— Исключено. В этом нет никакой необходимости. Все золото не найдете, все клады не выроете, — строго философствовал леший, очевидно, пропагандируя принцип не стяжания и непритязательности в быту. И я разозлилась, всерьез…

— Конечно! Вам точно нет необходимости, зачем вам? Вы в монастыре на полном довольствии. Учебники, пособия, компьютеры и канцелярию в школу вы не закупаете, корма и лекарства лошадям — тоже. Медпункт еще… И запчасти для «Беларуси», и дизельное топливо, чтобы не только общие земли, но и частные огороды распахать… в трех селах.

Леший смотрел на Саныча.

— Ты сказал, что дела хорошо идут.

— Да нормально они идут, нормально, — расстроено скривился директор, — если только на себя тратить. А триста человек из Заборовья и Мошиц оставить на выживание? Чтобы жили только натуральным хозяйством? Оно, конечно, можно, только они же соседи наши. И так мужики почти все на заработках. Мы помогаем со школой, детсадом, медичке зарплату и…

— Я понял. Почему именно этот клад, он там один?

— Семь. В стенах и возле них только три полноценных клада и четыре незначительные захоронки. Про клады: один проклятый, а чтобы добраться до другого, нужно разбирать стену. Третий — наш.

— Не послушают меня дубы, — тихо и обреченно сказал леший.

— А вы точно это знаете? Когда вы пробовали просить последний раз?

Спросила и пожалела. Потому что взгляд у него стал такой… потерянный, и он опустил глаза. Я просто не верила…

— Да ладно…! Мы тут десять лет крутимся… мама и потом я… Одной ногой в тюрьме, можно сказать, боясь засветиться перед волками… а вы даже не пробовали? — Не услышав ничего в ответ, решительно продолжила: — В общем, так: приводим вас, Прохор Григорьич, в порядок. Едем, забираем клад из-под дуба и делайте потом что хотите. Там много, на год-два нам точно хватит, во всяком случае — пока не рожу. До того рисковать я больше не намерена… да и после. Время поджимает — меня ищут. Так что брейтесь, стригитесь, волосы красьте, чтобы не привлекать лишнего внимания. Саныч, джинсы ему и рубашку в клетку найдите — самая неприметная одежда. Завтра выступаем… на моей «Ниве». Вопросы? Нет вопросов… Я и не сомневалась. Не совсем же вы совесть потеряли…

Семья Строговых держала совет. Четверо мужчин собрались в кабинете руководства, решив не привлекать к совещанию женщин и не нервировать их лишний раз. Присутствовали Александр, Роман, его дядя Руслан и дед, прилетевший на помощь из Канады.

Май уже полностью вступил в свои права, солнце в окна припекало не на шутку, и их прикрыли шторами. За закрытым окном уличный шум звучал совсем по-летнему. Хотелось выйти на свободу и свежий воздух, вдохнуть его — теплый, пахнущий молодыми листьями, травой и… выхлопными газами, чего уж…

Это резкое наступление весны как-то не так повлияло на Романа. Он старался не подавать вида и не расстраивать родных, но настроение падало с каждым днем. Шло время, а они не могли найти Оксану. И то ли у его безграничного терпения все же обнаружились границы, то ли весна будила какие-то особенно сильные чувства и потребности… но где-то внутри у него словно звенела до предела натянутая струна, которая могла в любой момент оборваться. И тогда он стал бы действовать, вот только вопрос — как? Иногда накатывало желание отпустить себя, сорваться, заорать, бежать куда-то, делать хоть что-то, в конце то концов!

Это он выступил инициатором совещания, потому что чувствовал, что наступает предел. И были мысли… Он озвучил их:

— Вы видели ту съемку. Она приходила именно сюда — адресно. Не потому, что здесь я — она об этом не догадывалась, это видно по лицу… Когда учуяла — сбежала. Зачем она приходила? С каким-то пакетом в руках? В ювелирную мастерскую? Подождите… понимаю — причины могут быть разными и это мы отметаем сразу. Таких совпадений просто не бывает. Поэтому причина не в желании сделать заказ или купить украшение. Тогда что? По какой причине к нам могла зайти волчица?

Ответил отец: — Именно волчица? Если тебя не интересуют рядовые, обыденные случаи, то на щекотливую тему с волками мы общались последний раз почти год назад. Они интересовались эпизодами сдачи частей кладов. Искали волчицу — да, но возраст не совпадает — той тридцать восемь.

— Она приходила с тяжелым пакетом.

— И что?

Заговорил дед: — Клады… да… мы сотрудничаем с черными копателями, вам нужно знать об этом. Саша, почему ты не сказал до сих пор?

— Потому что это не относится к нашему делу. Клады приносит брат лешего. При чем здесь волчица? И возраст…

— Кто он, откуда? — деловито интересовался Роман.

— Да зачем тебе? Не отвлекайся, это не относится…

— Пакет, клад, волчица.

— Леший, клад, возраст.

— Да к черту! Даже если всего одно совпадение, я готов бежать к нему! Больше сил нет сидеть и просто ждать! Кто он, откуда?

— Я не хочу, чтобы ты лез! Это подсудное дело. Мы с отцом вляпались в это, когда было тяжело, и мы тонули. Это стало их помощью — они помогли нам. Потом помощь стала нужна им, и мы не смогли отказать. Не хватило совести. Поэтому сотрудничество продолжается, но это преступная деятельность и если придется — отвечу за нее я.

— Даю тебе слово, что не стану интересоваться кладами. Просто дай адрес.

— Да откуда? У меня есть только номер телефона и все.

— Отлично. — Роман забил номер себе.

— Ты будешь звонить? — спросил отец.

— Чтобы спугнуть ее?

— Да при чем здесь она?

— Я узнаю где сейчас находится абонент, и все! Всем спасибо, все свободны.

И он быстро вышел, а дед спросил у Александра: — У тебя есть номер того мужика — с Украины? Спроси — что там с той волчицей? Которая старше?

— Мне хватает своего… чтобы вляпаться еще и в чужое.

— Хорошо, тогда я через Канаду узнаю, мимо нас. Они дружат.

— Попробуй.

Через два дня Роман подъезжал к деревне Замошье, расположенной на окраине Рдейского болота. Он хотел ехать на мощном надежном джипе, но отец отсоветовал. Он напомнил, что это классическая русская глубинка. А значит — хроническое бездорожье. Поэтому поговорка — чем круче джип, тем дальше бежать за трактором, очень актуальна. Сейчас Роман крутил жесткий руль и дергал рычаг коробки передач военного уазика.

Несколько раз он останавливался, чтобы сделать пейзажные снимки. Потому что места вокруг открывались такие необыкновенные, что иногда глаза отказывались верить тому, что видели.

Болот пока не наблюдалось, но лесные озера в оправе из молодой листвы, дымка мельчайших белых цветов над нежной зеленью первой травы и яркая синева неба над головой просто выносили мозг! Или это состояние любования всем, что зеленело и цвело вокруг, было вызвано душевным подъемом, который он испытывал?

Отец написал записку своему тезке — Александру Александровичу и передал какую-то сумму денег от реализации очередной вещи. В записке он просил узнать о возможности купить небольшой участок где-нибудь на берегу озера, лучше не в селе, а поодаль. Сначала они придумали это, как предлог для поездки. Но чем дольше Роман смотрел на здешние красоты, тем больше проникался желанием сделать эту покупку на самом деле.

Он представлял себе, как тихим и теплым летним вечером выйдет совсем раздетый из небольшого бревенчатого домика, сладко потянется, глядя на немыслимую красоту вокруг и заорет или завоет от счастья и ощущения свободы. Потому что это был рай, и вокруг совсем никого. А лучше бы рядом была она — его Сана.

И они понеслись бы вдвоем сквозь ночь, скользя тенями между стволами деревьев, врываясь в рваные клочья тумана над сырыми полянами. С ходу ныряя в заросли влажных высоких папоротников. Купаясь в таинственном свечении, исходящем от полной луны, гнилых пней, рассыпанных в траве светляков и захороненных кладов.

И это станет их тайной немыслимой красоты — они и синий ночной лес.

Он верил, что сейчас едет к ней — чувствовал. И уже решил, как будет вести себя. Он остановится у кого-нибудь на постой. Незаметно узнает, где она живет, и просто придет и попросит прощения. Но этого мало. Она должна знать, почему он так поступил, и понять его. Только тогда она сможет простить. Главное — заставить ее выслушать. Он постарается.