– Вы – нет, – снова перебил барон. – Но кто знал помимо вас?

– Я вызвал вас на свой риск. Конечно, предварительно согласовав с митрополитом.

Геральд фыркнул в полный голос.

– Что вы хотите сказать этим?

– Я? – изумился барон. – Совершенно ничего.

Пожалуй, он и так сказал больше, чем следовало.

– Мне не нравится это ваше «пф-ф», Геральд Васильевич, – занудил из своего угла Гиршфельд. – Вы и раньше отзывались о духовных особах без подобающего пиетета. По-вашему, там сплошь предатели?

– Да отчего ж «предатели», князь? Нормальные гебисты. Даже патриоты – в некотором роде. Ибо пекутся о благе державы.

– Вы подразумеваете отца Ювеналия? – холодно спросил Шувалов.

– Ну да, я помню, что у вас к митрополиту давняя привязанность!.. Но слишком широк круг его знакомых. Вам известно такое прозвище: Богомол?

Лицо графа затвердело, глаза сузились в щелки:

– Что, вы уверены в этом?

– Разве забыли мой послужной список? – спросил Геральд. – Я просто-напросто знаю. Наши церковники настолько сдружились с «бесами», что уже не поймешь, кто у кого на службе. И цель у моего бывшего ведомства та же: душевное здоровье нации, – понятно, в своей трактовке. Так что теперь они в едином строю. А вы, извините, выбиваетесь из рядов – особенно в последнее время. И кто, по-вашему, «более матери-истории дорог»?

– Революционных поэтов цитируем? – осведомился старый князь.

– Да хоть мятежника Цурэна! – пожал плечами Гарри. – Было бы к месту.

Гиршфельд мигнул в некоторой растерянности, однако переспрашивать не решился. Похоже, его знание новейшей литературы не выходило за рамки школьной программы. Всё XIX-й век, понимаете ли, расцвет дворянства…

– Насколько знаю, – сказал Шувалов, – вы приехали не один.

– И что?

– Все привыкли воспринимать вас, как одиночку.

– Я не болтаю в постели, – отрезал Геральд. – То есть не разглашаю чужие тайны – свои, куда ни шло. А вообще это попытка маскировки… начинаю думать, не самая удачная. Не хватало, чтоб мою спутницу воспринял всерьез еще кто-то!.. Кстати, ваши агенты не засекли возле нас никакой возни?

– Вроде бы чисто все.

– Да? Я так и полагал.

– Намекаете на их некомпетентность?

– Да уж какие намеки, граф, – это и для вас не секрет. И вот с ними вы собираетесь защищать княгиню?

– Мы хотим привлечь к ее охране лучшего здешнего спеца, – сообщил Шувалов. – Некоего Родиона Шатова по прозвищу Шатун.

– Надо же! – хмыкнул Геральд.

И что тут от чего произошло: фамилия от прозвища или наоборот?

– Вы, случаем, не знакомы с ним?

Помолчав, барон ответил:

– Я не возникал тут больше десяти лет, а Шатун, насколько знаю, нарисовался позже. Кстати, удивляюсь вам, Алексей Георгиевич: доверить охрану августейшей особы безродному наёме!..

– За него поручился Кедрин, – возразил Шувалов несколько поспешней, чем следовало. Видно, укор попал по больному.

Барон перевел взгляд на Арсения. Действительно, поручитель из надежных – этакий местный юродивый. Умом, правда, не блещет, но людей чувствует сердцем. Вдобавок талантлив, этим оправдывая лишнюю простоту.

– Может, Родион не голубых кровей, – пылко вступил тот, – зато человек чести!

– Что, увы, не всегда соседствует, – усмехнулся Геральд.

– Я знаком с Родом не один год, – не унимался Арсений, – и доверяю, как себе. Моя бы воля, не задумываясь пожаловал бы ему дворянство.

– Ладно-ладно, убедили. Но он действительно сведущ в своем деле?

– Конечно, тут провинция, – сказал Шувалов. – Зато условия экстремальные, а это предполагает серьезную практику. К тому же естественный отбор – слабые не выживают. А Шатун поселился на отшибе и обитает один. По-моему, это говорит о чем-то, разве нет?

– В самом деле, самореклама недурная, – согласился Геральд. – Хотя рискованная… Ладно, я присмотрюсь к этому Шатуну, – сказал он. – Но постарайтесь не торопить события. Кстати, зачем вы затеяли общий сбор?

– Это предложила Елизавета, – ответил граф. – По ее мнению, присутствие многих единомышленников существенно повышает шансы.

– А заодно провоцирует свары. Как бы дело опять не кончилось дракой!

– Между прочим, в этом мы поддержали княгиню, – опять не утерпел Гиршфельд. – То есть я имею в виду членов ее будущего Совета.

– Что, вы уже и портфели распределили?

– Ну надо же быть готовым к развитию ситуации, – вступил Алексеев. – Кстати, не желаете участвовать? Ваши разнообразные дарования нашли бы здесь отличное применение.

И на что он намекает? Учитывая его репутацию, звучит странно.

– Если у меня возникнет потребность лобызать ягодицы… я не имею в виду дам, – тут Геральд слегка поклонился в сторону графини, – зачем влезать в эту шаткую конструкцию? Вокруг столько готовых пирамид!..

– Князь, никто не уполномочивал вас делать такие предложения, – ревниво заметил Гиршфельд. – Что-то вы очень расщедрились за чужой счет!

– Ах, князь, да полноте вам! – отмахнулся Алексеев, томно морщась. – От нас не убудет. А в Совете нужны те, кто умеет не только болтать.

– Может, и моим мнением поинтересуются? – напряженным голосом спросила графиня. – Или я тут вместо вешалки?

– Боже мой, Надежда Павловна! – ухмыльнулся Алексеев. – И что это вы свои больные мозоли разбросали по всей зале?

– Не смейте, князь! – взвизгнула она. – Вы сами-то…

– Хватит, – жестко сказал Шувалов. – Другого места не нашли? Оставим частности на потом.

– Н-да, чуда не случилось, – заметил Геральд меланхолически. – Пауки в банке не уживаются, сколько не дрессируй. А если подбросить еще горсть?

Влад ощутил внутри себя Зов, совсем близкий, внутригородской, и тотчас откликнулся, протянувшись навстречу сознанием. Конечно, это оказалась Ника, разгоряченная, оживленная. Обреталась она в каком-то захламленном подъезде, с любопытством поглядывая в оконце. Разглядеть детали Влад не успел – ухватившись за него, Ника сразу перенеслась в кабинет и закружилась в своей манере, одновременно выспрашивая, рассказывая, ужасаясь и восторгаясь, а заодно проверяя что-то в архивах. Но через пару минут убежала к себе, чтобы успеть к началу вечеринки, – собственно, для этого и Окном воспользовалась. А когда Влад вступил в общую комнату, она восседала в любимом кресле и с нетерпением поглядывала по сторонам, будто заявилась сюда первой. Да и остальные были уже в сборе.

На первый взгляд это походило на сборище рыцарей за Круглым Столом: просторный зал, массивные кресла, оружие на стенах, даже свечи по углам, – но торжественностью тут не пахло. Всё было просто, по-домашнему. Помянутый «круглый стол» заставлен яствами, способными потрафить любому вкусу, а наряды и позы пирующих отличались раскованностью. Правда, обошлось без натуризма, чтобы не шокировать непривычного Шилова. Даже Ника сегодня держалась приличий – конечно, в собственной трактовке. Зато Ира и Артем, сдвинув кресла, сидели в обнимку, будто страшились расстаться снова, и потчевали друг друга невиданными фруктами, только что доставленными из тропиков.

– Ты у нас взамен кукушки, – заметила Ника, глядя на усаживающегося Влада. – Появляешься с боем часов. Ну давай, прокукуй чего-нибудь! Мы уж созрели.

И все, включая юную парочку, с ожиданием уставились на него, словно он должен был провозгласить тост. А Влад, в свою очередь, посмотрел на новичков.

– Хотите вы, друзья, или нет, но играть в эту игру придется, – сказал он. – А значит, надо ознакомиться с правилами, предысторией – как положено. Тем более, смена обстановки предстоит кардинальная.

Первые страсти уже улеглись, а спасенную девочку даже не пришлось подвергать обычной процедуре, иногда затягивавшейся надолго. То ли психика у нее оказалось на редкость устойчивой, то ли все главные пакости похитители берегли для второй ночи. Но скорей причина в том, что Иру погрузили в гипнотранс, сквозь который мало что проникало. А вывел ее оттуда уже Влад.