– Возможно, твоя клеть несколько прочней, чем у бедняги Крамма, – предположил Светлан. – Ведь ты даже не чувствуешь угрызений. Или те, кого ты смог ограбить, уступают в силе капитану де Ги.

– Ничего похожего, – надменно улыбнулся герцог. – Причина в том, что в здешних местах призраки делаются неопасны, теряя возможность вредить.

– Из-за Храма, что ли?

– Уже знаешь о нем? Да ты и впрямь подобрался к нам близко!

– Хотя мы зовем это сооружение капищем. Ведь там молятся не Богу.

– Здешние дикари построили удивительное святилище, – сообщил де Монье, показывая (очевидно, Тигу), что ему нечего скрывать. – Фанатикам Христа оно покажется варварским, а слюнтяев отпугнут жертвоприношения, необходимые для обрядов. Но эта религия действует, она выполняет то, ради чего создавалась, а бог диаров обладает настоящими властью и силой.

– Тебе ж известно, что всех женщин этой расы…

– Самок, – поправил де Монье.

– …на пике жизни забирает диарское божество?

– И что? Зато их племя продолжает существовать. И будет жить еще долго, поскольку его не сотрясают войны и бунты, а низшие не замышляют против тех, кому судьбой уготовано править.

– Как живут упыри, ага, – поддакнул Светлан. – Бытие, больше похожее на смерть.

– Но разве это не есть согласие, о коем мечтают люди?

Какая дешевая демагогия! – покривился богатырь. Прозрачная, видная насквозь – с ней даже скучно спорить. А главное диво, что и через десять веков такое будут кушать.

– Ведь этот храмик строился для диаров, – сказал он. – Под людей его пришлось переделывать, верно?

– Конечно, – с тем же потешным чванством кивнул де Монье. – Этим мы и занимались последние месяцы. Но чтобы механизм заработал в полную силу, ему не хватало одной детали – небольшой, но крайне важной.

– Девочки Ули, – подсказал Светлан.

– Правильно. И вот теперь, когда последняя шестерня установлена на место, осталось лишь запустить машину.

– Ты же знаешь, что она сможет действовать не на всех.

– Громилы вроде тебя, несомненно, вносят смуту в умы и жизнь здравых людей… так же как эти порхающие шлюхи!

– Ну-ну, не выходи из образа, – усмехнулся богатырь. – Забудь про обиды – ныне ты на троне, парящем под потолком.

– Но до утра доживут немногие из вас, а те, кто спасется, более не смогут препятствовать Порядку. Озерный Дьявол очистит наш мир от скверны. А с этим монстром справиться проще, ибо он существует по тем же законам, что и мы, люди.

«Люди», гм… Ладно, не в терминах суть.

– Предположим, вы избавитесь от смутьянов, – сказал Светлан. – И как-то сумеете спровадить Дьявола… скормив ему половину нации. Не страшно, верно? Новых наплодят – чистая арифметика. А дальше-то что?

– Начнет набирать силу Храм, – ответил де Монье. – С его помощью мы будем вершить судьбы – сперва в Нордии, затем в соседних королевствах. А потом и всюду, где обитают люди.

– Невзирая на жертвы? Ведь их потребуется все больше.

– Чем масштабней цели, тем выше цена – это закон.

– А, ну да. – После секундной паузы Светлан спросил: – И какая роль отводится нынешнему самодержцу?

С сожалением покачав головой, канцлер произнес:

– Луи показал себя слабым правителем. Он недостоин своего великого родителя, а королем стал по ошибке. Истинный наследник – Людвиг. Его и возведем на трон.

– И кто ж так решил? – осведомился богатырь. – Неужто у самого хватило смелости? Или ты советовался с Зодиаром, и колдун это втемяшил?

– Зодиар – могущественный чародей, а за ним – целый народ!

– Ну, не такой уж целый. Стараниями этого урода от него мало что осталось. Хочешь, чтоб и с людьми сделали такое же?

– Ты ничего не смыслишь в Порядке, – заявил де Монье. – Ты умеешь только рушить. А мы выстроим его в этом мире, будь уверен.

– «Мы»? – усмехнулся Светлан. – Вот интересно: кто в вашей троице первый кандидат на вылет? Во всяком случае, не Зодиар – его и тебе не переиграть. Если выживешь, будешь служить чужаку, а уж он не даст лишней свободы.

– Ты слишком глуп, чтобы судить об этом, – надменно бросил герцог. – Когда мы возведем на трон истинного короля и сплотим вокруг него всех, в ком течет благородная кровь…

– Будет врать-то, – прервал богатырь. – Даже Тигу ясно, что Людвиг – ширма, нужная на первых порах. Иначе зачем было приканчивать его «великого» отца? А когда ваше строение обретет желаемые формы, вы избавитесь от этого балласта. Заодно проведете чистку среди сторонников, отбраковав многих. Останутся лишь самые преданные – как раз Зодиару. Потому что ваш Храм возводится по его чертежам, а без своего создателя рухнет. И станете вы, «благородные», ишачить на нового хозяина.

– Меж собой мы как-нибудь разберемся, – сказал герцог. – Прежде всего нужно уничтожить таких, как вы. И сбросить с престола узурпатора, вручив корону законному владельцу.

– Знакомая песня, да? – поглядел Светлан на Ла Гуса. – Помнится, похожее ты пел про графа де Бифа, твоего тогдашнего сюзерена. Ныне-то он герцог де Стронг, полномочный властитель Междуречья, а где тот, кого ты прочил на его замену? Что, хочешь опять наступить на те же грабли?

То ли Тиг был не знаком с этим сельскохозяйственным орудием, то ли пошел на поводу своих желаний, но он вновь сделал не лучший выбор… по крайней мере с точки зрения Светлана. А выбрав, сразу перешел к действиям. Предупреждать об атаке рыцарь, конечно, не стал. Огненный его меч, с осторожностью положенный на хитиновый выступ, внезапно взмыл ввысь и обрушился на богатыря, точно многотонный обвал.

Даже не пробуя выстоять под ним, Светлан метнулся в сторону, одновременно вскинув над собой клинки, чтоб увести удар по касательной. И все равно столкновение отозвалось болью во всем теле. Как видно, Сила, прежде втекавшая в него, заодно подкрепляла суставы и сухожилия – иначе б они не выдержали возросших нагрузок. А без нее Светлан опять сделался уязвимым.

Увлекаемый собственной лавиной Ла Гус едва не вылетел из седла. Но в последний миг затормозил и опять взметнул страшное оружие, нацеливаясь повторно. Похоже, Тиг еще не привык к новой силе, а его тело и сознание не подладились к скоростям, в разы превышавшим прежние.

Вот у Светлана была иная проблема: его-то организм успел приноровиться к богатырской мощи, а ее потоки расширили и углубили каналы, по которым она перекатывалась из края в край, – но заполнить подготовленные русла стало нечем.

Он выскользнул из-под второго удара, хотя и тот обжег его болью. В следующий миг присел, уворачиваясь от громадной клешни, щелкнувшей над головой. Затем чуть сдвинулся вперед и со всей оставшейся силы сомкнул клинки на сочленении, где хитиновый панцирь был потоньше. И чуть не вскрикнул от отдачи, едва не разворотившей ему плечи.

– No pain – no gain, – выцедил он упрямо и рубанул еще, прорвавшись-таки сквозь толстенную лапу.

Клешня отпала, с лязгом обвалилась на пол, а богатырь, опережая следующую молнию, пущенную в него здешним громовержцем, и проворный поворот скорпиона, спешившего пустить в ход вторые клещи, кинулся дальше вбок. И на отходе хлестнул мечом назад, подставляя лезвие под железную десницу Ла Гуса, уже начавшую вздыматься.

Светлан будто смотрел замедленное кино, где он сам двигался не быстрее других… пожалуй, даже медленней – сколько ни понукал свое тело, вдруг ставшее грузным. Зато его восприятие не утратило резвости, а потому он мог рассчитать все до миллиметра. Его меч угодил в намеченную точку, причем в момент, когда черный рыцарь разогнал свою руку до предельной скорости. И такого сложения сил не выдержали даже новые латы Тига, все ж поддавшись под эльфским клинком.

Как ни готовился Светлан к новой встряске, она и его чуть не оставила без руки. С трудом удержав в онемевших пальцах меч, он опять присел, видя раскрытую клешню, уже надвигающуюся слева, и массивный хвост с несколькими шипами, летящий в него справа. Нырнув меж мощными лапами скорпиона, перекатился через голову. Тут же поймал опору и с силой распрямился, по рукояти вогнав оба клинка в панцирный живот.