Горн добавил громкости и положил приемник себе на грудь, ближе к Норе. После короткой паузы в пещерке зазвучал глухой невыразительный голос:

« — К общему нашему сожалению, окончательно Тор еще не решил.

— Вот как? — гневно спросил другой. — Плохо же вы его убеждаете!

— А что мы можем, если с другой стороны его обрабатывает эта девка?

— Клянусь Духами, вы не способны управиться даже с ней?

— Но за нее стоят многие из Львов, и, как выяснилось, она далеко не дура — у кого только набралась?

— Шатунская подстилка!.. Что ты предлагаешь?»

Ненадолго приемник замолчал.

— Узнаешь? — негромко спросил Горн.

— Только Лота, — прошептала девушка. — А кто второй?

Он пожал плечами.

— Все входы в Крепость перекрыты наглухо, — сказала Нора. — Снаружи считанные единицы. Я могла бы…

Качая головой, Горн возразил:

— Наверняка они разговаривают через стену — иначе к чему передатчик?

— Но как же ты-то их…

Гигант предупреждающе вскинул палец, потому что снова раздался бесцветный голос:

« — Если Тор все же не решится…

— Ну?

— … придется обойтись без него.

— Это как?

— А тебе не кажется, что старикан слишком зажился на этом свете? Пора бы освободить место.

— Не забывайся, скотина! — рявкнул Лот. — Он отец мне.

— Тем более: зачем мешать тебе жить? Пусть уж лучше он уходит в свое прошлое — мертвым Тором будет легче управлять. И разве мы против его лозунгов?

— Замолчи!

— Но ты подумай: вот впустят тебя в Крепость, а дальше-то что? Пока Тор жив, он не позволит тебе главенствовать — ни в прайде, ни в Империи. Ты же его знаешь.

— Разве не достаточно просто его изолировать?

— Чтобы он расцарапал себе вены? Все равно это будет убийством, только куда более хлопотным. Уж лучше убрать старика до того, как он станет тебе врагом, — иначе он может добраться до тебя первым.

— Я… не знаю.

— Это неизбежно, дружище. Пусть он себе спит, а память о нем мы понесем через века. И преумножим его славу, и выполним все его…

— Довольно вранья! — угрюмо прервал Лот. — Будто я не знаю, как ты его ненавидишь. Если удастся, ты смешаешь с грязью даже память о нем, потому что иначе тебе до него не подняться!..

— Родной мой, — предостерег второй, — по-моему, ты поддался слабости.

— Так что же?

— Но ведь это опасно, особенно сейчас. Вспомни Уна.

— Ну?

— Стоит тебе споткнуться, и с тобой поступят так же.

— Кто — ты?

— Была бы щель, а кому ударить — найдется. Так уж устроен мир.

— Вздумал меня учить, сволочь?

— Ну вот — опять… Что за манеры? Не выходи из образа, мой друг, если хочешь удержаться на троне.

— Угрожаешь — мне?

— Разве бы я посмел? Я же только ничтожный слуга твоих слуг…

— Ладно, как ты это мыслишь — с Тором?

— Пусть это тебя не заботит.

— Кон поддерживает?

— Но ты же знаешь Кона: он согласен на все — лишь бы его не вовлекали. Так он никогда не прогадает, ибо каждый раз примыкает к победителю. К тому же у него, по-моему, чутье на силу.

— Старая шлюха!.. Однако на этот раз ему придется замараться, если он не хочет разделить судьбу Тора. Так и передай ему: мне не нужны наездники. На готовое много охотников и без него.

— А может, натравить его на Нору? — предложил бесцветный. — Сейчас самое время!.. Молодые скоро станут почитать ее больше, чем самого Тора, а уж для полукровок она вообще вместо знамени. И куда это заведет?

— Нора нужна мне живой, и уж я-то ее обломаю!.. Или ты сам точишь на нее зубы?

— Разве я соперник тебе? Бойся Горна, он еще…

— Я взорвал этого шатуна в пыль! И если ты…»

Рывком Горн убрал звук и прислушался, кожей вдруг ощутив близкую опасность. Сейчас же напружинилась и Нора, спрашивая взглядом: в чем дело?

— Уходим, быстро! — рявкнул гигант, подхватывая с пола одежду. Нагишом они выскочили из пещерки, по заснеженному карнизу бросились в сторону. Внезапно гора отчетливо вздрогнула, что-то громыхнуло в глубине, и в тот же миг из норы вырвался могучий выдох, сорвав и закружив полог, — как будто там осел потолок. Затем все стихло, — только ветер завывал между скалами, забрасывая колючим снегом обнаженные тела людей.

— Я же говорила, — стуча зубами, выговорила Нора. — Духи не прощают смертным счастья!

— Ерунда, — откликнулся Горн, разбирая одежду. — Но каждый раз, когда я запускаю эту штуковину, со мной что-то случается. Впредь буду осторожней.

Он помог девушке одеться, потом и сам натянул скафандр, огляделся.

— Пожалуй, тебе пора возвращаться, разве нет? — спросил он. — А то, может, поищем другую пещерку?..

— Увы, Горн, наше время вышло. — Нора обхватила его за шею, прижалась. — Когда мы увидимся снова?

— Как только я найду способ пробраться в Крепость.

— Значит, никогда, — вздохнула девушка. — Я же говорила: к нам мышь не проскочит. А еще эти загорцы…

— Увидишь, я проберусь, — улыбаясь, заверил Горн. — И не далее, чем завтра.

— Ты сумасшедший. — Нехотя она разжала руки. — Господи, с кем я связалась?

И только когда Нора скрылась за воротами Крепости, гигант наконец сообразил, что означал ее новый, будоражащий запах: уязвимость. Все-таки юная Львица решилась стать женщиной и впустила в себя его семя. Ну и что сможет произойти от монстра? Или хоть это осталось в нем нетронутым? Ах, Нора, девочка моя, напрасно ты поспешила…

Морщась и мотая головой, Горн отступил в снегопад, по знакомой тропке побежал обратно — к своей забавной троице. Как и всегда, времени оставалось в обрез.

Это оказалось громадной подземной полостью, вполне обычной для Огранды. Ничтожной букашкой Эрик прилепился под самым ее сводом, а от узкой норы, по которой он так лихо прокатился, вниз уводила ровная цепочка скоб. И как будто из глубины провала доносились деликатные всплески, словно там протекала одна из сестер Подземной Реки, протянувшейся от этих мест до Столицы и даже дальше — к океану.

Высвободив гарпун, Тигр снова подцепил тросомет к поясу и побежал по скобам к далекому дну. Из осторожности он снизил свечение фонаря до минимума — лишь бы не промахнуться мимо ступеньки.

Внизу действительно обнаружилась не слишком широкая, зато на удивление полноводная речушка, и катилась она в подходящем направлении. Высоко над водой лестницу продолжала новая цепочка торчащих из стены штырей. Не задумываясь, Эрик повернулся и побежал теперь по горизонтали. Следовало убраться подальше, пока загорским красавицам не наскучило плескаться в своей продырявленной ванне, ибо затем обстоятельные двойники могли проверить и этот ход.

Еще в начале спуска Тигр укрепил фонарь на макушке, переведя в режим рассеивания, но сейчас ему почудилось, будто тень, отбрасываемая им на могучий поток, несоразмерно велика, да и следует за хозяином слишком уж плавно, словно обзавелась здесь собственной инерцией. Мгновенно Эрик затормозил, и сразу его тень точно расслоилась: одна, поменьше, послушно замерла вместе с ним; зато другая, огромная и плотная до черноты, проскочила вперед и только затем остановилась, решив, видно, дождаться своего недоступного попутчика — а вдруг тот поскользнется на зыбкой тропке?

Юноше стало зябко от такого внимания, однако он с прежней скоростью заспешил по штырям дальше, стараясь даже не гадать, что это за новое чудовище, возымевшее на него виды? На его счастье, дорожка вскоре кончилась, приведя Эрика ко второй норе — куда просторнее верхней.

Торопливо он заскочил внутрь и тотчас услышал впереди испуганный возглас, сам от неожиданности подскочив под потолок. И если не обнажил сразу мечи, то лишь потому, что голос показался Эрику слишком тонким для мужчины. Однако затем он разглядел в темноте прохода вполне габаритные доспехи, опасливо пятившиеся от него вглубь.

— Вы ведь Страж? — шепотом спросил тот же голос. — Вы же из воинов Божественной, правда?

Молча Эрик поклонился, не зная, что и думать. Под дикарскими латами, да еще в такой темени, узнать его смогли бы единицы… либо провидец, зрящий в суть.