— Многие в нашем лагере думают точно так же, — кивнул Уильям Кетт. — Что ж, это вполне возможно.
— Возможно, — согласился Роберт. — Но не забывайте о том, что говорилось в воззвании, которое доставил сюда герольд. Воззвание, между прочим, было подписано королем.
— А может, это был вовсе не королевский посланник? — предположил сотник. — Вдруг это был самозванец, облаченный в чужую мантию, слуга какого-нибудь джентльмена? И воззвание, которое он прочел, — чистой воды обман?
— Этот человек был одет в точности так, как подобает королевскому посланнику, — изрек я непререкаемым тоном. — Поверьте, я на своем веку повидал их немало. Такую мантию, шитую золотом, не так просто раздобыть или изготовить. На это потребуется немало времени. К тому же выдавать себя за королевского герольда — слишком большой риск. Тот, кто отважится на подобную дерзость, будет непременно обвинен в государственной измене.
— У норфолкских дворян денег куры не клюют, а на закон они плевать хотели, — возразил сотник.
— Значит, в лагере считают, что посланник был самозванцем? — обратился к брату Роберт Кетт.
— Люди спорят до хрипоты. Многие уверены, что король не мог отправить нам подобное воззвание.
— Что ж, остается лишь ждать, как будут развиваться события, — вздохнул Роберт. — И разумеется, крепить оборону Нориджа, а также пополнять запасы. Нужно разослать по деревням отряды, чтобы обеспечить нас провизией. Всех джентльменов, которые пытаются оказать нам сопротивление, необходимо брать в плен и судить под Дубом реформации. Мастер Шардлейк, вскоре мне вновь понадобится ваша с Бараком помощь. Сейчас я слишком занят, чтобы председательствовать в судах, и мой брат тоже. Но я назначил председателем одного из сотников, Уильяма Доути из Северного Эрфингэма. Некоторые из наших людей вновь запятнали себя воровством, — со вздохом добавил он. — Разумеется, их тоже призовут к ответу.
— Что ж, я готов делать все, что от меня потребуется, — кивнул я и спросил: — А как вы намерены поступить с мэром Коддом и членами городского совета?
— Будем держать их здесь в качестве заложников, которые обеспечат нам лояльность нового мэра, Августина Стюарда.
— Мэр Кодд ведет себя как баба, — усмехнулся Уильям. — Плачет, трясется и твердит, что его принудили выполнять приказы королевского посланника. Нынешние суровые времена — не для таких жалких трусов, как он.
Роберт вперил в меня внимательный взгляд:
— Значит, вы по-прежнему с нами, мастер Шардлейк?
— Я принес клятву помогать вам, капитан Кетт. А после того как я услышал, о чем говорится в воззвании, которое доставил посланник, я всецело на вашей стороне.
— Благодарю вас. — Подчинившись внезапному порыву, Кетт перегнулся через стол и крепко сжал мою руку. — Я понимаю, вчера вы были потрясены. Вам, законникам, редко приходится видеть кровь.
— Увы, мне не раз доводилось становиться свидетелем кровопролития, — вздохнул я.
— Сейчас нашим людям предстоит усиленно заняться военной подготовкой. Нынешним утром, после богослужения, я обращусь к ним с речью, — сообщил Кетт.
— Всякого, кто способен держать в руках оружие, мы превратим в солдата, — заявил Майлс.
— Уверен, у нас хватит сил выполнить все, что мы задумали: захватить Грейт-Ярмут и выставить на дорогах кордоны, которые дадут отпор армии наших врагов, — произнес Уильям Кетт.
— Разумеется, — подтвердил Роберт и вновь повернулся ко мне. — Благодарю вас, мастер Шардлейк.
Решив, что мне нет никакой необходимости присутствовать на выступлении Кетта перед повстанцами, я вернулся в свое жилище, намереваясь немного поспать. Джозефина сидела у костровища рядом с тетушкой Эверник, помогая той чинить одежду, у ног ее в плетеной корзинке спала Мышка. Увидев меня, Джозефина поднялась.
— Вид у вас усталый, мастер Шардлейк, — заметила она.
— Тем не менее я чувствую себя неплохо. А ты?
— Вы с Эдвардом были правы, — улыбнулась Джозефина. — Здесь мне намного спокойнее. Джек уже проснулся, — сообщила она. — Он только что получил письмо от Тамазин.
— Вот как?
Я вошел в свою хижину. Барак, сидя на охапке папоротника, угрюмо глядел в пространство.
— Что новенького? — буркнул он, поворачиваясь ко мне.
— Мэра Кодда и других отцов города будут держать под арестом во дворце графа Суррея. Кетт намерен выступить перед повстанцами, призвать их усиленно заниматься военной подготовкой. Они рассчитывают захватить Грейт-Ярмут и выставить на дорогах кордоны, которые воспрепятствуют продвижению армии.
Барак рассеянно кивнул, вертя в пальцах нитку, свисавшую с ворота его рубашки.
— Я получил письмо от Тамми. Одному Богу известно, как оно сюда дошло. Чистая случайность, если верить слуге из «Голубого кабана», который принес его в лагерь. Разумеется, моих последних писем она не получила. Впрочем, вы можете сами прочесть, что она пишет. Только давайте выползем из этой конуры на свежий воздух.
Выбравшись из хижины, мы отошли от нее на некоторое расстояние. Барак вытащил из кармана письмо и вручил мне. Оно было отправлено девятнадцатого июля, то есть четыре дня назад. Судя по тону послания, Тамазин пребывала в совершенном отчаянии.
Супруг мой!
Прошло уже более месяца с тех пор, как я в последний раз получила от тебя весточку. Мне неизвестно, где ты сейчас находишься и жив ли вообще. Я пыталась узнать о тебе хоть что-то. Побывала даже в доме мастера Шардлейка, но управляющий не слышал о нем ничего с тех пор, как тот уехал в Норфолк. Тогда я отправилась к миссис Кензи, за чьей дочерью, по твоим словам, ухаживал Николас. Миссис Кензи обошлась со мной весьма надменно, однако сообщила, что молодой Овертон также не дает о себе знать. Все в Лондоне говорят, что страна охвачена мятежами, а беспорядки в Норфолке особенно сильны. Молюсь о том, чтобы ты не попал в плен к бунтовщикам. Мы с мамашей Маррис с трудом сводим концы с концами, провизия дорожает день ото дня. В городе ввели военное положение, повсюду полно солдат. Ходят слухи, что скоро в Норфолк отправят армию, как уже послали в Девон и в Оксфордшир. По улицам разгуливают итальянские наемники, разодетые как павлины. Они не дают женщинам проходу, а констебли и в ус не дуют. Четыре предводителя бунтовщиков из Эссекса и Кента через три дня будут казнены как изменники. Перед этим король проедет верхом через весь Лондон. Поговаривают, что скоро конец света.
Умоляю тебя, супруг мой, если ты жив, напиши мне. Ничего в мире я не желаю так сильно, как увидеть тебя вновь. Дети постоянно спрашивают, где ты, а мне нечем их утешить.
Письмо это написал за меня Гай, ибо я, как тебе известно, не слишком хорошо владею пером. Он чувствует себя немного лучше и шлет тебе свои молитвы и наилучшие пожелания.
Твоя любящая супруга
Тамазин
Пока я читал, Барак, понурившись, сидел на бугорке.
— Честно говоря, я чувствую себя последней свиньей, — пробормотал он. — Вы же знаете, я ввязался в эту передрягу главным образом потому, что не хотел возвращаться к Тамазин. А теперь я понимаю, как подло с моей стороны было бросить ее и детей на произвол судьбы. — Он сокрушенно затряс головой. — Но я уже принес клятву верности капитану Кетту.
— Напиши ей без промедления, — сказал я, опускаясь на землю рядом с ним. — Я попрошу капитана Кетта посодействовать тому, чтобы твое письмо дошло до адресата.
— Спасибо. Но сейчас в стране такой хаос, что ни в чем нельзя быть уверенным.
— Понимаю, тебе тяжело, — вздохнул я, накрывая его руку своей. — И если быть откровенным, отчасти даже рад этому. У меня никогда не было сомнений в том, что ты по-прежнему любишь Тамазин. Уверен, у вас еще все наладится.
Барак, прищурившись, посмотрел мне в глаза.
— Я не могу покинуть Маусхолд, а вот вы можете, — медленно произнес он. — С восточной стороны лагерь вообще не охраняется, так что ускользнуть не составит труда.
