Социальное устройство общества зачастую сравнивали с человеческим телом, где король является головой, представители высших классов — руками, а простолюдины — ногами[14]. Сэр Томас Смит заявлял, что все люди подразделяются на четыре сорта: джентльмены, состоятельные горожане, йомены и ремесленники, а также наемные работники. Лишь представителям первых двух классов позволено занимать государственные должности, хотя йомены (процветающие мелкие фермеры) могут пользоваться определенным влиянием в своих деревнях и городах и таким образом «возвышаться над прочими людьми низкого звания». Смит также полагал, что в деревнях простолюдинам дозволительно занимать посты церковных смотрителей и констеблей. В ту пору подобное заявление можно было счесть довольно смелым[15].

Экономические перемены, происходившие в Англии, несомненно, способствовали изменению структуры общества. Еще в XV веке начался процесс огораживания, то есть превращения пахотных земель в пастбища для овец, шерсть которых являлась весьма дорогостоящим товаром. Это привело к возникновению нового класса, сельского дворянства. К середине шестнадцатого столетия во многих графствах, в том числе и в Норфолке, активно набирал силу молодой и напористый сельский капитализм[16]. «Огораживания» затянулись на несколько веков и охватили всю страну; даже в восемнадцатом столетии захват крупными помещиками общинных земель оставался серьезной политической проблемой. В период правления Генриха VIII, когда власти выставили на продажу бывшие монастырские угодья, возник новый земельный рынок.

Согласно мнению Карла Маркса, капитализм возник вследствие кардинальных изменений в землевладении и товарно-денежных отношениях, которые Англия пережила в период с 1450 по 1600 год. Окончательное освобождение крепостных, произошедшее ранее, повлекло за собой, как утверждает Маркс, появление класса мелких крестьянских собственников; к середине XVI века класс этот был уничтожен крупными землевладельцами. Современные исследователи во многом с ним согласны, хотя и отмечают, что Маркс полностью игнорировал возникновение класса процветающих фермеров, или йоменов[17]. Как замечает Джейн Виттл, «то был весьма длительный период, когда феодализм уже отступил в прошлое, а капитализм еще не набрал силу»[18]. В шестнадцатом столетии крепостничество — закрепление крестьян за землями, принадлежавшими тому или иному лорду, — еще продолжало существовать во многих графствах, включая и Норфолк[19].

И все же «наемные работники», о которых пишет Томас Смит, не были полностью лишены прав. В 1525 году, когда Генрих VIII ввел новые налоги, протесты, вспыхнувшие в Восточной Англии, заставили его пойти на попятный[20]. Впрочем, подобные примеры достаточно редки. Отметим, что в 1525 году простолюдины и элита выступили здесь заодно, поскольку проблема касалась и тех и других; впоследствии точно так же произошло во время Северного восстания 1536 года, хотя в нем джентльмены участвовали менее охотно[21]. Так или иначе, государство всегда располагало силами, достаточными для того, чтобы подавить самый масштабный крестьянский бунт, подобный восстаниям Уота Тайлера (1381) или Джека Кэда (1450).

Тем не менее многие историки подчеркивают, что простые люди не только открыто выражали свою волю, но и пользовались любой возможностью для того, чтобы изменить обстоятельства в собственную пользу[22]. Однако подобных возможностей у них было не много, ибо люди низкого звания были полностью отстранены от участия в управлении королевством. Именно это обстоятельство и породило трагедию, разыгравшуюся в 1549 году.

Король Генрих VIII скончался в 1547 году. Согласно воле покойного, власть в стране перешла к Тайному совету, в состав которого входило шестнадцать человек. Имелось также несколько потенциальных кандидатов (и среди них сэр Ричард Саутвелл), которым предстояло войти в Совет в случае смерти или отставки кого-либо из действительных его членов. Этот орган должен был управлять страной до той поры, пока королю Эдуарду VI (на тот момент девятилетнему мальчику) не исполнится восемнадцать лет. Вопреки широко распространенному мнению Эдуард вовсе не был болезненным и слабым ребенком. Напротив, он был здоров и крепок, отличался умом и преуспевал в науках. У подданных имелись все основания надеяться, что юный король благополучно достигнет совершеннолетия.

Через несколько недель Совет передал всю полноту власти герцогу Сомерсету, старшему брату покойной матери короля Джейн Сеймур. Вне всякого сомнения, тут не обошлось без подкупов и взяток[23].

Что касается Эдуарда Сеймура, герцога Сомерсета, то существуют две точки зрения на эту историческую фигуру. Согласно одной из них, он полностью оправдывал свое прозвище Добрый Герцог и действительно заботился о благе беднейших слоев населения: отменил драконовский Закон о государственной измене, действовавший при Генрихе VIII, и хотя бы на какое-то время смягчил политический климат в Англии. Согласно другой точке зрения (сторонником ее являюсь и я сам), Сомерсет втянул Англию в совершенно ненужную войну с Шотландией, которая закончилась сокрушительным поражением и повлекла за собой множество экономических проблем. Перед этим серьезнейшим политическим просчетом блекнут все его заслуги. К тому же «мягкий политический климат» был вовсе не так уж мягок и вскоре обернулся религиозным авторитаризмом радикальных протестантов[24]. Как человек Сомерсет, согласно общему мнению, отличался заносчивостью, бестактностью и упрямством[25]. Его политическая недальновидность свидетельствует о том, что он не обладал качествами, необходимыми для управления страной; во время восстания 1549 года двойственность и противоречивость проводимой лордом-протектором политики проявились с особой наглядностью. Хотя зачастую Сомерсет действовал как полновластный правитель, прочность его положения определялась исключительно поддержкой Тайного совета. К несчастью для себя, он уяснил это обстоятельство слишком поздно.

Генрих VIII оставил страну в полнейшем беспорядке. После разрыва с Римом в 1532–1533 годах религиозная политика, проводимая в Англии, колебалась между полупротестантизмом и консерватизмом, сущность которого выражал лозунг «Католичество без папы». В стране царила атмосфера религиозных распрей и неопределенности. Войны, которые Генрих вел с Францией и Шотландией, закончились поражением Англии и к тому же привели к опустошению казны. В 1546 году король заключил с Францией мир, условия которого предполагали, что Франция останется союзницей Шотландии; подробности мирного договора еще предстояло обсудить с Шотландией[26]. Однако в 1547 году Сомерсет вновь развязывает с Шотландией широкомасштабную войну. Это не могло не повлиять на отношения с Францией; мир, заключенный королем Генрихом VIII, оказался недолгим.

Войны, проводимые Генрихом VIII, требовали огромных денежных затрат. Несмотря на рост налогов и распродажу земельных угодий, конфискованных у монастырей, государственная казна опустела. В целях экономии серебра и золота их количество в монетах новой чеканки было значительно снижено; драгоценные металлы заменила медь. И на внутреннем, и на международном рынке продавцы отказывались принимать такие монеты за номинальную стоимость. Это повлекло за собой невиданную прежде инфляцию[27]. В 1549 году цены в Англии были на 50 процентов выше, чем в 1540-м; только за этот год, ставший критическим, они выросли на 11 процентов[28]. Разумеется, скачок цен особенно тяжело ударил по малоимущим. Заработная плата, величину которой ограничивали закон и местные традиции, оставалась на том же уровне, что и ранее. Доход обычного работника по-прежнему составлял около 4 пенсов в день, однако в 1549 году покупательная способность была на добрую треть ниже, чем десятилетие назад. Естественно, результатом подобной инфляции стало стремительное обнищание беднейших слоев населения[29]. В столь сложных экономических обстоятельствах страна менее всего нуждалась в очередной войне.