважды свергнутого императора, Горн бросился к выходу.

Средний ярус оказался куда уютнее и благоустроенней нижних, хотя изрядно замусоренным. Коридоров здесь тоже было множество, будто в лабиринте, но шагавший впереди Олт выбирал дорогу без колебаний, а правильность выбора подтверждали тела спящих гвардейцев, разложенные по полу, словно указатели. От подобной предупредительности Эрика уже стало клонить в сон, когда вдруг, проходя мимо неплотно закрытой двери, он услышал приглушенные голоса. Негромким свистом Тигр привлек внимание Олта и показал на дверь:

— А там что?

— Насколько я помню, — так же тихо ответил старик, — прежде там оставались заброшенные помещения — в первозданном, так сказать, виде… Не имело же смысла благоустраивать здесь все? Хотя тогда эта дверь была всегда заперта.

Знаком Эрик велел ему замолчать и бесшумно раздвинул створки. Прямо от двери начинался угрюмый просторный коридор совершенно запущенного вида, однако все же освещаемый тусклыми древними лампами. А голоса определенно раздавались невдалеке.

— Пойдемте, тут уже близко, — шепотом позвал Олт.

Эрик покачал головой.

— Надо ж разобраться, — прошептал он в ответ. — Не хватало нам неожиданностей в тылу… А вы идите.

Жестом он направил Ю следом за стариком и проскользнул в дверь. Долго подкрадываться не пришлось. За первым же поворотом Эрик увидел двух черных гвардейцев, стороживших вход в темную трубу, на краю которой был установлен мощный дротикомет. Нацелили его внутрь трубы — стало быть, гостей ждали оттуда.

— Слушай меня, щенок, — негромко втолковывал один гвардеец, поматерей и помордастей, другому, — я этих панцирников как облупленных знаю, сколько лет рядом терлись… Здоровья у них много, а ума — чуть, спокон веков взамен их думала Божественная. Вертеться же самим панцирникам с отвычки будет непросто. Сейчас у них везде будто вешки расставлены: туда нельзя, этого не смей, императора и богиню почитай, о Низких вытирай ноги, не стесняйся… До сих пор они о нас всерьез не думают, и все свои несчастья списывают на гнев Духов, а стоит тех умилостивить, как все образуется само собой.

— Уж очень мудрено, старший, — пожаловался второй гвардеец, хлопая белесыми ресницами. — К чему ты ведешь это, не пойму…

Старший поглядел на него с сожалением, терпеливо вздохнул.

— Да к тому, дурень, что пока они догадаются сунуться в эту трубу, — сказал он, — наши уже будут держать их на прицеле и по первому сигналу… Ну, понял наконец? Ежели не удастся поладить с Уном по-хорошему, авось у нас в подвалах станет сговорчивей.

— Так чего тогда мы торчим тут, я не пойму, — в отчаянии спросил юнец, — раз все равно не сунутся?

— А вдруг? — с ухмылкой ответил старший. — Может, и среди них завелся умник? Вот тогда мы услышим его издалека и встретим как надо. Это ведь самый короткий путь, а панцирники обходить не привыкли — гордые слишком… И потом, должны же наши посигналить с того конца, когда доберутся?

— Вот одного я все-таки не понимаю: мы же вроде договаривались с панцирниками, что все здесь будет тихо-мирно, а сами…

— Ну, малый, да ты совсем почка!.. О чем можно договариваться с ограми? Они ведь даже и не вполне люди, недаром кличут их по-звериному. Думаешь, они с нами стали бы цацкаться, если б соображали чуть быстрей? А Уна мы должны захватить при любом раскладе, чтобы не бултыхаться потом в ледяной воде…

Сорвавшись с места, Эрик в три длинных прыжка сблизился с гвардейцами, уже на лету выхватывая мечи, и надолго оглушил обоих, матерого и юнца, выверенными тычками рукоятей: почему-то ему не захотелось их убивать. Затем — не оставлять же клинки без дела! — напрочь разворотил в дротикомете выбрасыватель, после чего опрокинул орудие на пол, чтобы не заслоняло проход, и на четвереньках протиснулся в трубу, устремившись вперед с предельной скоростью, но, по возможности, без шума.

Идиотизм! — раздраженно думал он. А если и с той стороны наставлен такой же латопробойник? У навозников-то хватило ума не соваться в эту мышеловку, даром что Истинных, оказывается, они считают лишь здоровенными придурками. И чего ради я влез, господи!.. Помогать имперцам, с которыми всегда грызся; спасать Уна, предавшего Тигров, — зачем мне это? Да будь они хоть трижды Истинными, мне на них плевать!.. Так что же меня гонит?

Нечестная игра, ответил он на свой же вопрос, — вот из-за чего я взъярился!.. Даже безродные имперцы, даже закоренелый интриган Спрут вначале пытаются следовать правилам, теряя драгоценное время, зато хитромудрый Коридаг с ходу отметает все обещания и договоры, уже на старте вырываясь вперед, — хвала новым правителям! Черт побери, на таком фоне даже имперцы покажутся родными…