Тим сразу погрузился в привычное кресло, обхватив чашку ладонями и приопустив набухшие веки. На обезьяну он походил сегодня больше обычного и вообще смотрелся помятым и старым, обычная живость испарилась напрочь.

– Где тебя валяли? – полюбопытствовал Вадим. – Выглядишь, как после запоя.

– «Меня сегодня муза посетила», – нехотя признался Тим. – З-зараза!.. И чего она повадилась – шляться по ночам?

Втихаря от кабэшных сотрудников Тим кропал стишата, почему, наверно, и прибился к творцам – вполне независимо от Вадима. А так как собратья по касте вряд ли одобрили б такое отступничество, сокровенным Тим делился с очень немногими и то – с большой опаской. Конспиратор!

– Сегодня отоспишься, – посулил Вадим. – Если позволят.

– Чего? – с подозрением спросил коротыш. – Это прогноз?

Вадим пожал плечами: он и сам толком не знал – так, свербило что-то в самой глубине сознания.

– К сожалению, – сказал он уже Юстиану, – не могу гарантировать конфиденциальной беседы. Не знаю, кто здесь побывал, однако мне подбросили эту штуковину, – Вадим уронил на столик крохотный передатчик. – Так что примите к сведению.

– А где сейчас безопасно? – пожал плечами воображенец. – Эту комнату хотя бы проверили.

– Вы настолько беспечны? – поинтересовался Вадим. – Или тоже поняли, что бояться поздно?

– Почти все мы дилетанты, – признался Юстиан. – И если за нас возьмутся профи, даже местного разлива, – сами понимаете. А прочих мы постараемся обскакать: всё же мозги у нас не худшие.

– И чего вы добиваетесь? Можно в двух словах.

– В двух не получится: слишком широко расходятся цели. Проще сказать, против чего мы.

– Ну?

– Против нынешних порядков, ведущих в тупик, если не в пропасть. У кого хватает смелости это уразуметь, а не прятать голову в песок, как до сих пор поступает большинство, – примыкают к нам.

– Ведь это не единственная пропасть?

– Зато самая близкая. Пока главное: общими усилиями отвернуть от неё, – затем можно подумать о выборе пути.

– Насколько «общими»? – спросил Вадим. – Вместе с крутарями?

– Как раз по этому вопросу у нас разногласия, – сказал Юстиан. – Никак не договоримся.

– Ясно, – кивнул Вадим. – И на краю пропасти продолжается грызня?

Воображенец только повёл плечом.

– А чем вы занимаетесь – вообще? – снова спросил Вадим и сам же принялся перечислять: – Копите сведения, проводите анализ, разбрасываете листовки, взрываете мосты, кромсаете женщин на улицах… Что?

– Вадичек, не гони волну! – вяло вступился Тим. – Чего напал? Мы делаем, что можем.

– Так я и хочу понять, чего вы можете, кроме как ворчать по кухням да саботажничать на службе, – последним, впрочем, сейчас заняты все… Ах да, ещё вы обмениваетесь рукописями!

– А вам бы хотелось, чтоб мы вышли на баррикады? – поинтересовался Юстиан. – И свергли ненавистный режим, так?

– Да не выйдете вы – даже если бы в этом был толк, – отмахнулся Вадим. – Вы умеете только клеймить и брезговать, иначе не утвердиться. И собрали вокруг себя пугливых спецов-белоручек, до сих пор валяющих дурака за счёт государства, либо оставшихся не у дел управленцев, привыкших загребать жар чужими руками… Я не прав?

– Вряд ли такие определения сохраняют смысл, – возразил гость. – Что толку вспоминать старые клише и навешивать прежние ярлыки?

– Но люди-то, носители ярлыков, остались теми же! Или, по-вашему, они не захотят воссоздать прежние порядки, при которых так благоденствовали?

– Давайте сначала избавимся от нынешних, – предложил Юстиан. – Ибо сейчас «везде у нас дорога» только глупцам, а таких, будьте уверены, мы к себе не пускаем. У вас неприязнь к бывшим аппаратчикам? У меня тоже, но ведь и среди них есть умные люди. Что до порядочности, то как её проверишь?

– Однако крутарей у вас не приемлют. Неужто теперешние бандиты настолько хуже тогдашних чинодралов? Какая разница, кто нас грабит: криминалы или «слуги народа»? Важен масштаб грабежа. Или вы опасаетесь их силы: как бы потом, при делёжке, крутари не оттяпали кусок пожирней?

– А что помешает им слопать всё? На то они и бандиты, чтоб не стеснять себя в средствах.

– Да уж, конечно, не божьи коровки!.. Но если выбирать между одной бандой и многими, лично я предпочту второе, ибо нет хуже монополии – особенно в политике.

Спохватившись, Вадим подлил гостям чая.

– Послушайте, Юстиан, – снова заговорил он. – Ну хорошо, я готов признать, что вокруг вас сплотились люди неглупые и умелые, а лично к вам я отношусь даже с симпатией. Вы сами и многие у вас наверняка знаете больше меня. Так неужели вы не видите, что поздно рядиться и колебаться, поздно даже бояться, ибо самое страшное – что грядёт, что уже на подходе, пока вы договариваетесь и делите портфели. Вам не надоели эти игры?

– Если признаёте, что мы знаем больше, – поинтересовался Юстиан, – отчего так уверены в своей правоте?

– Потому что имел случай в ней убедиться. Чтобы правильно решить задачу, не обязательно знать всё – довольно некоего минимума. Сколько раз бывало, начиная со школы, когда лобастые очкарики, пространно рассуждавшие на элитные темы и сыпавшие неведомыми мне терминами, оставались у меня за спиной, как только дело доходило до решения задач – всё равно каких: по алгебре, психиатрии, социологии…

– Стало быть, вы интуитивист? – улыбаясь, спросил Юстиан.

– Вам обязательно навесить ярлык? А что такое интуиция, вы определили? Может, я предвижу будущее – это ясновидение или интуиция? Хорошая штука теория, нужная, даже необходимая, однако рано или поздно приходится браться за дело. А кто за вас станет марать руки – я, что ли?

– А разве нет?

– Ну и я, конечно, – без энтузиазма согласился Вадим. – Только много ли я осилю – один? Не Тима же запрягать: от него больше трескотни.

– Но-но! – встрепенулся помянутый. – Кто бы говорил!..

– Ага, проснулся, – ухмыльнулся Вадим. – Чего отмалчиваешься? Или по-прежнему не смеешь прекословить начальству?

– Хотите знать, чем мы занимаемся? – спросил Юстиан. – Кое-что вы уже видели.

– Секта воображенцев?

– Это лишь одна из полулегальных форм нашей деятельности – то, что впрямую не запрещено. Мы пытаемся дать людям альтернативу – хотя бы в сфере развлечений. Понятно, рукописи не расходятся широко – однако надо же поддерживать огонёк хоть как-то? Книги сохранились сейчас у немногих, сами знаете, – он кивнул на полки, – да и сколько можно их перечитывать?

– Ну, здорово! – хмыкнул Вадим. – Альтернативное развлечение как форма революционной борьбы. Есть чем гордиться.

– А вы не задумывались, почему на развитом Западе, где между творцами и поклонниками не стоит государство, первые нередко становятся мультимиллионерами?

– Ну как же: от зависти чего не передумаешь!..

– Человек так устроен, что потребность в зрелище стоит в нём едва не следом за голодом, – за избавление от скуки он готов щедро платить.

– Если найдётся чем, – вставил Вадим.

– Или если не вмешается государство, на безрыбье подсунув гнилой, зато идеологически выдержанный товар. И куда деваться тогда?

– Ну, при мне державу крыть не обязательно, – Вадиму вспомнились слова Юльки. – С этим я и сам справляюсь – худо-бедно.

– Конечно, наши потуги – капли в море, однако и капли долбят камень.

– Только не в самом море, – возразил Вадим. – А сами вы смотрите тивишник?

– Боже упаси! И никто из наших. Если хотите, это непременное условие.

– Из-за пластиковых вставок?

– Из-за них тоже. Уже набрана немалая статистика, и тенденции обозначились явственно: под влиянием Студийных программ люди деградируют с катастрофической быстротой. Этого не объяснить обычной массированной пропагандой – это сродни гипновнушению, только ещё сильней и куда прочнее. На удивление быстро население города превращается в покорное стадо.

– А люди – в баранов? – спросил Вадим. – Помните заклятие Цирцеи?

– Вроде того, – кивнул Юстиан. – Только там, по-моему, фигурировали свиньи.