Не замедляя шага, богатырь приблизился к грибам, будто вознамерился пройти меж ними. Но только ближний пень шевельнулся, наклоняясь к добыче, как он отпрянул, вырывая меч, – больше из брезгливости, чем от испуга. А когда из вершины гриба выскочило мясистое щупальце, похожее на атакующего кальмара, махнул перед собой широким лезвием, разрубив его надвое. Обе половинки сразу обмякли, даже обойдясь без агонии. Странная все-таки жизнь. Кстати, в словарях грибы именуют то низшими растениями, то особыми организмами, сочетающими признаки растений и животных. А может, это какая-то третья форма?

– А говорил, не рубишь, – пробормотала Мишка. – Бона как саданул!

– Мог бы и вовсе покромсать на салат, – ответил Светлан. – Но они, кажись, поняли намек.

В самом деле, грибочки уже расползались по сторонам, освобождая проход. Новых попыток они явно не планировали, а в ситуацию въехали на диво быстро. Разум это или еще нет, но мешочников, например, здешние грибы превзошли намного.

Оценив дистанцию, Светлан быстренько миновал их и на прежней скорости зашагал дальше.

– Интересно, эти тоже размножаются спорами? – спросила девочка. – Может, отсыпать у них щепотку на одомашнивание?

– Тогда уж бери жменю, – сказал он. – Но на фиг это нужно? Вряд ли они съедобные.

– Бог с тобой, – ужаснулась ведьма. – Лопать таких разумников…

– А пусть нас не держат за дурней. Как говорится, долг платежом…

– Да ладно тебе! Собаки тоже были когда-то хищными, а ныне – первые друзья.

– Вот наш Пес так не считает.

– И, однако, пристал к нам, что репей.

– Куда ж ему деваться? Беднягу тоже приучили к ошейнику и на цепи продержали не один год. Вот такие собаки друзья для нас – примерно как мы для людоедов… то есть я имею в виду Пастухов.

– Занятная все-таки эволюция, – сказала Мишка. – Сперва охотились на нас, теперь – пасут. И кем быть лучше: дичью или скотиной?

– Волкодавом, – ответил богатырь. – Но не тем, которого натравливают пастухи.

– Охотником на охотников? – хохотнула она. – Слушай, а может, и тех науськивает кто-то? Сам же говорил: у людоедов есть хозяин.

– По логике, должен быть, но.

– Что?

– …иногда и логика дает сбой.

– Только не здесь, – уверенно заявила ведьма. – В этом мире все увязано.

– Или бывает неверной, – прибавил Светлан.

– Не сбивай меня, – сказала Мишка. – Что-то брезжит тут…

Это у нее было главной проблемой: сосредоточиться на мысли. Прокрутив в памяти последние фразы, Светлан предположил:

– Ты про охотников, что ли? И про того, кто науськивает их?

– Да, точно! – обрадовалась она. – Охотников отлавливать долго и муторно – нужно бить в главаря.

– Да где ж его сыщешь? Сам-то он вряд ли ходит на охоту.

– Ежели он главный… э-э… побудитель, то мотивация у него должна быть наиболее сильной.

– И что?

– Нужно набросать его психологический портрет.

– Портретистка нашлась, – проворчал богатырь. – Как же рисовать – без натуры-то?

– С натурой и дурак сможет!..

– А мы, стало быть, умные. Ну-ну.

– Не важно, как этот тип выглядит. Нужно понять, на что он клюнет.

– Мотыль тут вряд ли подойдет, – сказал Светлан. – И черви – явное не то.

– Конечно – он же людоед. Причем самый отъявленный, махровый…

– Как полотенце, ну да. У нас что, будет абстракционистский портрет?

– Хорош изгаляться, остряк, – велел Мишка. – Лучше помоги. Подключайтесь, сир, подключайтесь!

– Осталось найти розетку, – буркнул он по инерции. – Ладно-ладно, я уже с тобой – не лягайся.

Подумав с минуту, заговорил:

– Человечиной Хозяина наверняка снабжают – так что с голодухи он не сорвется. Но вот кем этот хмырь заправляет: лишь Охотниками или еще и Пастухами?

– Думаю, что всеми.

– Согласен. Значит, и он эволюционировал.

– Или они – если это династия.

– Возможно, да. Но не так уж существенно. А вот что Хозяин стремится все огородить и загнать в рамки, подменив жизнь мертвыми схемами…

– Наверное, он фанатик порядка, – прибавила ведьма. – И любые отступления от унификации приводят его в бешенство…

– Насчет бешенства – сомневаюсь. Но подавлять в стаде любые всплески – его главное хобби. А против натуры не попрешь.

– Так мы ж и есть – всплески, – обрадовалась она. – Будем ловить его на живца. А кто у нас самый живенький?

В этот миг их опять атаковали, причем с такой резвостью и так умело выбрав место для засады, что нормальный человек и дернуться бы не успел. А если б даже успел, это бы не спасло, потому что на сей раз напал настоящий монстр, который и во сне мог напугать до дрожи, не то что наяву. По всем призракам это был земляной паук – кроме размеров, более годившихся носорогу. Наверно, и весило чудище не меньше, а вот двигалось несравнимо быстрей.

Впрочем, не быстрее богатыря. Да и ведьма не подвела, тотчас скользнув ему за спину, чтобы не мешать. И теперь Светлан пустил в ход обе руки, разом выхватив эльфские мечи. Единым взмахом он подсек чудищу передние лапы, и паук ткнулся в камень страшенной мордой, сминая жвалы. Тотчас богатырь рубанул по ней сверху, превратив в месиво. Зверь шарахнулся прочь.

– Еще один, – пискнула Мишка и ткнула рукой вбок: – Вон!

Второй паук, почти точная копия первого, возник из развала камней, будто сам только что был глыбой, и тут же ринулся на подмогу приятелю. Пришлось и этого накормить сталью, сильно покорежив его передок.

В следующий миг Светлан развернулся, чтобы встретить третьего монстра, уже набегавшего на добычу с тыла. Вполне грамотная «коробочка», с гарантией накрывшая бы целый отряд, даже вооруженный.

– Трое на одного, – пробурчала девочка, когда богатырь закончил выяснять отношения с последним. – Прямо мушкетеры.

– Во всяком случае, не глупей, – заметил он, озираясь. – К их силе и проворству – да такая смышленость!.. Кстати, в прежние времена пауки держались вдали от поверхности. Но теперь то ли среда изменилась, то ли сами адаптировались… А если выберутся наружу и расплодятся на тамошнем обилии? Что тогда делать людям: освобождать место новой расе? Конкурировать-то не смогут.

– А батыры на что? Мы, понимаешь, строили, строили…

Пауки уже ретировались в ближнюю расщелину, ковыляя на оставшихся лапах. Втиснулись туда не без усилий, но, может, дальше она расширялась. Или там помещалось логово, с которым твари сроднились. Кстати, это братья или сестры? Скорее все-таки самки. Возможно, и деток вскармливают. А я взамен себя и Мишки подложил мамашам свинью, причем совершенно несъедобную.

– Ненавижу пауков! – сообщила ведьма, глядя вслед проигравшей команде.

– Мне они тоже не нравятся, – признался Светлан. – Наверно, причина в их несхожести с нами.

– Можно подумать, стрекозы – наши копии! Или бабочки, или крабы… Не-ет, собака зарыта не здесь.

– Может, не будем ее выкапывать? Речь о том, куда отнести этих хитрецов: к сапиенсам или монстрам?

– Вот когда станут вести себя по-людски…

– Это как? – заинтересовался он. – Как мы – с неандертальцами? Впрочем, зачем уходить на тридцать тысяч лет – мы и сейчас не лучше. Эдак оглядишься окрест и начнешь гадать, кто тут главный монстр.

– Ты не на той кочке сидишь, чтобы наезжать на людей, – заявила ведьма. – Твое дело: защищать их. А заодно и себя со мной.

– Как видишь, мои дела сильно расходятся со словами.

– Но душа у тебя возвышенная, верно?

– Я поэт, зовусь я Светик, – процитировал богатырь. – От меня вам всем… что?

– Капут, – прыснула Мишка.

– Именно.

Придавив ногой срубленную лапу, Светлан тщательно вытер лезвия о ее шерсть.

– Эта работа – по моему интеллекту, – сказал он, возвращая мечи в ножны. – Ну, кто там next?

– Ладно прибедняться-то, – откликнулась ведьма. – Опять обуяла скромность?

Переместившись на его плечо, она прибавила:

– Может, податься в зоологи? Тут такое раздолье!

– Затерянный мир, точно, – поддакнул Светлан. – И на фига мы его нашли?