Тишина. А потом крик из темноты:

— Тут никого нет! Мой Семнадцатый, нить привязана к дереву! Это ловушка! Остаточная сумма! А-а-а-а! — крик ударяет по вискам.

Голос Семнадцатого переполнен страхом:

— Что там?! Пятьдесят пятый отвечай!

Какое-то мгновение Ли думает, что афроамериканцу тоже конец. Но нет, из тьмы раздается:

— Ловушки, Мой Семнадцатый! Из остаточных нитей! Они повсюду! Весь лес как паутина! Мой Семнадцатый, я ранен!!! Будьте осторожнее! Эта сволочь прячется! Я его не чувствую! Я не чувствую на нем метку!

— Возвращайся! Немедленно! Прикрывай меня! — в голосе Семнадцатого паника. А ведь этот выходец самый сильный из них. Если бы не он, то Ли легко бы справился с троицей.

Вот что значит трусость затмила глаза.

Но не в этом дело! Парень не сбежал?! Глупец! Из-за него, Ли может провалить свое задание.

В мозгах что-то хрустит. Ли вдруг понимает, что может быть… сможет выжить…

Надежда?

Свист!

Лес будто оживает! Что-то стремительное летает между деревьями, бликуя в свете луны. Ножи периодически вспыхивают. Это просто… невероятно! Парень контролирует чужую сумму так, будто она его собственная. Нет! Даже лучше! Такие умения. Откуда?! Зелье «Синхрониум-два» не дает таких способностей! Оно лишь синхронизирует инородные суммы, позволяя им взаимодействовать. Новинка Исталов — массово не выпускается и доступна только внутри клана. Достать такое было непросто. Ли хранил зелья на черный день.

Визг Гэкару пронзает лес страхом и отчаянием. Сначала он верещит громко и отчетливо. Потом голос прерывается и затихает…

Ли замечает Семнадцатого. Худощавый, в одежде бездомного, он нервозно начесывает свои израненные руки, прячется за тонированной девяткой — машиной, которая столкнула его в кювет. Кровь стекает с рук урода он что-то ноет, но, как может, берет себя в руки, покрывается зеленой аурой:

— Выходи, падлёнок! Тебе со мной не справиться! Лучше сдайся, и я обещаю, что никто тебя не тронет! Клянусь троицей!

Вшииииих!

Сразу два ножа устремляются на выходца из теней леса. Один горит огнем, другой бликует морозным льдом. Они врезаются в зеленую ауру и отскакивают, как от стены. Выходец визжит, подпрыгивает:

— Тогда сдохни!!!

Он взмахивает рукой. Сгусток суммы по дуге устремляется в лес, освещая его зеленым пламенем. Десяток деревьев вспыхивает. Ли видит сети из нитей и изуродованный труп Гэкару. Парень висит между деревьями, будто в воздухе замер. Изогнут, изломан.

Вот оно что. Парень сделал ловушки, реагирующие на движение или чужую сумму. Скорее всего нити сжимаются. Наступаешь на петлю, и она мгновенно уменьшается, натягивает. Если правильно все рассчитать, то попавшее в такую ловушку тело, можно растянуть во все стороны, ломая кости с такой скоростью, что не успеешь ничего сообразить.

Вот только сделать такое… очень тяжело. Это надо успеть все рассчитать, привязать. И не ошибиться так, чтобы нити не запутались. Ли слышал о таких мастерах. Нужно тренироваться много лет, чтобы довести эти ловушки до такого совершенства.

Просто… нереально! Это мастерство за гранью способностей любого двадцатилетнего гения. Теперь Ли уверен на сто процентов — в облике парня… кто-то иной. Кто-то страшный…

Холодок проходится по телу Ли. А это редкость…

Горящий лес раскрашивает зеленым светом всё на километр. Паутина не горит — Ли помнил о ее слабости и придал негорючие свойства шёлку. Чем очень грамотно пользуется парень, зовущий себя Констанином Кибой.

Ножи то и дело вылетают из леса. То сбоку, то сзади выходца. Парень так быстро передвигается?

Нет. Это невозможно. Скорее всего, он обвязался нитями и манипулирует ими, передвигая себя. Огромное количество деревьев вокруг позволяют это реализовать. Он будто… летает.

Как он это делает, не убиваясь о стволы сосен и елей, для Ли остается загадкой.

Но рано или поздно это закончится. Выходец спалил уже половину леса вокруг. Парень не может передвигаться в огне. А ножи не могут пробить ауру.

Ли грустно усмехается. Вот ведь не свезло…

Трясущейся рукой, он достает еще одно зелье. Пурпуровое и последнее в его жизни. Выпивает залпом, закрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям…

Содрогается, его рвет кровью. Последним усилием заставляет себя подняться на ноги, достает из ножен такой же клинок, какие отдал парню.

Вдыхает глубокой грудью, мысленно произносит название особого приема Джунсиначи. Ведь оно такое красивое…

«Поступь седьмая. Резонирующий взмах бабочки»

Взмах!

Клинок, который Ли заряжал каждый день устремляется во Фрагоровца и рассыпается в воздухе. Материя не выдерживает остаточной суммы, выплескиваемой наружу. По принципу действия умение похоже на выстрел из огнестрела с заряженной пулей. Только тут используется метательное оружие.

Фрагоровец пошатывается. Зеленая аура моргает один раз, второй, на третий из леса вылетают сразу два ножа со скоростью, лишь слегка уступающей пуле.

Идеальный выбор времени. Парню достаточно было лишь два раза увидеть, как аура бликует, чтобы попасть на третий раз. Ли правильно оценил его возможности…

Семнадцатый фрагоровец падает на колени. Его капюшон спадает. На изуродованном шрамами и струпьями лице ужас и неверие в происходящее. Он падает на живот, булькает, затихает…

Тишина. Только запах дыма, крови и стрекочущий хруст горящего леса.

Ли падает на спину, не в силах больше пошевелиться. Его легкие наполняются кровью из лопнувших сосудов. Он косит глаза вбок, туда, где еще остались тени.

Константин Киба выходит не спеша. Сначала показываются его ноги, потом торс. Лицо еще в тени, и Ли не видит, на что смотрит парень.

Что видят его глаза?..

Спустя секунды парень выходит из тени. Вся его одежда рваная. Тело избито — в синяках и ссадинах. Лицо измазано в крови. Его боевые маневры недешево обошлись его организму. А скоро еще и откат от «Синхрониума» начнется.

Парень даже не глядит на трупы, подходит к Ли, смотрит на него сверху вниз.

— Не… непло… хо… парень… — выдавливает Ли.

Существо, зовущее себя Константином Кибой, не отвечает. Его лицо каменное, непроницаемое и…

Ли улыбается. Он знает такие лица. О да, он знает, какое желание скрывается за таким выражением лица.

Свист!!!

В руку существу влетает нож. Он смотрит в глаза Ли. Глазами… убийцы.

Ладно…

Наверное, теперь уже можно закрыть глаза.

Что Ли и делает.

Тело раскалывается, саднит от острых веток, жжется от ожогов. Разум в эйфории боя, но под строгим контролем рассудка.

«Убить всех» — таков приказ госпожи.

Ли тяжело дышит. Уши слышат, как его сердце выбивает ритм, качая кровь по разорванным жилам и наполняя ею лёгкие и внутреннюю полость тела. Через пять-десять минут он умрет от внутреннего кровоизлияния. Какое бы зелье он не выпил в последний момент — это его добило. И это не излечить даже «Ласточкой». Артерии сами не соединятся, их нужно зашивать медициной этого мира под названием «Хирургия».

Сжимаю нож. Он умрет. И я ускорю это. Избавлю его от страданий.

Ли улыбается, закрывает глаза. Коротко киваю, выказывая свое уважение. Он не боится смерти и задорого отдал ее. Если бы он не ослабил выходцев, то вряд ли я смог бы справиться с ними. Особенно с семнадцатым. Жуткая сила. Взмахом руки выжечь пол-леса. А если такое умение использовать в помещении?

Ладно, это сейчас неважно.

Нагибаюсь, подвожу нож к горлу Ли. Быстрая смерть. Почти мгновенная. Вжимаю лезвие и…

… замираю на месте.

«У…бить… в… сех» — вспоминаю шёпот в голове.

Морщусь, сжимаю рукоять до белизны костяшек. Ну же, Первый Хранитель, ты давно пережил все эти сентиментальные превозмогания. Делай, что должен!

Цыкаю. Провожу лезвием по горлу…

Ткань режется. Ворот рубахи, сдавливающий горло Ли, теперь не сдавливает ему трахею. Дышать будет чуть легче. Выпрямляюсь, резко дергаю рукой, вонзая нож в землю, рядом с головой Ли.