Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Жуковский Василий АндреевичГербель Николай Васильевич
Давыдов Денис Васильевич
Карамзин Николай Михайлович
Тепляков Виктор Григорьевич
Павлова Каролина Карловна
Шевырёв Степан Петрович
Лермонтов Михаил Юрьевич
Тургенев Иван Сергеевич
Дмитриев Иван Иванович
Туманский Василий Иванович
Дельвиг Антон Антонович
Тютчев Федор Иванович
Лебедев Иван Владимирович
Берг Николай Васильевич
Толстой Алексей Константинович
Крылов Иван Андреевич
Деларю Михаил Данилович
Сумароков Александр Петрович
Воейков Александр Федорович
Дуров Сергей Фёдорович
Батюшков Константин Николаевич
Кюхельбекер Вильгельм Карлович ""Кюхля""
Дружинин Александр Васильевич
Миллер Фёдор Богданович
Мерзляков Алексей Федорович
Струговщиков Александр Николаевич
Хемницер Иван Иванович
Нелединский-Мелецкий Юрий Александрович
Раич Семён Егорович
Мей Лев Александрович
Козлов Иван Иванович
Баратынский Евгений Абрамович
Григорьев Аполлон Александрович
Катенин Павел Александрович
Костров Ермил Иванович
Бенедиктов Владимир Григорьевич
Майков Аполлон Николаевич
Михайлов Михаил Михайлович
Гнедич Николай Иванович
Фет Афанасий Афанасьевич
Губер Эдуард Иванович
Ломоносов Михаил Васильевич
Полежаев Александр Иванович
Полонский Яков Петрович
Греков Николай Иванович
Пальм Александр Иванович
Барков Иван Семенович
Пушкин Александр Сергеевич
Аксаков Константин Сергеевич
Веневитинов Дмитрий Владимирович
Милонов Михаил Васильевич
Плещеев Алексей Николаевич
Вронченко Михаил Павлович
Востоков Александр
Иванчин-Писарев Николай Дмитриевич
 > Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 > Стр.45
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
44
45
46
...
104

Из греческой антологии

<b>Мелеагр Гадарский</b>

94.

   В обители ничтожества унылой,
О незабвенная! прими потоки слез,
И вопль отчаянья над хладною могилой,
   И горсть, как ты, минутных роз!
   Ах! тщетно всё! Из вечной сени
Ничем не призовем твоей прискорбной тени:
Добычу не отдаст завистливый Аид.
Здесь онемение; всё хладно, всё молчит,
Надгробный факел мой лишь мраки освещает…
Что, что вы сделали, властители небес?
Скажите: что краса так рано погибает?
Но ты, о мать-земля! с сей данью горьких слез
Прими почившую, поблеклый цвет весенний,
Прими и успокой в гостеприимной сени!

<b>Асклепиад Самосский</b>

95.

Свидетели любви и горести моей,
О розы юные, слезами омоченны!
Красуйтеся в венках над хижиной смиренной,
   Где милая таится от очей!
Помедлите, венки! еще не увядайте!
Но если явится, — пролейте на нее
   Всё благовоние свое
И локоны ее слезами напитайте!
Пусть остановится в раздумьи и вздохнет…
   А вы, цветы, благоухайте
И милой локоны слезами напитайте!

<b>Гедил</b>

96.

Свершилось: Никагор и пламенный Эрот
За чашей Вакховой Аглаю победили…
О радость! Здесь они сей пояс разрешили,
   Стыдливости девической оплот.
Вы видите: кругом рассеяны небрежно
Одежды пышные надменной красоты;
Покровы легкие из дымки белоснежной,
И обувь стройная, и свежие цветы;
Здесь все развалины роскошного убора,
Свидетели любви и счастья Никагора!

<b>Антипатр Сидонский</b>

97. Явор к прохожему

Смотрите, виноград кругом меня как вьется!
   Как любит мой полуистлевший пень!
Я некогда ему давал отрадну тень;
Завял… но виноград со мной не расстается.
     Зевеса умоли,
Прохожий, если ты для дружества способен,
Чтоб друг твой моему был некогда подобен
И пепел твой любил, оставшись на земли!

98. Нереиды на развалинах Коринфа

Где слава, где краса, источник зол твоих?
Где стогны шумные и граждане счастливы?
Где зданья пышные и храмы горделивы,
Мусия, золото, сияющие в них?
Увы! погиб навек, Коринф столповенчанный!
И самый пепел твой развеян по полям.
Всё пусто: мы одни взываем здесь к богам,
И стонет Алкион один в дали туманной!

<b>Неизвестный автор</b>

99.

«Куда, красавица?» — «За делом, не узнаешь!»
— «Могу ль надеяться?» — «Чего?» — «Ты понимаешь!»
— «Не время!» — «Но взгляни: вот золото, считай!»
— «Не боле? Шутишь! Так прощай».

<b>Павел Силенциарий</b>

100.

Сокроем навсегда от зависти людей
Восторги пылкие и страсти упоенье.
Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,
Как сладко тайное любови наслажденье!

101.

В Лаисе нравится улыбка на устах,
Ее пленительны для сердца разговоры,
Но мне милей ее потупленные взоры
И слезы горести внезапной на очах.
Я в сумерки вчера, одушевленный страстью,
У ног ее любви все клятвы повторял
   И с поцелуем к сладострастью
На ложе роскоши тихонько увлекал…
   Я таял, и Лаиса млела…
   Но вдруг уныла, побледнела
   И слезы градом из очей!
Смущенный, я прижал ее к груди моей:
«Что сделалось, скажи, что сделалось с тобою?»
— «Спокойся, ничего, бессмертными клянусь;
Я мыслию была встревожена одною:
Вы все обманчивы, и я… тебя страшусь».

102. К постарелой красавице

Тебе ль оплакивать утрату юных дней?
   Ты в красоте не изменилась
     И для любви моей
От времени еще прелестнее явилась.
Твой друг не дорожит неопытной красой,
Незрелой в таинствах любовного искусства:
Без жизни взор ее стыдливый и немой,
   И робкий поцелуй без чувства.
     Но ты, владычица любви,
Ты страсть вдохнешь и в мертвый камень:
И в осень дней твоих не погасает пламень,
   Текущий с жизнию в крови.

103.

   Увы! глаза, потухшие в слезах,
Ланиты, впалые от долгого страданья,
Родят в тебе не чувство состраданья —
   Жестокую улыбку на устах…
Вот горькие плоды любови страстной,
Плоды ужасные мучений без отрад,
   Плоды любви, достойные наград,
   Не участи для сердца столь ужасной…
Увы! как молния внезапная небес,
В нас страсти жизнь младую пожирают
   И в жертву безотрадных слез,
   Коварные, навеки покидают.
Но ты, прелестная, которой мне любовь
Всего — и юности, и счастия дороже,
Склонись, жестокая!.. И я воскресну вновь,
Как был, или еще бодрее и моложе.
45
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"836585","o":1}