Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Толстой Алексей КонстантиновичМиллер Фёдор Богданович
Карамзин Николай Михайлович
Жуковский Василий Андреевич
Нелединский-Мелецкий Юрий Александрович
Дуров Сергей Фёдорович
Дельвиг Антон Антонович
Катенин Павел Александрович
Баратынский Евгений Абрамович
Полежаев Александр Иванович
Мерзляков Алексей Федорович
Кюхельбекер Вильгельм Карлович ""Кюхля""
Батюшков Константин Николаевич
Барков Иван Семенович
Шевырёв Степан Петрович
Гербель Николай Васильевич
Дружинин Александр Васильевич
Дмитриев Иван Иванович
Давыдов Денис Васильевич
Сумароков Александр Петрович
Ломоносов Михаил Васильевич
Григорьев Аполлон Александрович
Михайлов Михаил Михайлович
Майков Аполлон Николаевич
Тургенев Иван Сергеевич
Фет Афанасий Афанасьевич
Павлова Каролина Карловна
Пушкин Александр Сергеевич
Лермонтов Михаил Юрьевич
Аксаков Константин Сергеевич
Тютчев Федор Иванович
Гнедич Николай Иванович
Воейков Александр Федорович
Струговщиков Александр Николаевич
Бенедиктов Владимир Григорьевич
Крылов Иван Андреевич
Полонский Яков Петрович
Деларю Михаил Данилович
Тепляков Виктор Григорьевич
Лебедев Иван Владимирович
Хемницер Иван Иванович
Губер Эдуард Иванович
Мей Лев Александрович
Берг Николай Васильевич
Туманский Василий Иванович
Греков Николай Иванович
Веневитинов Дмитрий Владимирович
Козлов Иван Иванович
Пальм Александр Иванович
Раич Семён Егорович
Милонов Михаил Васильевич
Плещеев Алексей Николаевич
Вронченко Михаил Павлович
Востоков Александр
Иванчин-Писарев Николай Дмитриевич
Костров Ермил Иванович
 > Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 > Стр.74
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
73
74
75
...
104
242. Пляска мертвецов
При лунном сияньи, в ночной тишине,
Встают мертвецы на кладбище:
Один за другим, по порядку, оне
Свои оставляют жилища.
   Богач и бедняга, и муж и жена,
   На всех и одежда и обувь одна —
Все в белых и длинных рубашках.
День целый лежали, хотелось бы им
Расправить скорей свои кости;
И вот начинают, один за другим,
Кривляться незваные гости.
   Им шлейфы мешают, их стыд не берет,
   И каждый свой саван снимает, кладет
На первый, ближайший пригорок.
И кости об кости, как палки, стучат,
Руками, как граблями, машут,
Сухие коленки сгибаются в лад,
И юные косточки пляшут.
   Звонарь это видит — смешно звонарю,
   И на ухо шепчет нечистый ему:
«Рубашка годится на случай!»
«Вот будет потеха!» — подумал звонарь,
Покрепче одну выбирает,
Добычу уносит с собою в алтарь
И двери на ключ запирает;
   Но скоро ударит двенадцать часов,
   И каждый покойник берет свой покров,
И все разошлись по могилкам.
Один остается; он волосы рвет,
Он бегает, рыщет, хлопочет,
Жестокой обиды мертвец не снесет —
Звонарь с колокольни хохочет!
   Мертвец догадался: постой же ты, вор!
   Меня не удержит железный затвор, —
Но крестная сила над входом!
Покойник с досады железо грызет,
Но вот за навес уцепился;
Ему помогает готический свод, —
На башне мертвец очутился.
   Кому-то приходится плохо, и вот
   По стрельчатым окнам он выше ползет,
Как будто паук длинноногий.
От страха дрожит и бледнеет звонарь,
Охотно б с рубашкой простился;
Вот слышит он, — только и жил пономарь, —
О ставень крючок зацепился!
   На божию ниву легла тишина,
   Прозрачным туманом оделась луна,
И бьет с колокольни — двенадцать!
<1845>

Фридрих Шиллер

243. Величие вселенной
В мир, что из хаоса Вечною Силой
Создан, — полет направляет кормило
   Мысли орлиной, крылатой:
   Мчуся, надежды глашатай,
Мчуся туда, где стихии молчат,
Грани вселенной на страже стоят.
Вижу миров вековое теченье;
Дальше несуся, в средину творенья;
   Где ни раскину ветрило —
   Жизнь, и движенье, и сила.
Мимо несметных промчался светил,
Око в пустое пространство вперил.
Мимо пространства в ничто устремился,
Солнечный луч не быстрее носился:
   Всюду нетленный и вечный
   Вечности дух бесконечный
Миру прядет беспредельный покров;
Звезды в ночи — мириады миров!
Путник навстречу: «Что видел, что знаешь?»
— «То же, что ты. Ты о чем вопрошаешь?»
   Мчуся на край мирозданья,
   Где же конец упованья?
Мчуся туда, где стихии молчат,
Грани вселенной на страже стоят.
Тщетный порыв. Пред тобой бесконечность!
Тщетная мысль. Не откликнется вечность!
   Кайся, орлиная сила,
   Сдай провиденью кормило,
Дальше, крылатая мысль, не дерзай,
Духом смирися и якорь бросай!
<1845>

К. С. Аксаков

Фридрих Шиллер

244. Тайна
Она стояла молчаливо
Среди толпы — и я молчал;
Лишь взор спросил я боязливо,
И понял я, что он сказал.
Я прихожу, приют ветвистый,
К пустынной тишине твоей:
Под зеленью твоей тенистой
Сокрой счастливых от людей!
Вдали, чуть слышный для вниманья,
День озабоченный шумит.
Сквозь смутный гул и восклицанья
Тяжелый молоток стучит.
Там человек так постоянно
С суровой борется судьбой —
И вдруг с небес к нему нежданно
Слетает счастие порой!
Пускай же люди не узнают,
Как нас любовь животворит:
Они блаженству помешают —
Досаден им блаженства вид.
Да, свет не позволяет счастья:
Как за добычею, за ним Беги,
лови и от участья
Людского строго сохрани!
Оно прокралось тихо, любит
Оно и ночь и тишину;
Нечистый взор его погубит,
Как смерть, ужасен он ему.
Обвейся, о ручей безмолвный,
Вокруг широкою рекой
И, грозно поднимая волны,
Наш охраняй приют святой!
1838

Иоганн Вольфганг Гете

245. Тишина на море
Тишина легла на воды,
Без движенья море спит,
И с досадой корабельщик
На поверхность вод глядит:
Ветр не веет благодатный,
Тишина, как смерть, страшна,
На пространстве необъятном
Не поднимется волна.
1838
246. Счастливый путь
Туманы редеют,
Безоблачно небо,
Опять пробуждает
Эол тишину.
Шумя, ветер веет,
Спешит корабельщик
Скорее, скорее;
Колеблются волны,
Ясней отдаленность,
Уж берег в виду.
1838
74
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"836585","o":1}