Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Ломоносов Михаил ВасильевичГнедич Николай Иванович
Бенедиктов Владимир Григорьевич
Михайлов Михаил Михайлович
Нелединский-Мелецкий Юрий Александрович
Мей Лев Александрович
Полежаев Александр Иванович
Мерзляков Алексей Федорович
Батюшков Константин Николаевич
Миллер Фёдор Богданович
Шевырёв Степан Петрович
Гербель Николай Васильевич
Лермонтов Михаил Юрьевич
Барков Иван Семенович
Карамзин Николай Михайлович
Туманский Василий Иванович
Аксаков Константин Сергеевич
Деларю Михаил Данилович
Тургенев Иван Сергеевич
Пушкин Александр Сергеевич
Тютчев Федор Иванович
Жуковский Василий Андреевич
Дуров Сергей Фёдорович
Толстой Алексей Константинович
Майков Аполлон Николаевич
Давыдов Денис Васильевич
Дельвиг Антон Антонович
Баратынский Евгений Абрамович
Фет Афанасий Афанасьевич
Катенин Павел Александрович
Павлова Каролина Карловна
Дмитриев Иван Иванович
Сумароков Александр Петрович
Кюхельбекер Вильгельм Карлович ""Кюхля""
Григорьев Аполлон Александрович
Воейков Александр Федорович
Струговщиков Александр Николаевич
Дружинин Александр Васильевич
Крылов Иван Андреевич
Полонский Яков Петрович
Тепляков Виктор Григорьевич
Лебедев Иван Владимирович
Хемницер Иван Иванович
Губер Эдуард Иванович
Берг Николай Васильевич
Греков Николай Иванович
Веневитинов Дмитрий Владимирович
Козлов Иван Иванович
Пальм Александр Иванович
Раич Семён Егорович
Милонов Михаил Васильевич
Плещеев Алексей Николаевич
Вронченко Михаил Павлович
Востоков Александр
Иванчин-Писарев Николай Дмитриевич
Костров Ермил Иванович
 > Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 > Стр.68
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
67
68
69
...
104

Виктор Гюго

215. Смерть
Над нивой жизненной я видел эту жницу:
Схватив блестящий серп в костлявую десницу,
Она, повсюду страх и ужас разнося,
Шагала, тем серпом махая и кося, —
И триумфаторы под взмахом этой жницы
Мгновенно падали с победной колесницы;
Тут рушился алтарь, там низвергался трон,
И обращались в прах и Тир, и Вавилон,
Младенец — в горсть земли, и в пыль — зачаток розы,
А очи матери — в источник вечный — в слезы,
И скорбный женский стон мне слышался: «Отдай!
Затем ли, чтоб терять, мне сказано: рождай!?»
Я слышал общий вопль неисходимой муки.
Там из-под войлока высовывались руки
Окостенелые, и всё росло, росло
Людских могил, гробов и саванов число.
То было торжество печали, тьмы и хлада,
И в вечный мрак неслась, как трепетное стадо
Под взмахом грозного, нещадного серпа,
Народов и племен смятенная толпа;
А сзади роковой и всеразящей жницы,
С челом, увенчанным сиянием зарницы,
Блестящий ангел нес чрез бледных лиц толпы
Сей жатвой снятых душ обильные снопы.
216. Завтра
Куреньем славы упоенный,
С младенцем-сыном на руках,
Летал он[82] думой дерзновенной
В грядущих царственных веках
И мыслил: «Будущее — наше.
Да, вот — мой сын! Оно — мое».
   Нет, государь! Оно не ваше;
   Ошиблись вы: оно — ничье.
   Пусть наше темя — вам подножье,
   Пускай весь мир от вас дрожит,
   Сегодня — ваше; завтра — божье:
   Оно не вам принадлежит.
   О, это завтра зыбко, шатко;
   Оно — глубокий, страшный день;
   Оно — великая загадка,
   Бездонной вечности ступень.
   Того, что в этом завтра зреет,
   Из нас никто не разъяснит.
    Сегодня человек посеет,
   А завтра бог произрастит.
   Сегодня вы на троне крепки,
   Вы царь царей — Наполеон,
   А завтра что? — осколки, щепки,
   Вязанка дров — ваш славный трон.
Сегодня Аустерлиц, огонь Ваграма, Иены,
А завтра — дымный столб пылающей Москвы;
А завтра — Ватерло, скала святой Елены;
   А завтра?.. Завтра — в гробе вы.
Всевышний уступил на долю вам пространство;
Берите! — Время он оставил лишь себе.
Лавровые леса — лба вашего убранство;
Земля вся ваша; вам нет равного в борьбе.
Европу, Африку вы мнете под собою;
Пускай и Азию отдаст вам Магомет,
Но завтрашнего дня вы не возьмете с бою:
   Творец вам не уступит, — нет!

Теофиль Готье

217. Женщина-поэма
«Поэт! Пиши с меня поэму! —
Она сказала: — Где твой стих?
Пиши на заданную тему:
Пиши о прелестях моих!»
И вот — сперва ему явилась
В сияньи царственном она;
За ней струистая влачилась
Одежды бархатной волна;
И вдруг — по смелому капризу
Покровы с плеч ее скользят,
И чрез батистовую ризу
Овалов очерки сквозят.
Долой батист! — и тот спустился,
И у ее лилейных ног
Туманом дремлющим склубился
И белым облаком прилег.
Где Апеллесы, Клеомены?
Вот мрамор — плоть! Смотрите: вот —
Из волн морских, из чистой пены
Киприда новая встает!
Но вместо брызг от влаги зыбкой —
Здесь перл, ее рожденный дном,
Прильнул к атласу шеи гибкой
Молочно-радужным зерном.
Какие гимны и сонеты
В строфах и рифмах наготы
Здесь чудно сложены и спеты
Волшебным хором красоты!
Как дальность моря зыби синей
Под дрожью месячных лучей,
Безбрежность сих волнистых линий
Неистощима для очей.
Но миг — и новая поэма;
С блестящим зеркалом в игре
Она султаншею гарема
Сидит на шелковом ковре, —
В стекло посмотрит — усмехнется,
Любуясь прелестью своей,
Глядит — и зеркало смеется
И жадно смотрит в очи ей.
Вот, как грузинка, прихотливо
Свой наргилé курит она,
И ножка кинута на диво,
И ножка с ножкой скрещена.
Вот — одалиска! Стан послушный
Изогнут легкою дугой
Назло стыдливости тщедушной
И добродетели сухой.
Прочь одалиски вид лукавый!
Прочь гибкость блещущей змеи!
Алмаз без грани, без оправы —
Прекрасный образ без любви.
И вот — она в изнеможенье,
Ее лелеют грезы сна,
Пред нею милое виденье…
Уста разомкнуты, бледна,
К объятьям призрака придвинув
В восторге млеющую грудь,
Главу за плечи опрокинув,
Она лежит… нет сил дохнуть…
Прозрачны вежды опустились,
И, как под дымкой облаков,
Под ними в вечность закатились
Светила черные зрачков.
Не саван ей для погребенья —
Наряд готовьте кружевной!
Она мертва от упоенья,
На смерть похож восторг земной.
К ее могиле путь недальний:
Ей гробом будет — ложе сна,
Могилой — сень роскошной спальни, —
И пусть покоится она!
И в ночь, когда ложатся тени
И звезды льют дрожащий свет, —
Пускай пред нею на колени
Падет в безмолвии поэт!
вернуться

82

Наполеон I.

68
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"836585","o":1}