В один из таких домов, где явно еще не спали, я и постучался. К сожалению, прохожих в связи с поздним часом на этой уединенной улочке не наблюдалось, так что выяснить нужную информацию я мог только у владельцев недвижимости.

Стучать пришлось довольно долго. На мое счастье, небольшой двор, огороженный декоративным забором, никем не охранялся, хотя кое-где я слышал собачий лай. Наконец мои попытки быть услышанным вознаградились, хотя это еще как назвать.

– Чего надо? – послышался из-за двери недовольный мужской голос.

– У меня письмо для господина Дементьева, – выдал я заготовленную фразу.

– Ты что, идиот? – дверь резко распахнулась, позволив мне увидеть грузную фигуру хозяина дома, облаченную в длинный халат и тапки. Хотя это мог быть и дворецкий, кто его знает. Мужик меж тем уставился на меня злобным взглядом. – Я разве похож на Дементьева?!

– Не знаю, – хочет человек меня идиотом считать, значит, будем подыгрывать. – Мне сказали, что он живет в доме номер семь, вон же табличка. На ней написано семь, я читать умею.

– Дементьев живет в четырнадцатом доме! Где семь и где четырнадцать? О Четверо, кто же таких идиотов рожает. А ну марш отсюда, пока я тебя с лестницы не спустил, отрыжка Пятого!

– Простите, уже ухожу. Запамятовал, видать. Батька в детстве по голове часто бил, вот память и отшиб.

Мужик на это ничего не ответил и, еще раз сверкнув злобно глазами, захлопнул перед моим носом дверь. Ну что, главное, я узнал номер дома Дементьева, осталось дело за малым – нужно туда проникнуть незамеченным, и тут я вновь рассчитывал на эйхор.

Двухэтажный особняк с номером четырнадцать смотрел на меня черными провалами окон без единого намека на то, что внутри кто-то бодрствует. И это, в принципе, мне было только на руку.

В небольшой огороженный двор, внутри которого были разбиты клумбы с цветами, я заходил предельно осторожно. Были у меня опасения, что Дементьев может обеспокоиться системами безопасности, если они вообще существуют в этом мире.

Предварительный осмотр дома показал, что первый этаж имеет по четыре узких зарешеченных окна с каждой стороны, а также два входа – центральный и черный, предназначенный, вероятно, для прислуги. На заднем дворе расположились хозяйственное помещение и небольшая беседка, окруженная плодовыми деревьями.

Путей проникновения в дом я видел два – двери и окна. Из-за скудного освещения оценить толщину стен не представлялось возможным, и вполне можно ожидать, что кирпичные стены могут быть и сорок сантиметров, что для меня уже станет непреодолимым препятствием, а если даже и получится, то отмокать после такого подвига придется очень долго.

Поразмыслив какое-то время, я все же решил попытаться проникнуть в дом через черный ход. Даже если Дементьев и установил какую-нибудь сигнализацию, я надеялся на то, что работать она будет именно на открытие двери. Очень хотелось верить, что датчиков движения здесь еще не придумали. При любом раскладе внутрь надо проникнуть, а дальше будет видно, в крайнем случае попытаюсь сбежать.

Пятисантиметровая деревянная дверь, обитая снаружи утеплителем, задержала меня на несколько минут, пока я, стараясь издавать как можно меньше шума, протискивался сквозь нее. Сердце колотилось бешено, в любую секунду я ожидал, что кто-то сможет меня увидеть в этой экстравагантной позе – часть тела внутри дома, часть снаружи, крика, думаю, в таком случае будет немало.

Четверо мне благоволили – дом спал, и никого из жильцов проникновение постороннего человека не потревожило. Первая часть плана прошла успешно, осталось самое сложное – найти Дементьева. О том, что он может и не оказаться у себя, я предпочитал не думать.

По аналогии с домом дяди я предположил, что спальни располагаются на втором этаже, и в общем-то так и вышло. Темнота в доме царила очень плотная, но центральный холл и кухню разглядеть удалось. Неподалеку нашлась и лестница наверх.

Поднимаясь по деревянным ступеням, я несколько раз благодарил судьбу, что мое нынешнее тело весило не больше пятидесяти килограммов, иначе так бесшумно я бы двигаться не смог – старое дерево все время норовило скрипнуть, выдав мое присутствие, но пока все обходилось.

На втором этаже мне существенно облегчил жизнь тусклый ночник, освещающий широкий коридор, вдоль которого виднелись несколько дверей. Какая из них ведет в спальню Дементьева, я не имел ни малейшего понятия, так что пришлось заглядывать в каждую.

И опять же, главным моим врагом сейчас мог стать скрип дверных петель. Максимально аккуратно я поворачивал ручку, затем, чтобы разгрузить шарниры, тянул вверх створку и только после этого отворял ее, чтобы заглянуть внутрь. Как же я жалел в те моменты, что эйхор не позволяет остановить начатое движение и нельзя просто протиснуть в комнату голову, чтобы осмотреться.

Первые три двери к положительному результату не привели – одна закрывала уборную, вторая – небольшой зал без кроватей, третья вообще оказалась заперта, что меня сильно напрягло, и лишь с четвертой мне повезло – на широкой постели лежал спящий мужчина. В то мгновение я молил судьбу, чтобы им оказался именно Дементьев.

В прошлой жизни мне как-то не доводилось допрашивать человека в таких условиях, так что я не сразу сообразил, как подступиться к спящему мужчине. Зажать ему рот рукой не получится – он меня банально сильнее и, скорее всего, легко оттолкнет. Человек спросонья может и не разобраться в ситуации, а страх перед оружием в нем запросто проснется позже, чем страх перед неизвестностью.

Пришлось действовать иначе и близко к постели не подходить. Чтобы лучше видеть происходящее, я приоткрыл ночные шторы и, приготовив к броску нож, осторожно постучал костяшками пальцев по прикроватному столику.

От неприятного звука мужчина сонно заворочался, а затем приподнялся на кровати и попытался определить источник шума, вертя головой во все стороны. Меня он заметить не мог – темнота хорошо скрывала фигуру. Этим моментом я и решил воспользоваться, чтобы начать диалог.

– Если крикнешь, кишки выпущу. Сядь на кровать, – произнес я, стараясь говорить как можно глуше.

Мой голос привел человека в ужас, не знаю, что он там себе напридумывал, но его испуганный шепот я потом не раз вспоминал:

– Не убивай, прошу. Не надо. У меня дети.

– Сел на кровать, быстро, – повторил я команду. Истерики мне тут только не хватало. Простые распоряжения отвлекали испуганный мозг, давая человеку четкий план действий.

Мужчина быстро выполнил то, что от него требовалось, восковой фигурой застыв на краю кровати.

– Как зовут? – продолжил я.

– Григорий. Гришка Дементьев, – сглотнул слюну человек.

– Вопрос первый, зачем ты заказал убийство Владислава и Анны Фишер?

– Я? Нет. Это какой-то бред, – активно замотал головой Дементьев. – Я вообще подумал, что это именно вы их убили, а теперь пришли за мной. Мы со Славой были друзья, как я мог желать ему смерти?

– Врешь.

– Нет! Клянусь, я был в разъездах, когда все произошло, а когда вернулся, узнал эту страшную новость. Я так испугался, что сразу же уехал из Трехречинска.

– Даю тебе пять секунд, чтобы сказать правду. Пять, четыре, три…

– Да, да, это я убил, – испуганно забормотал Гришка.

– Кто исполнитель?

– Мужчина… В маске. Да, в маске. Он нашел… нет – я нашел его и нанял.

– Как именно он это сделал?

– Газом.

– Название газа?

– Я… я не знаю.

– Как подбросили газ?

– Шарики… – неуверенно промямлил Дементьев.

Судя по всему, Гришка просто тянул время, не желая быть убитым. Он понятия не имел, что за газ убил родителей Даррелла и как именно он попал в дом, а все, что я сейчас услышал, было почерпнуто из рассказа Каменева. Сыскарь наверняка допрашивал Гришку и выдал ему кое-какие данные. Существовала, конечно, вероятность, что этот человек – искусный актер, но что-то не верилось мне в его лицедейский талант. Однако, чтобы удостовериться в своих мыслях, я решил задать еще пару вопросов.