Санитар явно мешкается. Он не был готов к такому давлению. Хотя мы оба понимаем, что выбора у меня не было. Если бы я не сел в скорую добровольно, с улыбкой, то меня бы запихали. Попытались бы, по крайней мере.

Прислушиваюсь. За нами едет несколько машин. Не знаю кто это, но явно те, кто хочет, чтобы я доехал до психушки, и не сбежал. А если я без наручников и смирительной рубашки, значит я пока аристократ, официально не арестован, не психопат и не тот, кого стоит принижать видимым конвоем. Это мне на руку.

Санитары переглядываются.

— Просто дайте свой телефон позвонить. Эти добрые доктора ничего не расскажут, я уверен, — киваю на двух других.

— Я сказал, не положено… сэр.

Пожимаю плечами:

— Жаль. Придется мне рассказать вашей супруге, что у вас вот с этой милашкой… — улыбаюсь очумевшей девочке в белом халате с длинными ногами. — Служебный роман.

Я не просто так попросил именно этого мужика из троицы. След от обручального кольца на его пальце свежий — носится недолго. Мой чуткий нюх уловил, что женский парфюм не только на девушке. Небольшой засос на шее и едва заметный след от губной помады на воротнике. Такого же цвета, как и у девушки на губах.

— Ты что несё…

Мужик пытается встать, побычить на меня, но я кладу руку на его плечо, с силой вдавливаю на своем место.

— Сидеть. Не меня заперли с вами, а вас со мной.

Другой санитар реагирует чуть быстрее, но сразу же огребает каким-то железным медицинским агрегатом, который я приметил, когда зашел в скорую. Он скручивается, падает мне в ноги, воет, схватившись за нос.

Девушка явно хочет завизжать, но ей хватает одного взгляда, чтобы заткнуться и забиться в углу. Прислушиваюсь. Водитель не услышал… Хорошо…

— Телефон. Живо.

Можно было, конечно, продолжать давить «служебным романом», но чутье подсказывает, что время терять нельзя. Вдавленный санитар смотрит на своего корчащегося коллегу, на меня, сглатывает. Судорожно достает мобильник из кармана, передает.

— Не рыпайтесь. Спокойно доедем, ни у кого не возникнет проблем. Поскользнулся, стукнулся. Бывает. Вам всем предельно ясно?

Санитарка судорожно кивает. Побитый мужик скулит, но я предполагаю, что он всё понял. По глазам второго вижу, что этот тоже все уяснил.

На память набираю номер Тернова.

— Это Киба. Говори.

— Твою мать, Костяныч. Ахренеть…

— Без эмоций. Говори четко и коротко. Без имен. ОНА в порядке? — имею в виду Аннету.

— Да, все гуд. Почти по плану. Но наша Э…

— Без имен.

— Сиськастая, жопастая, опасная, без ног.

— Ну?

— Школу расхерачили, Костяныч! В хлам! Джуны приперлись за жопастой, как я понял. Думаю, взяли живой. Теперь они пираты. Вне закона. Ты новости в своем суде не смотрел?! Война, Костяныч!

Гниль подземная! Это плохо. Как минимум, что этого я предсказать не смог. Где-то ошибся. Очень много планов придется пересмотреть.

И еще… что-то не так.

Слишком неожиданные ситуации происходят только, если кто-то мне мешает. Или помешал что-то учесть. Что-то важное.

Джуны напали на Исталов? Этого не должно было случиться. Совсем. Где мотивы? Причины? Что я не заметил?

— Они напали на школу из-за НЕЁ?

— ХэЗэ. Слушай! Она велела передать, — голос Тернова меняется. — Сказала, что какая-то очень редкая штука в ней по линии… мутантов. Типа того. Велела сказать только тебе и что это очень срочно.

— Понял… — поджимаю губы. — Следуй плану.

Сбрасываю вызов, кидаю санитару на колени, сажусь напротив него, отталкивая в сторону ноющего. Мешается под ногами.

Очень важная вещь? В Элеоноре?.. То есть… кхм… эмбрион? Даже еще не человек, а так…

Во имя Шиилы… Он пазл? Как? Почему? Насколько мал был шанс? Как это вообще возможно?

Думай…

Была ли Элеонора основной целью? Если да, то Джуны поставили на нее всё. Так делают, когда нечего терять или… близки к цели. Пазл по линии «мутантов». Фрагоров? Если это так, то он действителен редок — я об этом знал. Найти такой очень тяжело и он вряд ли был в школе, но Джуны как-то смогли. Как? Как они поняли, что в ней зреет такой ребенок-пазл?

Думай…

Но важнее другое. Вряд ли Джунам нечего терять. А значит они близки к цели. И если решились на такое ради самого труднодоступного пазла, значит они… нашли остальные.

И это хорошо…

По сути, мне надо просто прикрыть их. Дать соединить все пазлы и воспользоваться этим. Проследить, чтобы никто им не помешал.

Мужик со сломанным носом перестает мычать, поднимает на меня залитое кровью лицо с озверевшими глазами. Мне достаточно приставить палец к губам, чтобы он перестал думать о безрассудном нападении на меня.

Машина проехала уже три-четыре километра. На юг. Не знаю, где эта лечебница, но если сначала я хотел какое-то время там погостить и разыграть парочку карт, то теперь всё иначе.

Элеоноре вспорят живот? Или что? Возможно, убьют. Обоих.

Ну и что?

Кровь Альва…

Ничего подобного. Я не Альв. Я человек.

Точно ли человек?..

Сомнения. Сомнения. Тревога…

Гниль подземная! Думай!

Элеонора передала сведения через Тернова, потому что считала, что я побегу ее спасать. Думала, что мне лично нужны пазлы. Но это не так. Мне нужно, чтобы их кто-то собрал. Пока все идёт по плану…

Но…

Монтано, как и я, может догадаться в чем дело и почему похитили Элеонору. Понять, что Джуны близки в поисках всех пазлов, поэтому устроили такой хаос на ровном месте. И начнет действовать. Пока что он отвлекся на меня. Не знаю, где он и что делает, может сидит в тех машинах, которые едут за скорой.

А может… он уже ищет Джунов и Элеонору? Я бы наплевал на всяких Кэров, когда становится так жарко.

Второй вариант правдоподобнее.

Он убьет ее. Уничтожит редкий пазл.

А ведь моя цель так близка…

Думай!

Нужно ему помешать.

Обвожу взглядом охеревающих сотрудников психички. К таким пациентам они готовы не были. Позволяю себе легкую улыбку:

— Итак, господа… и дамы. Сейчас мы поиграем с вами в одну игру. И скажу честно, лучше вам играть очень и очень убедительно. Потому что у меня до предела испортилось настроения. Всем понятно?

— Сэр… у меня дети, — ноет санитар, теребя в руках телефон.

— У меня тоже, — безразлично пожимаю плечами. — А теперь слушаем меня очень внимательно… и возможно… лишь возможно… вы еще увидите своих детей, жен и кто там у вас еще.

Все верно. Ты — Константин Киба. У тебя есть цель. Никаких сомнений. Никакой жалости. Если понадобится, эти незначительные пешки отдадут свои жизни ради цели. Ради неё.

Right here, right now, как говорится.

Времени на сюсюканья не осталось.

— Итак, господа, — перевожу взгляд с одного санитара на другого, потом на девушку. — И дамы. Давайте я вам покажу чудеса медицины и расскажу о последствиях, если вы будете играть нечестно…

— Мы обычные лишенные… Сэр…

Встаю, ковыряюсь в специальном отделении медицинского инвентаря, нахожу шприцы. Рву их зубами, достаю пять игл.

***

Машина скорой помощи не доезжает до специального центра Исталов. Водитель видит в боковое зеркало, что из машины прямо на ходу выпрыгивает пациент.

— Едрить! — жмет на тормоза.

Машины сопровождения тоже останавливаются, чуть не врезавшись в зад. Водитель скорой выбегает.

— Он убегает, млять! — машет руками конвою. — Убегает!

Из черного БМВ выскакивают двое, бегут за пациентом.

— Вова! Вова! Он ранил Пашку! Вова! — кричит Катька.

Водитель обегает машину, видит окровавленного Пашку, ахает. Весь в крови, избитый так, что лица не различить за этим месивом. Саня и Катька суетятся над ним, пытаются остановить кровь, наложить повязку.

— Вовочка, гони! — истерично кричит на водителя Катька. — Это не по нашей части! Теряем! В больницу!

Из второй машины сопровождения выскакивает мужчина в черном пиджаке, быстро оценивает ситуацию в скорой, морщится от кровавого зрелища и тоже пускается в погоню за пациентом.